Страница 54 из 71
Близился вечер, солнце не успело спрятаться за склоном, как из-за соседней горы показалась огромная свинцово-черная туча с рваными краями, похожими на когтистые лапы диковинного чудовища. Алена возликовала, вот оно, сейчас начнется. Пастух спешно погнал стадо овец и коз к аулу. Старуха выбежала навстречу, загнала двух своих капризно блеявших коз, плотно прикрыв дверь сарая, и принялась торопливо закрывать ставни на окнах, в ее глазах угадывалась паника.
Алена поднялась к себе и, не раздеваясь, залезла под одеяло. Надо было еще как-то выйти во двор и придвинуть лестницу к окну. Прыгать в своем положении она явно не могла. Ударил первый гром, старуха внизу заметалась по комнатам, впопыхах что-то доделывая, загремело упавшее ведро, видимо, она уже плохо контролировала себя от страха. Алена спустилась.
- Можно я в туалет выйду? - как можно непринужденней спросила Алена.
Бабка бросила на нее такой яростный взгляд, словно готова была испепелить свою пленницу, но ничего не сказала. Алена выскользнула во двор, почти наверняка зная, что карга за ней не потащится, поскольку раздался еще один раскатистый гром. Быстро обежав дом, она схватила старую шаткую лестницу, поставила ее прямо под свое окно и вернулась в дом.
- Быстро навэрх, я все закрываю, - прошипела старуха, гремя ключами.
- Бабушка Фатима, не будите меня рано утром, хочу выспаться, а то я ночью плохо сплю, только под утро засыпаю, - на всякий случай подстраховалась Алена.
Впрочем, бабка уже вторую неделю не будила ее раньше девяти, видимо, была достаточно уверена в сохранности вверенной ей пленницы.
Внезапно за окном все стихло, воцарилась гробовая тишина, стемнело.
У Алены от отчаяния стали наворачиваться слезы. Неужели гроза опять прошла мимо?! Три часа она лежала под одеялом, напряженно прислушиваясь к звукам за окном, - ничего.
Очнулась Алена от оглушительного грома и яркой вспышки, озарившей комнату, грохнуло так, что затряслась земля. Над крышей загудело. Алене вначале показалась, что ей это снится, так она ждала этого момента: за окном бушевала настоящая буря, выл ветер, рвавший и гнувший деревья, струи дождя бились в маленькое оконце.
Алена вскочила, схватила рюкзак и принялась открывать окно. Рама поддалась с первой попытки, но в ту же минуту порыв ветра выхватил из рук створку окна и с силой ударил ее об стену, так что хлипкое стекло выпало и разбилось вдребезги. У Алены от страха замерло сердце. Но, на ее счастье, в этот момент раздался еще один мощный громовой удар, гарантировавший, что перепуганная грозой старуха не расслышит звона разбитого стекла. Алена быстро спустилась по шаткой и скользкой от воды лесенке, вытащила спрятанный брезентовый плащ и, на ходу паевая его, бросилась к садовой калитке.
Она бежала сквозь заросли, почти не разбирая дороги. Мокрые ветви деревьев и кустов больно хлестали по лицу. Колючая ежевика цеплялась и обдирала ноги. Молнии сверкали, словно вспышки фотоаппарата, освещая все ярким фантастическим светом. Алена остановилась, чтобы перевести дыхание и понять, где дорога.
«Надо срочно выбраться к дороге», - лихорадочно думала она.
Аул остался позади. Алена стала карабкаться по крутому каменистому склону. Ноги скользили и разъезжались. Алена цеплялась за корни и растения, какие-то колючки вонзались в пальцы и ладони. Наконец она с трудом выбралась на дорогу. Гроза усиливалась. По гравийным склонам с шумом неслись потоки воды.
Это был отчаянный шаг, безумие, когда почти нет надежды на спасение. Именно это «почти» двигало Аленой, как приговоренного к смерти уже на эшафоте посещают зыбкая надежда и вера в «почти».
«Я не из тех людей, кто сдается без боя, - думала беглянка, пробираясь сквозь ливень и грозу. -Так просто вы меня не возьмете».
Алена почти наверняка знала, что ее рано или поздно схватят, но решила пойти на последний отчаянный шаг. Где-то в душе она верила, что Бог, Которого она предала, спасет. Ведь спас же Он ее тогда, на мосту, в тот проклятый день, когда она чуть не бросилась в мутную воду в погоне за призрачной местью. Как все глупо тогда было, но Бог вмешался и спас ее.
А теперь все куда серьезнее, и теперь она не одна - в ней живет невинное существо, которое она должна спасти, потому что сама во всем виновата, потому что ушла и предала. Думала, что любовь, ее любовь, которую она сама себе придумала, важнее всего на свете. И тогда, на том же мосту, она отреклась от Него ради этой любви. На том месте, где Он ее спас, она швырнула Ему Его крест. За эту глупую веру в любовь, ее любовь, Алена чуть не поплатилась жизнью. Она всегда верила в любовь, слепо верила и всем готова была доказывать, что верит в любовь. Но что есть любовь, она не понимала и не могла понять.
Она вспомнила, как сидела однажды на подоконнике в институтском коридоре с той самой Катей, которую потом убили при загадочных обстоятельствах. А тогда они беспечно сидели, болтали ногами, грызли два больших яблока и рассуждали про любовь. Так странно это было вспоминать здесь, на горной дороге, в грязи, под проливным дождем, будучи на волосок от смерти. Неужели можно вот так сидеть на подоконнике, грызть яблоки и болтать о ерунде? Алена была тогда влюблена в Андрея и доказывала Кате, что верит в любовь. Катя смеялась и говорила, что любовь - призрак, в погоне за которым можно потерять даже жизнь. Не знала тогда Алена, что слова эти станут пророческими для нее самой. А тогда она злилась и говорила, что Катя цинична до безобразия, на что Катя опять смеялась и отвечала, что реально смотрит на вещи.
Получилось так, что все прошедшие годы Алена гналась за этим призраком, как метко выразилась ее бывшая однокурсница. А теперь она и ее ребенок на грани гибели, она бежит из плена бандитов и не знает, спасет ли Он ее на этот раз.
Алена шла по дороге, почти бежала, сильный дождь бил ей в лицо, она давно не чувствовала под собой ног, темнота была непроглядная, лишь вспышки молний освещали силуэты и контуры, отчего все окружающее становилось еще более страшным и зловещим. Сколько она прошла, Алена не помнила, даже не знала, в правильном направлении идет или уходит еще дальше в горы. Скорее всего ее поймают, хотя об этом она старалась не думать, да и не могла уже думать. Она замерзла, начало тянуть живот и поясницу. Страшно даже представить, что придется рожать вот здесь, в горах, ночью, в грозу. Еще через пару часов она уже ничего не представляла, просто шла, еле передвигая ноги.
Вдруг за поворотом мелькнул свет фар и пропал, через мгновение Алена поняла, что ей это не показалось, по дороге действительно ехал автомобиль. Она бросилась в кусты, больно подвернула ногу и почти упала в зарослях, в кровь ободрав колено. Страшное предположение пронеслось в голове: старуха обнаружила, что ее нет, и сообщила по своему проклятому телефону. Мимо кустов, где сидела Алена, пронеслась красная «Нива». Эту машину она видела в ауле у кого-то из соседей, это ее несколько успокоило.
Когда машина окончательно скрылась, Алена решила выйти из своего убежища на дорогу. Ливень заметно стих, гром ушел, и лишь далекие зарницы все еще озаряли небо холодными вспышками. Дорога шла вниз и становилась более ровной и наезженной, а это могло означать только одно - Алена не заблудилась и идет в правильном направлении.
Гроза прекратилась, забрезжил синий рассвет. Дорога причудливо извивалась, словно гигантская змея была намотана на склон горы. Алена шла, стараясь не останавливаться, она не знала даже приблизительно, сколько километров придется идти до ближайшего села. Столбы белого, причудливо рваного пара то тут, то там поднимались из-за деревьев, цепляясь за ветви, вершины гор упирались в клубящиеся белые облака. Где-то рядом грохотала вздутая ливнем река. Рассвело, тучи начинали расходиться, небо посветлело. Воздух, напитанный влагой и свежестью, заметно бодрил.
Вскоре вдали за поворотом показались крыши большого селения. Алена свернула к реке, чтобы привести себя в порядок и вымыть перепачканные в глине ноги. Мутная вода в реке, словно взбешенная, бурлила и пенилась. Алена нашла углубление среди камней, где можно было присесть и дотянуться до воды. Умывшись и вымыв ноги, она повязала почти сухой платок, который был спрятан у нее в рюкзаке. Брезентовый плащ, весь мокрый и грязный, Алена свернула и закинула подальше в бурлящие воды, серая волна, будто голодная, с жадностью проглотила его, закрутив и быстро утащив в пучину. В селение идти страшно, но и медлить было нельзя, возможно, старуха уже хватилась и сообщила о пропаже, хотя по ощущениям было не больше шести часов утра. Будь что будет, подумала Алена, и направилась к селению.