Викинг

Торольф согласно кивнул, и тут в зал вместе с родителями вошла Рика. Фиона увидела выражение лица Торольфа и невольно улыбнулась. Она давно уже знала, что встреча Торольфа и Рики будет иметь далеко идущие последствия.

В глазах Торольфа появился живой интерес, а Торн тем временем представил своего брата Гарму и его семье.

— Добро пожаловать в мой дом, — сказал Гарм. Торольф благодарно кивнул, но взгляд его при этом был по-прежнему прикован к Рике. Девушка не могла не заметить этого и невольно покраснела. Все было точно так, как виделось Фионе.

Наконец даже Гарм заметил странное поведение гостя. Единственным, кто не заметил ничего, оказался Торн.

Гарм долго жил на свете и знал, что значат такие взгляды, поэтому сразу задал вопрос, желая выяснить главное:

— Долго ли ты пробудешь у нас, Торольф? Или тебе нужно возвращаться немедленно к жене и детям?

— У меня нет ни жены, ни детей, — ответил Торольф. — Жена, правда, была, но мы с ней давно уже развелись. Но пробуду я у вас недолго, только решу с братом несколько очень важных для нас вопросов, и все.

— Тогда нам лучше оставить вас наедине, — сказал Гарм, уводя прочь жену и дочь. Торольф провожал Рику восхищенным взглядом до тех пор, пока она не скрылась за дверью.

— Какая красивая девушка, — задумчиво сказал он.

— Очень молодая, но такая сильная, — подхватила Фиона. — Во всяком случае, она оказалась сильнее Роло. Она страдала с ним, и эти страдания еще больше закалили ее. Впредь она никому не позволит издеваться над собой.

Торольф молча сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев.

— Я убью Роло за то, что он сделал с ней, — сказал он.

— Нет, — перебил его Торн. — Роло достанется тебе только после меня.

Торольф огорченно нахмурился.

— После тебя! Боюсь, что мне уже просто нечего будет с ним делать! Арен говорил, что Роло мучил свою жену, но я и не подозревал, что Рика такая красавица, — закончил он, вновь впадая в странную задумчивость.

Торн посмотрел на брата и наконец начал что-то понимать.

— Да ты никак влюбился в Рику! Фиона не удержалась и хихикнула:

— И почему это мужчины всегда так глупо выглядят, когда влюбляются?

— Я пока ни слова не сказал о любви, — сердито буркнул Торольф. — Просто… Просто я нахожу Рику привлекательной. Кстати, она ни с кем не обручена?

— Гарм сказал, что не хочет торопить Рику. Она сама решит, когда ей вновь выйти замуж и за кого именно, — усмехнулась Фиона. — Но пока что она и думать об этом не хочет. А теперь простите, я должна идти. Надо помочь женщинам готовить солонину. Вы вчера столько дичи с охоты принесли, что на целый день работы хватит.

Фиона ушла, а Торн с Торольфом уселись на скамью и принялись вполголоса что-то обсуждать.

Рика и Тира уже занимались засолкой. Фиона присоединилась к ним.

— Какой у Торна красивый брат, — мечтательно произнесла Рика.

— А он считает, что ты очень красивая, — откликнулась Фиона. — И еще — ему пришло время жениться.

Краска бросилась в лицо Рики.

— Не думаю, что после Роло мне захочется вновь выйти замуж, — сказала она. — Чтобы опять он меня…

— За хорошего человека можно, — успокоила ее Фиона. — Поверь мне, не все мужчины такие, как Роло. Я точно знаю, что Торольф будет нежным мужем.

— Если, конечно, это тебя интересует.

К ним присоединилась Гарда, и разговор прервался сам собой.

— Если Торн и Торольф останутся подольше, зима пролетит совсем незаметно, — сказала Гарда. — Давно уже у нас не было такой большой и приятной компании.

— Думаешь, Торольф согласится остаться? — с живым интересом спросила Рика.

— Отец уверен, что останется, — ответила Гарда и внимательно посмотрела на дочь. — Ты рада?

Рика покраснела и смутилась.

— Мне все равно, останется он или уедет.

Эти слова никого не могли обмануть. Будущее, которое привиделось Фионе, начинало сбываться.

В эту ночь на побережье обрушился шторм — один из последних яростных зимних штормов, и поэтому о том, чтобы отправиться в путь, не было и речи. Ветер завывал в печных трубах, словно вырвавшийся па волю из глубин преисподней злобный дух. Снова запуржило, снова на много дней стали непроходимыми все дороги. Зимние вечера тянулись долго, хотя и не для всех. Торольфу и Рике они, напротив, казались до обидного короткими. Они часами сидели в дальнем уголке и говорили, говорили, говорили о чем-то…

Наконец Рика по секрету призналась Фионе, что Торольф и в самом деле кажется ей непохожим на Роло, но она должна еще немного подождать, чтобы окончательно убедиться в этом. Она хорошо помнила, каким нежным и заботливым старался казаться Роло, пока жил в доме се отца, и каким зверем он набросился на нее, когда за ними закрылась дверь спальни в их первую брачную ночь.

Три недели шторм гремел за окнами, устилая землю толстым слоем снега. Потом ветер утих, и из-за туч проглянуло робкое зимнее солнце. Стояла уже середина марта. Весна всегда поздно приходила в эти края. Фиона уже давно мечтала о том времени, когда земля покроется травой, а деревья — первыми нежными пахучими листиками.

Торн тоже с нетерпением ждал весны — но совсем не ради травы или листьев. Весной должно было прийти отмщение за все, что сделали им Роло и Бретта.

Фиону, Рику и Тиру тоже приглашали в мужскую компанию обсуждать план предстоящих действий — ведь они, все трое, в той или иной степени были жертвами Роло. Самой внимательной слушательницей была Фиона.

— Я хочу немедленно вернуться домой и начать готовить своих воинов, — сказал в один из вечеров Торольф. — Боюсь, что многие из них разленились за зиму.

— А мои воины и вовсе неизвестно где, — откликнулся Торн. — Зимовать они разошлись по ближайшим деревням. Но я уверен, что все соберутся, стоит только мне бросить клич. Я хочу просить тебя. Арен, чтобы ты собрал их и поупражнялся с ними. Пусть хорошенько поработают с мечами и топориками.

Он повернул голову к брату:

— Это моя битва, Торольф. Ты можешь и не принимать участия в ней, если не захочешь.

Торольф и Рика обменялись быстрыми взглядами. Затем Рика едва заметно кивнула. Торольф прокашлялся. Все думали, что он сейчас объявит о своем решении принять участие в битве, но он сказал нечто совсем другое:

— Гарм, я хочу жениться на Рике, и она тоже согласна. Я предлагаю объединить наши силы и отобрать у Роло приданое Рики. Если ты признаешь меня женихом своей дочери, я получу право на ее приданое, а значит, смогу бросить вызов Роло.

Гарм ничуть не удивился. Похоже, он давно ждал этих слов.

— Если Рика хочет стать твоей женой, я не возражаю, — промолвил он. — Только пусть она сама скажет о своем желании.

— Я хочу выйти за Торольфа, отец, — подтвердила Рика. — Я уверена, что он не такой, как Роло.

— Тогда решено, — сказал Гарм. — Свадьбу мы сыграем на весеннем празднике, через месяц. А теперь к делу.

Итак, с будущим Рики и Торольфа все решилось, и Гарм продолжил военный совет.

— У меня найдется дюжина хорошо подготовленных людей, — объявил он. — Если мы все объединимся, то Роло не устоять. Приданое Рики… Оно должно быть возвращено — таков закон. Клянусь, я не дам Роло раз жиреть еще больше за счет золота, серебра и земель, по праву принадлежащих моей дочери.

— Итак, у Гарма в Торольфа есть право драться из-за приданого Рики, — сказал Торн. — Я же не хочу ничего, кроме жизни Роло, его головы. Я потерял из-за него ребенка, едва не потерял жену и считаю, что имею право отомстить ему и его сестре. Я не позволю, чтобы Роло и Бретта и дальше безнаказанно сеяли зло.

— Но убить — это значит преступить закон божий, — прошептала Фиона, подавленная решимостью Торна.

— Месть — это тоже закон викингов, — сурово ответил Торн. — Как ты можешь заступаться за этих людей после того, что они с тобой сделали?

— Я христианка. Торн. Убийство другого человека — смертный грех.

— Но тебе-то самой не придется никого убивать, — непонимающе посмотрел на нее Торн. — Я не христианин. Я сделаю это с превеликой радостью.