Алтарь Василиска

– За что?

– Ты создала меня заново. Страшно подумать, что я мог бы никогда не встретиться с тобой.

– Но я причинила тебе боль…

– Что делать… Новый человек рождается в муках. – Он ласково улыбнулся ей. – Не думай обо мне, будь счастлива.

– Я не хочу, чтобы ты был несчастлив! – порывисто произнесла она.

– На свете есть много других женщин. Забудь меня!

– Это не в моей власти. Но ты не думай, что я несчастлив.

Лила заглянула ему в глаза, отыскивая подтверждение его словам.

– Мне пора идти, – прошептала она. – Я должна идти.

– Понимаю.

Внезапно она шагнула к нему и, положив руки на его плечи, легко и быстро поцеловала в Тубы, затем повернулась и выбежала прочь. Альмарен приложил к губам пальцы, словно пытаясь удержать прикосновение ее губ, и в оцепенении уставился на полуотворенную дверь. Очнувшись, он медленно подошел к раскрытому окну и долго смотрел в прозрачное, пронзительно-синее, холодное осеннее небо.

Внезапная мысль сорвала его с места. Он схватил куртку и, на бегу засовывая руки в рукава, помчался на вырубку, к конскому загону.

На дворе поселения заканчивались последние приготовления к отъезду. Воины держали оседланных и завьюченных коней, дожидаясь, пока отъезжающие простятся с оставшимися. На крыльцо бывшего особняка Каморры вышел Равенор и вскочил на поданного слугой коня. Шемма давно уже сидел в седле, словно боясь опять оказаться на своих двоих.

Витри и Тревинер обменивались прощальными словами с Риссарном.

– Зачем ты, Тревинер, уезжаешь? – говорил тот. – Кому здесь и оставаться, как не тебе!

– Как же я брошу Бетлинк?! – восклицал охотник. – Куда они там без меня! Вот поправим замок, разгоним уттаков – порядок, в общем, наведем, тогда и загляну к вам проездом.

– А где Альмарен? – спросил у Риссарна Витри.

– Действительно, где? – вспомнил Риссарн и огляделся. – Да вон он, и коня с собой тащит. Что это он надумал?!

Альмарен спешил к ним с вырубки, ведя за собой оседланного Наля.

Пробравшись сквозь толпу воинов, он подошел к Лиле, державшей своего коня, а месте с ним и Тулана.

– Возьми Наля. – Он протянул магине поводья. – Здесь такой конь ни к чему, а вам еще ехать да ехать.

– Но как же ты? – растерялась Лила.

– Не отказывайся, прошу тебя. – Альмарен схватил ее руку, сжал пальцы вокруг уздечки. – Это такая малость!

Чуть помедлив, Лила приняла уздечку.

– Я буду любить его. – Она погладила Наля по шее.

Подошедший вскоре Ромбар не удивился подарку, видимо сочтя такую любезность естественной. Двое воинов по его знаку переложили мешки с прежнего коня Лилы на Наля.

– Пора выезжать, – объявил он, вскакивая в седло. Отъезжающие воины расселись по коням, провожающие отошли и остановились поодаль. Витри и Тревинер вместе с Риссарном подбежали к Альмарену.

– Счастливо оставаться, дружище! Весной жди меня в гости! – Весело оскалившись, охотник встряхнул Альмарена за плечи. – А ты, Риссарн, не давай ему заскучать. Нет хуже, когда человек скучать начнет.

– Он не заскучает, – ответил Риссарн. – Да и когда скучать, дел тут – по горло.

Попрощавшись, Тревинер и Витри вскочили на коней и поскакали вслед за уходящим отрядом. Альмарен провожал взглядом удаляющихся всадников и, замечая мелькающий среди деревьев серый в яблоках бок Тулана, а рядом – золотые искры на шкуре Наля, думал о своем старшем друге и о маленькой женщине с глазами, глядящими в вечность. Ему казалось, что часть его жизни, и, может быть, лучшая, уходила от него, уходила с ними сквозь прозрачный осенний лес.

Всадники исчезли за деревьями. Риссарн, стоявший рядом, подтолкнул друга:

– Невесело глядишь, Аль! Что с тобой?

– Заботы, Рис. Зима скоро.

XXI

Подъехав к ведущему в Келангу мосту, Ромбар увидел на северном берегу Тиона длинные ряды воинских палаток, а среди них – бело-голубой шатер правителя Цитиона. Дальше по берегу, под сине-желтым босханским флагом, виднелось еще одно скопление палаток. Ромбар свернул вдоль берега и вскоре оказался в цитионском лагере. Сторожевой патруль, узнав наместника правителя, приветствовал его как военачальника и без расспросов пропустил дальше. Оставив свой отряд на берегу, Ромбар распорядился ставить палатки, а сам поехал через лагерь к шатру Норрена.

Он увидел Норрена издали сидящим за столом у шатра. Правитель занимался подсчетом военных расходов и был так погружен в вычисления, что заметил Ромбара, лишь когда тот, спешившись, подошел вплотную.

– Ромбар! – Забыв про расчеты, Норрен поднялся навстречу брату. – Ты уже вернулся!

– Вернулся. – Глаза Ромбара улыбались, он был рад встрече.

– Мы не ждали тебя так скоро. – Норрен собрал бумаги со стола и пригласил Ромбара в шатер. – Мы думали, что ты будешь дожидаться вестей об исходе войны. Два дня назад, когда войска пришли под Келангу, я послал на Белый алтарь гонца.

– Я встретил его на полпути к Оранжевому алтарю, – сказал Ромбар, усаживаясь в одно из кресел, стоявших в шатре. – А с Белого алтаря я выехал на другой день после того, как ты вышиб уттаков из Бетлинка.

– Как ты узнал об этом? – удивился Норрен.

– Это нетрудно, когда находишься в компании лучших магов острова.

– Ромбар дождался, пока правитель положит бумаги в шкаф, и спросил:

– Ну, теперь и ты убедился, что исход войны решался там, на Белом алтаре?

– Да. – Норрен закрыл шкаф и повернул свое кресло так, чтобы видеть собеседника. – Когда дозорные сообщили, что в уттакском лагере резня, я понял, что ваша с Равенором затея удалась и орден Василиска прекратил существование. Горожане целый день не слезали со стены – еще бы, такое зрелище!

Я тем временем подготовил наступление и, когда резня поутихла, ударил на уттаков. Они были обессилены и не сопротивлялись. Кто успел, те пустились в бегство, а мы за ними. Так мы и прошли по восточному берегу до поворота и дальше, до самого Бетлинка.

– Мы ежедневно следили за ходом войны и знали о всех ваших передвижениях, – сказал Ромбар. – Правда, уехав с алтаря, я потерял эту возможность, поэтому о последних событиях слышал только от гонца.

– Ничего интересного, – заверил его Норрен. – День-другой после взятия Бетлинка мы шарили по окрестностям, затем пошли в Келангу. Что Келанга занята Вальборном, мы узнали еще в осаде от гонца, но было неизвестно, остались ли уттаки на западном берегу Тиона. Посовещавшись, мы решили, что Донкар и тимайцы отправятся домой и по пути очистят западный берег, а я и Десса подождем твоего возвращения. Если окажется, что в районе Белого алтаря много уттаков, придется продолжать войну, хотя она становится разорительной.

– Там нет уттаков, – сообщил Ромбар. – Все силы врага были собраны под Босханом. Если вам удалось уничтожить большую часть уттаков, они не скоро восстановят численность.

– Значит, война окончена, – подытожил это сообщение Норрен. – Можно распускать армию и воз-вращаться к мирным делам.

– А что вы сделали с Госсаром? – вспомнил Ромбар.

– Мы не нашли его. Судя по тому, что творилось в уттакском лагере, он не ушел оттуда живым.

– Возможно, – согласился Ромбар. – А как поживает Вальборн?

– Теперь он – правитель Келанги. – В голосе Норрена промелькнуло что-то вроде восхищения успехами бывшего правителя Бетлинка. – Пока он оставался в Оккаде, туда пришел тирский обоз с оружием. Вальборн вооружил ополченцев и сумел разбить уттакское войско, посланное Каморрой для захвата Зеленого алтаря, после чего пошел на Келангу. Войско келангского наместника, узнав о разгроме уттаков под Оккадой, без боя перешло на сторону Вальборна и провозгласило его правителем. Это естественно, ведь он наследует Берсерену.

– Он изменился?

– Я не знал его близко. Позавчера мы были у него во дворце и обсуждали итоги войны. Вальборн производит хорошее впечатление – не то что Берсерен. Теперь, когда ты вернулся, нам неплохо было бы встретиться с ним.