Сокровища рода Альваресов

– Что вы имеете в виду?

– Понимаете, вы не похожи на англичанку: смуглая кожа, темно-карие глаза, густые черные волосы…

– Да, я знаю. Но именно моя нетипичная внешность принесла мне профессиональный успех.

– Само собой, только это не объясняет, почему вы скорее похожи на испанку, а не на англичанку.

– Правда? – кокетливо улыбнулась Рита. – Но я настоящая англичанка. И паспорт у меня британский.

– Вот уж это ничего не доказывает. Великобритания – это же современный Вавилон, представители каких только национальностей там не живут.

– Вы намекаете, что у меня испанские корни?

– Именно так. Я прав?

Рита отрицательно покачала головой:

– У меня нет испанских корней. И фамилия у меня английская.

– Верно, – разочарованно протянул Гомес. – А вы хорошо знаете свою родословную?

Рита отрицательно покачала головой: Гомес задал самый болезненный для нее вопрос.

* * *

У фамилии Монк не было никакой истории, такого рода в Великобритании вообще не существовало: эту фамилию носил только ее отец, а затем сама Рита.

У девушки не было в Англии родственников со стороны отца. Она знала о нем совсем немного: все детство с младенчества он провел в сиротском приюте, но кто и откуда привез туда ребенка, оставалось тайной. Однако младенец был явно не из бедных, так как его пребывание в дорогом приюте и последующее обучение в интернате были заранее щедро оплачены.

Но кто заплатил за Фелипе Монка?

Впрочем, Фелипе – это ведь испанское имя! Рита невольно посмотрела в сторону аббатства: Сан-Фелипе! Неужели здесь есть какая-то связь? У девушки перехватило дыхание. Скорее всего, это простое совпадение. Хотя не многовато ли совпадений? И можно ли их связать в логическую цепочку?

Если бы только был жив отец! Но он погиб вместе со своей любимой женой – ее матерью – в автомобильной катастрофе, когда она была еще маленькой девочкой. Она почти не помнила своих родителей. Ее воспитали родственники матери, которые тоже ничего толком не знали о Фелипе Монке, кроме того, что он обожал свою Элизабет, и оба были бесконечно счастливы в этом браке! Оставленных ими дочери в наследство денег едва хватило на ее воспитание и образование. Вот и все. Больше Рита не знала ничего.

А теперь этот испанец интересуется ее семьей. Почему? Из вежливости, чтобы поддержать разговор? Но она не намерена обсуждать с чужим человеком свои семейные дела.

– Нет, я никогда не интересовалась историей своей семьи, – ответила Рита тоном, пресекающим дальнейшие расспросы.

Ансо отступил:

– Ну, для меня это не так уж и важно. Спасибо, что вы подарили мне час своего времени, мисс Монк. А какие у вас планы?

– Ничего определенного. Просто хочу отдохнуть.

– Я еще застану вас здесь, если приеду через несколько дней?

Рите не хотелось общаться с этим несимпатичным типом и тем самым подавать ему какие-то надежды.

– Мне хочется побыть одной и чувствовать себя совершенно свободной. Поэтому я не знаю, где окажусь через несколько дней: либо останусь здесь, либо уеду в Мадрид или к морю.

– Все понял, – улыбнулся Ансо Гомес.

Испанец нисколько не расстроился – он и не рассчитывал на роман с этой недосягаемой женщиной, тем более что теперь его интерес лежал в совершенно иной сфере.

Разговор с Ритой убедил его в том, что англичанка действительно не в курсе дела и что между ней и той «госпожой», с которой ее перепутала старуха, нет очевидной связи. Гомес решил провести собственное расследование и выяснить, о каких таких драгоценностях идет речь. Он был убежден, что драгоценности реально существуют – старуха говорила убедительно и определенно.

Мужчина разузнал, что старуху-знахарку зовут Бланка, что она уже целую вечность живет в лесу и периодически появляется то тут, то там, но чаще всего в аббатстве. Гомес намеревался вытрясти из старухи всю правду, но прежде надо было выяснить, при чем тут род Альваресов?

* * *

А Рита мечтала забыть о встрече со старухой и даже мысли не допускала о возможном повторении драматической сцены.

Когда Ансо Гомес умчался на своем автомобиле, Рита медленно пошла по дороге к аббатству, желая хорошенько рассмотреть его при дневном свете.

Но старуха нищенка снова была там!

Она сидела у входа в аббатство прямо на голой земле, поджав свои тощие ноги, и наслаждалась горячим теплом солнечных лучей. Глаза старухи были закрыты, и Рита понадеялась проскочить мимо нее незамеченной, но услышала за спиной знакомый хриплый голос:

– Я ждала, донна Рамона, я знала, что вы придете.

Сейчас, при ярком свете дня, все выглядело иначе, чем в пустынной темной церкви. К тому же Рита уже не была захвачена врасплох.

– Мне очень жаль, – сказала она спокойно и дружелюбно, – вы, очевидно, перепутали меня с кем-то. Я не донна Рамона, которую вы ждете.

Но старуха словно не слышала ее слов.

– Здесь нет преследователей, госпожа, – сказала она, оглянувшись по сторонам, – и вы не должны меня бояться.

– Я и не боюсь, – ответила Рита нетерпеливо, – потому что я и не госпожа, и не донна Рамона. Пора вам это понять.

Девушка хотела было войти в церковь, но старуха прытко вскочила и загородила ей дорогу:

– Не ходите туда, госпожа: вы умрете, а младенца увезут…

Старуха снова схватила Риту за руки и упала к ее ногам, крепко обхватив их.

Рита опять испугалась. Она резко оттолкнула старуху, та потеряла равновесие и упала навзничь.

– Я не та, за кого вы меня принимаете, – резко сказала девушка, – поймите же это! Я иностранка и просто хочу осмотреть аббатство! Ждите свою донну Рамону, а меня оставьте в покое!

Она отвернулась и снова попыталась войти в церковь, но тут на ее плечо опустилась тяжелая рука. Рита в страхе обернулась и посмотрела прямо в черные глаза старухи, загоревшиеся странным жгучим огнем.

– Не ходите туда, госпожа, – настойчиво проговорила старуха необычно спокойным ровным голосом, – там очень опасно, и только Бланка защитит вас. Вы обязаны слушать ее, госпожа!

И Рита вдруг согласно кивнула.

Не сводя с Риты пронзительных черных глаз, Бланка раздвинула грязные лохмотья, прикрывавшие ее дряхлое тело. Талию старухи опоясывала веревка с подвешенной к ней кожаной фляжкой. Она отвязала фляжку, сняла конусообразную крышку и наполнила ее вязкой темно-коричневой жидкостью.

– Подойдите ко мне, госпожа, – приказала она и протянула Рите напиток. – Вы должны выпить это. И тогда все будет хорошо, очень хорошо.

И хотя разум и чувства Риты отчаянно протестовали, она медленно взяла напиток из рук старухи и нерешительно поднесла его к губам. Черные глаза знахарки продолжали гипнотизировать ее, приказывая выпить незнакомый напиток, – и Рита подчинилась…

* * *

Сладкий на вкус напиток подействовал мгновенно: Рита впала в полудрему. Позднее она вспоминала, что это состояние не было неприятным: она не потеряла ни сознания, ни память – только собственную волю!

Девушка ясно сознавала, что находится во власти сумасшедшей старухи, но у нее не возникало ни малейшего желания сопротивляться или пытаться освободиться. Она действовала как марионетка, которую дергают за ниточки.

– Сейчас мы пойдем в хижину, – сказала Бланка. – Там мы будем в безопасности.

Старуха огляделась по сторонам и, убедившись, что их никто не видит, подняла с земли толстую корявую палку, служившую ей тростью, и быстро пошла по направлению к лесу, в котором не было ни тропинки, ни просеки. Рита без колебаний последовала за ней. К счастью, она надела утром широкую юбку и удобные кожаные туфли. Дорога оказалась утомительной: приходилось то подниматься по крутому склону, то перешагивать через упавшие деревья, то карабкаться по замшелым каменным глыбам. Почва была глинистой и влажной, так как в этой местности выпадает много дождей.

Силы Риты были на исходе. Но, даже задыхаясь от напряжения, она упорно шла за старухой. Юбка на ней порвалась, глубокие ссадины на руках и ногах кровоточили.