Карнавал теней

Зал взорвался аплодисментами, такими оглушительными, словно свидетелями представления были не сто с небольшим человек, а тысяча, две, три – столько, сколько приходило обычно в «Танцующие звёзды» или «Лазурную спираль». Алия вскочила вместе со всеми, сунув блокнот подмышку, захлопала; в её голове уже складывались первые фразы новой, правильной статьи о сегодняшнем удивительном происшествии; она не чуяла под собою ног и казалась самой себе невесомой, словно за её спиной выросли крылья.

Завтра. Завтра вся Тарра узнает! Её статья докажет, что это не слухи и не преувеличение, её статья вознесёт никому доселе неизвестный «Цирк скитальцев» и безымянную паутинную танцовщицу так высоко, как никто в Тарре не поднимался вот уже много лет. Алия Наваро впервые в жизни чувствовала власть слова – и свою власть над словом.

А ещё она понимала, что все слова были прахом и шелухой по сравнению с тем, что ей довелось увидеть и почувствовать этим вечером, и знала, что каждый из присутствующих в зале тоже это понимает.

6 . Добрый друг и старый враг

Объединённая Цирковая Корпорация (ОЦК) – организация, учреждённая в 2398 году после с.и.п. Является четвёртой попыткой положить конец так называемым малым цирковым войнам с помощью создания единого управляющего центра . Деятельность ОЦК направлена на разрешение вопросов и проблем, касающихся исключительно цирковых работников, владельцев цирков и патронов цирковых трупп. Для достижения указанных целей был основан ряд управляющих и контролирующих органов (см. Совет Патронов, Цирковая Ассамблея, Судебная Коллегия ОЦК, Цирковая Полиция). Основополагающим документом ОЦК считается Цирковой Устав, однако, ввиду многовековой истории таррийских цирков, не меньшую важность представляет неписаный свод правил, называемый Законом Карнавала.

Великая Таррийская Энциклопедия, том XXXIX

Издатель: Фонд Блейза Корды (при участии семейства Гарда, Гестия),

Тарра, 2451 год после с.и.п.

Джоссеф Арлин стоял посреди манежа и смотрел на паутину, запрокинув голову. Он старательно делал вид, что не замечает человека, который не ушел вместе со всеми остальными зрителями. Руки у патрона «Цирка скитальцев» дрожали, поэтому он спрятал их за спиной.

Гость не выдержал первым.

- Приветствую, Джос, - сказал он чуть-чуть насмешливо, с наигранным добросердечием, и поднялся, чтобы спуститься на арену. – Сколько лет, сколько зим! Ходят слухи, у тебя в труппе пополнение?

- Да, - ответил Арлин, поворачиваясь. – Слухи.

Они не разговаривали много лет, хотя часто встречались, когда «Цирк скитальцев» приезжал в Тарру. Сили Лаббер выглядел так отлично: высокий, худощавый – Арлин невольно втянул живот, изрядно увеличившийся за прошедшие годы, - одетый в строгий тёмно-серый костюм, украшенный немного легкомысленным алым шейным платком. Его красивое лицо выражало вежливость, соответствующую моменту, но глаза смотрели холодно и безжалостно. Сили Лаббер, старший инспектор Таррской цирковой полиции – воплощённый закон карнавала. По крайней мере, на ближайшие несколько дней.

За его спиной маячила воплощённая тень – тёмная полупрозрачная фигура, то расплывчатая, словно облако тумана, то вполне чёткая. Молодая девушка с длинными волосами, высокая и миловидная, но в очень скромном и старомодном платье; должно быть, гувернантка или продавщица из какого-нибудь маленького магазинчика. Она смотрела на Лаббера влюблённым взглядом, ничего вокруг не замечала и, судя по всему, должна была растаять не раньше чем через три-четыре дня.

Арлин широким жестом обвёл арену.

- Будь как дома, Сили! Извини, выпить не предлагаю – ты ведь всё равно откажешься, «Болотный дурман» тебе не по нраву… да и не по статусу. Присядем? Поговорим? Или отбросим церемонии, и ты сразу скажешь, зачем пришел?

- Так и сделаем, – с леденящей душу улыбкой проговорил Лаббер. – Кто она?

- По Закону карнавала я обязан принять всякого циркача, который попросит убежища, - заученной скороговоркой сказал Джоссеф Арлин и посмотрел наверх. На паутине, как и следовало ожидать, никого не было. Неожиданно он почувствовал облегчение с лёгкой примесью злорадства – неизвестно, какой инэрский дьявол помогал Бабочке, но помогал он ей вовремя. – Однако я не должен выяснять, кто такой этот циркач и откуда явился.

- Мило, - улыбка Лаббера превратилась в оскал. – Ты принял в труппу неизвестную девицу, сбежавшую от кого-то из твоих конкурентов. Это… хм… дурно пахнет, не находишь?

Арлин покачал головой и сложил руки на груди.

- А если она хаотид? – спросил Лаббер.

- Не моё дело, - отмахнулся Арлин. – Пусть псы… те, которые из Тёмной стаи… пусть они разбираются.

По холёной физиономии инспектора пробежала тень, и патрон «Цирка скитальцев» понял, что заигрался. Сравнение с безмозглыми тварями, полулюдьми из тайной полиции высокого маринэ Дургейна Дорхи, было весьма серьёзным оскорблением, за которое гордый Сили Лаббер не мог не отомстить.

Как будто мало было других поводов…

- Мой долг – следить за соблюдением закона, - холодно произнёс Лаббер, будто забивая гвозди словами. Те же самые слова он произнёс много лет назад, начиная своё выступление перед судебной коллегией Корпорации. « Мой долг – следить за соблюдением закона, поэтому я не могу молчать о том, что сделал мой друг Джоссеф, я расскажу всё, без утайки…» – Тебя вызывают в ОЦК. Завтра… в десять часов. Ты не должен опаздывать. Если не хочешь, чтобы тебе испортили этот Карнавал и всю оставшуюся жизнь, рекомендую вести себя смирно.

Арлин с неохотой кивнул.

Лаббер, повернувшись на каблуках, удалился, и тень последовала за ним.

- Сюда, патрон, - негромко позвали сверху. Это был голос Рейне. – Я вам кое-что покажу.

Подняться на паутину можно было двумя способами, один предназначался для акробатов, а другой – для техников, которые натягивали и проверяли её перед каждым выступлением. Топая по боковой лестнице, Арлин слышал за стеной гул, мерный перестук и жужжание – там работали паромарические машины. Они очищали воздух, обеспечивали тепло, свет и акустику, с их помощью команда техников поднимала и опускала декорации. Конечно, без сучка и задоринки всё это происходило только в Центре, но и здесь, в Речном округе, даже захудалый цирк обеспечивал всё необходимое для работы машин, поскольку иначе ему грозило закрытие.

«А всё-таки мои дела не так уж плохи, - подумал Арлин, с пыхтением преодолевая ступеньку за ступенькой. – Я смог снять цирк на время карнавала, и техников подобрал сноровистых. Если бы ещё понять, как увеличить прибыль…»

Он выбрался на технический балкон – один из двенадцати, соединённых узенькой галереей, не заметной снизу, - и перевёл дух. Рейне стоял на ближайшем узловом пересечении и терпеливо ждал, пока патрон придёт в себя. Сам Красавчик выглядел сегодня намного лучше, чем вчера, и казался свежим, полным сил, словно не отработал сложнейший номер всего лишь полчаса назад.

- Всё-таки у тебя была жажда, - укоризненно сказал Арлин. – Я всё понял правильно… уф-ф-ф… В следующий раз, будь любезен, не делай из меня дурака, говори сразу, что тебе надо отлучиться в свои подземе…

- Хорошо, хорошо, - перебил акробат, бросив взгляд вниз, на арену. Там было пусто. «Акустика», - запоздало вспомнил Арлин. Проклятая лестница совершенно выбила его из привычной колеи. – Посмотрите-ка наверх, патрон. Вы что-нибудь видите?

Арлин послушно поднял голову.

Тросы, лебёдки, загадочного вида механизмы – части тех самых паромарических машин, - свёрнутые в рулоны разноцветные занавесы, какие-то решетки. Купол закрывал мар, называвшийся «пелена» - ещё одна неотъемлемая часть цирка, всецело зависевшая от машин; с арены, равно как и с любого из зрительских мест, он казался тёмно-синим ночным небом. Но здесь «пелена» не действовала, поэтому сущность купола открывалась во всей своей неприглядной практичности.