Страница 17 из 75
Когда двое джентльменов приблизились, сельчане немного расступились, и к путникам выбежала молодая цыганка с цепкими глазами, она с места в карьер предложила погадать на будущее. Джошуа протянул ей руку, на нее она и не взглянула даже, вместо этого стала как-то странно всматриваться в его лицо. Джеральд толкнул локтем приятеля:
— Нужно дать ей денег, — сказал он. — Это одна из самых важных частей таинства.
Джошуа достал из кармана полкроны и протянул монету цыганке. Но она, не обратив на это никакого внимания, сказала:
— Позолоти руку цыганке.
Джеральд рассмеялся.
— Я вижу, ты для нее важный клиент, — сказал он.
Джошуа был человеком добрым во всех смыслах этого слова и мог спокойно выдержать долгий взгляд красивой девушки, поэтому после некоторых раздумий ответил:
— Хорошо, красавица, вот тебе золотая монета, но за нее ты уж, будь добра, нагадай мне действительно хорошее будущее, — и он вручил ей пол соверена.
На этот раз цыганка приняла монету и сказала:
— Не от меня зависит, каким будет будущее, хорошим или злым. Я только читаю то, что говорят звезды.
Она взяла его правую ладонь обеими руками и повернула внутренней стороной вверх, но едва посмотрев на нее, тут же отдернула руки, словно обожглась. Испуганно глядя на него, она стала медленно отходить в сторону, потом развернулась и побежала к большому шатру в самом центре лагеря и скрылась в нем.
— Опять нас надули! — в притворном отчаянии всплеснул руками Джеральд.
Джошуа стоял молча, переваривая события. Оба друга не сводили глаз с большого шатра, и через несколько секунд из него появилась, нет, не молодая цыганка, а важного вида женщина средних лет с властным взглядом.
Как только она вышла из шатра, все в лагере как будто замерло. Крики, смех, шум работы — на несколько мгновений все стихло. Каждый мужчина и каждая женщина, все, кто сидел, стоял или лежал прямо на земле, разом встали и посмотрели на величественную цыганку.
— Это их королева, разумеется, — шепнул Джеральд. — Нам сегодня везет.
Цыганская королева обвела табор взглядом, словно искала что-то или кого-то, и, увидев Джошуа, молча и решительно направилась к нему.
— Протяни руку, — не попросила, приказала она.
И снова Джеральд сказал sotto voce [6] :
— Со мной так последний раз разговаривали, когда я еще учился в школе.
— Тебе нужно позолотить руку.
— Это уж точно, — шепнул Джеральд, когда Джошуа достал из кармана еще полсоверена и положил монету себе на раскрытую руку.
Цыганка, сдвинув брови, стала внимательно изучать его руку, но неожиданно перевела взгляд ему на лицо.
— Есть ли в тебе сила… сможет ли твое сердце выдержать испытание ради того, кого ты любишь?
— Надеюсь. Я не настолько тщеславен, чтобы прямо заявить «да».
— Тогда я скажу вместо тебя: у тебя в лице я вижу решительность… Решительность отчаянную и непреклонную. У тебя есть жена, которую ты любишь?
— Да! — взволнованно произнес Джошуа.
— Тогда брось ее немедленно… Отныне ты не должен видеть ее лица. Уйди от нее, пока любовь еще свежа, а сердце твое полно только добрых помыслов. Уходи как можно быстрее… и дальше. Забудь ее лицо!
Джошуа поспешно убрал руку, сухо, но с долей сарказма бросил: «Благодарю вас!» и отвернулся с таким видом, будто собрался уходить.
— Постой, дружище! — положил ему на плечо руку Джеральд. — Нельзя тебе так просто уходить. Смешно обижаться на звезды. А твой соверен… По крайней мере выслушай до конца, что тебе скажут.
— Замолчи, — приказала ему королева. — Ты не знаешь цену своим словам. Пусть уходит… в неведении, раз не хочет слушать предостережение.
Джошуа резко повернулся.
— Тогда доведем дело до конца, мадам, — обратился он к цыганке. — Совет я услышал, но заплатил-то я за то, чтобы узнать будущее.
— Слушай меня! — сказала она. — Звезды уже давно молчат, пусть тайна окутывает их и дальше.
— Послушайте вы меня. Я не привык иметь дело с тайнами и предпочитаю получить за свои деньги четкие сведения, а не неведение. Последнее я и так могу получить в любое время, когда захочу, причем абсолютно бесплатно.
Джеральд поддержал друга:
— У меня тоже такого добра столько, что я готов поделиться.
Цыганская королева окинула их хмурым взглядом и сказала:
— Что ж, будь по-вашему. Вы сделали свой выбор. Над предостережением вы посмеялись, к просьбе отнеслись несерьезно. Проклятие падет на ваши головы!
— Мы согласны. Аминь! — торжественно произнес Джеральд.
Царственным жестом цыганка взяла руку Джошуа и начала гадать.
— Я вижу реку крови. Она прольется уже скоро. Я вижу ее. Она течет через разорванное кольцо.
— Продолжайте! — улыбаясь, сказал Джошуа. Джеральд промолчал.
— Хотите знать больше?
— Конечно! Нам, обычным смертным, нужна определенность. Звезды ведь так далеко, пока их послание дошло до нас, что-то ведь могло и перепутаться.
Цыганку передернуло.
— Это рука убийцы… убийцы своей жены! — произнесла она торжественно, отпустила руку и отвернулась.
Джошуа рассмеялся.
— Знаете, — сказал он. — Мне кажется, на вашем месте я бы выражался грамотнее с точки зрения юриспруденции. Например, вы говорите «это рука убийцы», имея в виду события, которые произойдут… вернее, предположительно могут произойти в будущем, поэтому ваше утверждение в настоящий момент не верно. Следовало бы сказать: «Это рука того, кто станет убийцей» или даже: «Рука того, кто убьет свою жену». Да, в технических вопросах звезды явно не подкованы.
Не проронив ни слова, цыганка, понурив голову, с угрюмой миной направилась к своему шатру.
Двое друзей тоже развернулись и молча пошли домой через пустошь. Наконец молчание нарушил Джеральд.
— Знаешь, старина, я ни секунды не сомневаюсь, что это шутка. Страшная, но все же просто шутка. Но, как ты думаешь, может, нам лучше держать язык за зубами?
— Что ты имеешь в виду?
— Не стоит об этом рассказывать Мэри. Это может разволновать ее.
— Разволновать ее? Дорогой Джеральд, о чем ты думаешь? Даже если все цыгане, которые только разошлись по миру из Богемии, станут уверять мою жену, что я ее убью или даже что я могу плохо о ней подумать, она ни за что не поверит в это.
Но Джеральд стал возражать:
— Дружище, женщины очень суеверны, намного больше, чем мы, мужчины. К тому же они, к счастью (или к несчастью!) наделены такой психической системой, которую нам понять совершенно невозможно. Мне по работе приходится сталкиваться с этим слишком часто. Послушай моего совета, ничего ей не говори, иначе напугаешь ее.
Губы Джошуа непроизвольно напряглись.
— Вот что я скажу, друг мой, до сих пор у меня не было секретов от жены. С чего бы это вдруг нам менять отношения? Мы с ней ничего не скрываем друг от друга. Я считаю, что супругам иметь тайны по меньшей мере странно.
— И все же, — сказал Джеральд. — Чтобы избежать дурных последствий, лучше подумать об этом заранее.
— Ты говоришь прямо как та цыганка, — сказал Джошуа. — Вы с ней, похоже, заодно. Может быть, это ты все подстроил? Ты рассказал мне о цыганском таборе… Это ты все подстроил с ее величеством?
Все это было сказано как будто в шутку, но голос Джошуа был напряжен. Джеральд заверил его, что сам только утром узнал о том, что в деревне остановился табор, и на все дальнейшие вопросы своего друга отвечал со смехом. Вскоре в приподнятом настроении они дошли до дома.
Мэри сидела за пианино, но не играла. Вечерняя пора пробудила в ее душе какое-то томление, и на глазах ее выступили слезы. Когда в дом вошли мужчины, она бросилась к мужу и поцеловала его. Джошуа изобразил на лице трагическую мину.
— Мэри, — произнес он глухим голосом. — Прежде чем приблизиться ко мне, ты должна узнать, что уготовано нам судьбой. Звезды открыли нам свои тайны, и наша участь решена.
— Что, дорогой? Расскажи, что нас ждет впереди, только не пугай меня.
— Что ты, дорогая, как можно! Но есть кое-что, о чем тебе все же лучше будет узнать. Только совершенно необходимо подготовить все заранее и самым тщательным образом.