Страница 11 из 51
Если это правда, не делает ли это атаки любым типом оружия, включая даггер Кардинала, бесполезными? Фиолетовые мембраны, которые ранее заблокировали остриё даггера, похоже, были этим оборонительным искусством, но у Юдзио не водилось ни малейшей идеи, какое искусство могло пересилить его, и он сомневался, что вообще способен таким воспользоваться.
Администратор нежно нашёптывала Юдзио, который только и мог, что отчаянно сжимать оружие, достаточное мелкое, чтобы спрятать его в правой руке да смотреть на нагую девушку, сидящую в воздухе.
— Какое жалкое дитя.
— ...
— И я даже дам тебе обещание. Если отдашься мне, я отдам тебе взамен всю свою любовь. Та вечная любовь, та вечная зависимость, что ты искал так долго, будет с тобой спустя совсем недолго.
— ...Вечная любовь...
Юдзио бессознательно вторил ей сухим голосом.
— Вечная... зависимость...
Первосвященник кивнула, играясь с модулем благочестия в левой руке, только что извлечённым изо лба Юдзио.
— Да, Юдзио. Предай всего себя мне, и та жажда, столь мучающая тебя, мгновенно утолится. Ты освободишься от неумолимой хватки беспокойства и страха. ...Это твой последний шанс, Юдзио. Сокруши игрушку в правой руке мечом в левой. После я отпущу тебе грехи своей безграничной любовью.
— ...
Лёжа ничком, Юдзио глядел на Синюю розу, что сжимал он в левой руке, и медный даггер в правой.
— Любовь — это доминировать и подчиняться... Это ты здесь жалкая, раз способна говорить лишь так.
— ...
Затем губы первосвященника сомкнулись.
Единственным махом её тоненькой правой руки на него может быть наслано запредельно высокое священное искусство, мгновенно стирающее Жизнь. Юдзио продолжал свои речи, осознавая этот факт.
— ..Я уверен, ты была такой же. Ты жаждала любви и изводилась поисками... но никто не дал её тебе.
Он роптал из глубин груди.
—Может, я и был ребёнком, обделённым любовью даже собственных родителей.
—Но пусть так, я точно любил многих.
Дедушка Гаритта, дровосек предыдущего поколения. Сестра Азария из церкви. Послушница Селка.
Мой отец, который рассказал мне кучу старинных историй. Моя сестра Сулинея-сан, имевшая привычку следить за мной, пока я был ребёнком.
Вано-сан и Ториза-сан с фермы Вольде. Телин и Телулу, их близнецы.
Голгороссо-сэмпай, тренировавший меня. Азурика-сэнсэй из дортуара.
Тейза, каждый день даровавшая мне свою улыбку как камердинер, недолго это продлилось. Рони, заботившаяся о моём партнёре.
И Кирито.
Алиса.
— Ты ошибаешься, презренный.
Юдзио глядел в глаза Администратора, испускающие загадочный, переливающийся свет, и обдумывал каждое слово, прежде чем высказать его.
— Любовь не означает доминировать. Это не значит требовать что-то взамен, это не то, что можно получить на бартер. Это что-то, что даётся безвозмездно, как поливка цветов... вот что такое любовь по-настоящему.
Вялая улыбка вновь проступила на губах Администратора, когда она услышала эти слова.
Однако в ней не было той приторности, как раньше.
— ...Какая жалость. Подумать только, моё предложение простить этого мальчика, этого величайшего грешника, который восстал против Церкви аксиом, и спасти его душу приведёт к таким словам в мой адрес.
Юдзио поднял взгляд и поразился тому, как среброглавая девушка, парящая в воздухе, в миг превратилась из «человека» в «богиню».
Внешне ничего не переменилось. Однако непостижимая пугающая аура — которая казалась, так сказать, божественной — окутала её бледную, почти прозрачную кожу. Проявление запредельной мощи, с какой она будто могла бы разорвать закалённого мечника или мага на мелкие кусочки единственным мановением пальца.
— Юдзио... неужели ты думал... что ты на самом деле мне нужен? Что я буду колебаться забрать твою жизнь, поскольку хотела видеть тебя в рыцарях... или что-то в в таком роде?
Вялая улыбка девушки не выражала совсем никаких эмоций. Он мог лишь и дальше крепко сжимать даггер в правой руке и терпеть чувство устрашения, давящее на него.
— Уфуфу... Мне боле не нужно такое глупое дитя. Я высосу из тебя всю Жизнь и, быть может, окажу тебе честь и превращу твой труп в маленький драгоценный камень, чтобы убрать его в сундук. Я смогу испытывать скромную толику эмоций каждый раз, когда буду смотреть на него, даже после реорганизации своей памяти в дальнейшем.
Администратор глаголила, смешивая речь со смехом, и мягко перекладывала ноги, сидя на невидимом кресле.
Это вовсе не было пустой угрозой. Первосвященник, вероятно, могла поступить в соответствии со словами, если захочет.
Теперь он не сможет убежать, да к тому же он сжёг за собой все мосты для побега. Уже поздно пытаться добраться до подъёмного диска, чтобы спуститься. Даже если он каким-то образом сломает стекло позади себя, там простирается лишь пустое небо, возвышающееся на сотни мэру над землёй.
К тому же Юдзио выбрал собственную судьбу в тот момент, когда использовал искусство полного контроля Синей розы на Кирито и Алисе на девяносто девятом этаже. Он воткнул бы даггер в первосвященника Администратора даже ценой своей жизни.
Первосвященник находился под защитой барьеров, которые блокировали всякое металлическое оружие. Однако Юдзио показалось, что этот барьер не такой уж и всесильный, как заявляла девушка. Барьер самоуничтожился, когда он опрометчиво попытался ударить даггером. Он сомневался, что на этом искусство закончилось, но это предоставляло вероятность, что даггер может достичь её сразу после взрыва.
— Боже... ты ещё не угомонился?
Глядя сверху на Юдзио, опустившегося на все четыре конечности, Администратор прошептал.
— Какой доблестный юноша, даёшь мне сполна насладиться твоим последним моментом. ...Интересно, а не глупо ли убивать тебя и превращать в драгоценный камень? Это потребует какое-то время, но, вероятно, лучше будет синтезировать тебя силой, как то дитя...
Несмотря на сомнительную ситуацию, часть речей первосвященника достигла ушей Юдзио, и он неосознанно повторил их в ответ.
— ...То дитя?..
Среброглавая девушка широко ухмыльнулась и кивнула.
— Именно. Та, по кому ты сходил с ума, Тридцать-тян. То дитя тоже противилась зачитать это искусство, так что мне пришлось задействовать на несколько дней систему автоматических старейшин, чтобы силой разрушить её защиту. Я не лицезрела это лично, поскольку спала, но наверняка это было во истину мучительно. ...Как насчёт этого? Как насчёт того, чтобы вкусить это самому?..
— Тридцать... Алиса...
Юдзио едва различимо назвал это имя.
Как и обычно, он не мог понять и половины слов первосвященника. Тем не менее смысл он понял ясно.
Юную Алису связали верёвкой и доставили в Центральный собор восемь лет назад, где подвергли зверской обработке, в ходе которой она стала Рыцарем Всецелого. Она твёрдо отказалась произнести строчку «remove core protection», ту самую, какую зачитал Юдзио, когда поддался соблазну Администратора, и в результате дверь к её сердцу распахнули с силой. Боль от ран, какие он получил к сему моменту в битвах, померкнут в сравнении с тем страданием, какие испытала она.
Ему в самом деле не удастся сбежать.
Он не простит себя, если не нанесёт Администратору хотя бы один удар в ответ.
— ...
Плотно сжав зубы, Юдзио поднялся с дрожащими руками и пошатнулся, встав на ноги.
Глянув на первосвященника, чьи глаза выражали уже меньше веселья, он намотал цепь даггера на правое запястье и ухватил рукоять Синей розы. Узнав текстуру белой кожи, которая словно срослась с ним, он вынул меч единственным движением и отбросил ножны на пол.
Лезвие блеснуло голубым серебром в свете луны, льющемся сквозь окно позади.
Девушка, сидящая в воздухе в десяти мэру впереди, прищурила глаза, словно утомилась от этого света, и заговорила более холодным, чем когда-либо, голосом.
— Ясно, такой вот твой ответ, мальчик. Очень хорошо... Я пощажу тебя и убью без лишних мук.