Фанатик

— Джиллиан, пожалуйста. Пока мы не знаем, что на самом деле происходит на Хевене…

— Заткни хайло, ублюдок бесхребетный! Что? Эта сучка Джастис напустила на тебя страху? Я её не боюсь. И вообще никого — включая тебя. Это твоё корыто может и считается однотипным с моим кораблём, но главное — кто командует, и не думай иначе. Если дойдёт до драки — к чему мы по-настоящему близки — я разнесу твою шаланду прямо у тебя под жопой, прежде чем заняться превращением соединения этой сраной Чин в корм для собак. Увидишь, что СД способен превратиться в погребальный костёр быстрее, чем ты можешь поверить!

Юрий постоянно слышал об истериках Галланти, но впервые наблюдал это лично. Каким чудом эта женщина получила под свою команду корабль? Даже у Госбезопасности должно было хватать соображения, чтобы сознавать, что она не годится для подобной ответственности. Если бы Юрий был настроен снисходительно, то сравнил бы Галланти с избалованным пятилетним ребёнком, бьющимся в припадке.

К счастью, пятилетние дети, как бы избалованы они не были, никогда не заполучают контроля над ужасающей мощью супердредноута. В отличие от Галланти. Что переводило ситуацию из просто патетических в смертельно опасные. С учётом обстоятельств, Галланти была опасна, как разъярённый медведь.

Она, наконец, остановилась перевести дыхание, и Юрий хотел уже вставить слово, но не успел. Мостик заполнил усиленный динамиками голос Виктора Каша.

Как обычно, голос этот был холоден.

— Что вас так задержало, помощник специального следователя? Я начал было уже думать, что вы опять предпочли пассивность.

Юрий внезапно осознал, что прошёл по мостику достаточно далеко, чтобы попасть в поле зрения камер и появиться на экранах двух других кораблей. Даже притом, что сама Галланти до этого самого момента его не замечала.

Боже, как он устал от этого высокомерного юного голоса.

— Каша, проявите уважение хотя бы к законам природы, ладно? — Юрий признавал, что получает мелочное удовольствие, игнорируя почтительные обороты. — Я только что узнал новости, и появился здесь, как только смог.

Тот факт, что недостаток почтительности, по-видимому, никак не задел Каша — похоже, тот этого даже не заметил, чёрт его дери — только усилил раздражение Юрия.

— И, если не возражаете, — продолжил он, давая понять тоном, что его не волнуют возражения, — я бы предпочел, чтобы меня называли «народным комиссаром». Я, во всяком случае, не вижу, что тут ещё осталось расследовать.

Каша уставился на него. На большом экране, какой мог себе позволить гигантский корабль, юный фанатик выглядел просто исполином.

Затем, к удивлению Юрия, Каша медленно и чётко кивнул. Выглядело это без малого церемонным поклоном. А когда его голова поднялась, впервые с момента встречи с ним, Юрию показалось, что у Каша глаза тёплые и карие, а не холодные и чёрные.

— Да, — сказал Каша. — У вас, Юрий Радамакэр, есть такое право. А теперь делайте своё дело, народный комиссар.

Галланти с глупым видом и отвисшей челюстью уставилась на Юрия. А затем разразилась очередной тирадой.

— Какого дьяволы ты здесь делаешь? Я не давала позволения…

У Юрия не было никакого желания далее выслушивать её вопли. Когда требовалось, он и сам был способен говорить достаточно громко.

— Вы арестованы, капитан Галланти. Я освобождаю вас от ваших обязанностей. Вы непригодны для командования.

Это её оборвало на полуслове. И челюсть её снова отвисла.

В конце концов, Юрий сделал ещё одну попытку. Изобразив наиболее доброжелательную улыбку, он добавил:

— Джиллиан, пожалуйста, в этом нет необходимости. Просто оставьте всё, и даю слово, что позабочусь…

Бесполезно. У Юрия было отвратительное ощущение, что своей попыткой он сам себя приговорил. Рука Галланти уже легла на рукоятку её пульсера — а его, тормознутого идиота, собственный пульсер всё ещё пребывал в закрытой клапаном кобуре.

— Долбаный предатель! — завизжала Галланти. Её оружие покидало кобуру, и у Юрия не было никаких сомнений, что она собирается стрелять. Женщина совершенно съехала с нарезки. Лихорадочно пытаясь откинуть клапан кобуры, Юрий видел уголком глаза, как тактик начал подниматься из кресла. Баллон тянулся к собственному оружию.

И тут…Хлоп. Хлоп.

Во лбу Галланти и Баллона появилось по маленькой дырочке, а их затылки взорвались кровавыми фонтанами осколков кости и брызг мозга.

«Работа Роллы», — смутно осознал Юрий. Его дуплет уложил обоих. Юрий не знал, что сержант ГБ был настолько быстрым и искусным стрелком.

Трррррррррррррррр!

Тело Галланти ещё даже не начало оседать, когда короткая, смертоносно аккуратная очередь сержанта Пирса отбросила его на пять метров к переборке. При этом заряды дробовика буквально разорвали тело на куски. Слава Богу, больше они никого не задели. Слава Пирсу, на самом-то деле; даже несмотря на потрясение, Юрий понимал, что опытный ветеран позаботился о свободной линии ведения огня. Хотя как минимум трое из команды мостика неистово стряхивали с себя брызги и клочья Галланти, — а одного из рядовых выворачивало наизнанку, — на самом деле больше никто не пострадал.

— Нед, — услышал Юрий жалобу Роллы, — ты хоть что-нибудь можешь сделать опрятно? Что ты используешь на рыбалке? Ракеты?

— Эй, Джейми, я же морпех. Так уж мы делаем дела. Хочешь перевестись? Я замолвлю за тебя слово — и как минимум десять ребят, которых я знаю, поступят также. Может тебе даже удастся сохранить свой ранг.

Ролла начал было, как обычно, отвечать тирадой об умственных недостатках морпехов, но, не сказав и четырёх слов, остановился. А потом, после мгновения паузы, тихо произнёс:

— Да, скорее всего так я и поступлю. У меня такое чувство, что Госбезопасности предстоит серьёзное сокращение.

К этому моменту сержант ГБ вернул пульсер в кобуру, поскольку на мостике больше не осталось вооруженных угроз. К удивлению Юрия, он отодвинул его в сторону — не грубо, нет; но, тем не менее, решительно — и встал в центре мостика, уставившись на экран.

Точнее говоря, на Виктора Каша.

— Вы мне скажите. Сэр, или как там я должен вас называть. Кто теперь командует парадом?

«Хороший вопрос», — подумал Юрий.

— И что нам теперь делать? — продолжил сержант Ролла.

«А этот ещё лучше».

10

Каша даже не поколебался, и Юрий снова проклял его. Вся несправедливость вселенной, в данный момент, похоже, сконцентрировалась в том, что двадцатичетырехлетний фанатик — даже сейчас! — выглядел ни в чем не сомневающимся.

— Я думаю, что ситуация достаточно ясна, сержант, э-э?

— Ролла, сэр. Джейми Ролла.

— Сержант Ролла. Что касается званий, думаю, мы можем оставить причудливое титулование, — сверкнула бритвенно-тонкая улыбка Каша. — Признаюсь, что я устал от многоречивого слога. Мой текущий ранг в Государственной Безопасности — капитан, так что его я и оставлю за собой. Что же до остального…

Каша провел взглядом по находившимся на мостике «Гектора», затем кратко по тем, кого видел на дисплее второго СД; и напоследок, гораздо пристальнее, по флотским офицерам, стоящим рядом с ним. Особенно пристальный взгляд достался адмиралу Чин.

Потом он повернулся назад, к Ролле.

— Вот что я думаю. У нас нет никакого представления, что произошло — или происходит — на Хевене. Новости, которые принесло торговое судно, слишком искажены. Единственное, что ясно на данный момент, это то, что Сен-Жюст мертв, а адмирал Тейсман удерживает власть в столице. Но мы всё ещё не знаем, что за правительство возникнет на месте Сен-Жюстовского — или на каких политических принципах оно будет построено.

Женевьева сжала губы.

— Лично я буду с Тейсманом.

Юрий мог почувствовать шевеление среди офицеров ГБ на мостике «Гектора». Не первый раз в жизни он обнаружил, что хотел бы, чтобы адмирал Чин научилась быть хоть чуть-чуть дипломатичнее.