Остров Мертвых

Далеко внизу показались облака. Я продолжал скользить вниз, и вскоре они исчезли. За следующие полчаса, потеряв несколько сот футов высоты, я продвинулся миль на сорок к своей цели. Не следят ли за мной какие-либо средства обнаружения — этот вопрос волновал меня прежде всего.

Дрифтер попал в полосу сильных воздушных течений, и я некоторое время сражался с ними, но потом мне все же пришлось спуститься на несколько тысяч футов, чтобы избежать наиболее мощных из них.

В течение нескольких часов я упорно двигался на северо-запад. На высоте пятьдесят тысяч футов меня отделяло от цели четыреста с лишним миль. Так все-таки следят за мной или нет?

За следующий час я преодолел еще семьдесят миль, потеряв при этом двадцать тысяч футов высоты. Пока все шло прекрасно.

На востоке стала заниматься заря, и я пожертвовал тысячью футов, чтобы избежать ее лучей. Скорость спуска заметно возросла. Было такое впечатление, словно я погружаюсь в океан — из светлых слоев воды в темные.

Но солнечные лучи преследовали меня. И вскоре мне вновь пришлось скрываться от зари. Пробившись сквозь слой облаков, я продолжал спуск, пытаясь одновременно определить свое местоположение. Сколько еще миль до Ахерона?

Наверное, около двухсот.

Тут полоска зари настигла и обогнала меня.

Я быстро снизился до пятнадцати тысяч футов, выиграв еще миль сорок. Затем отключил несколько пластин-антигравов.

Когда до поверхности оставалось примерно три тысячи миль, уже совсем рассвело.

Минут через десять я нашел подходящее место и приземлился.

Солнце встало на востоке. Я находился примерно в сотне милях от Ахерона, плюс-минус миль десять. Подняв купол кабины, я дернул за шнур системы самоуничтожения, спрыгнул на землю и побежал.

Минуту спустя шлюпка бесшумно развалилась на куски и сгорела. Я перешел на шаг, закинул рюкзак за спину, сориентировался и направился через поле к видневшимся вдали деревьям.

Глава 5

Прошло всего пять минут, и Иллирия вновь вернулась ко мне, словно я никогда и не покидал ее. Просочившись сквозь густой туман, повисший среди деревьев, солнечный свет приобрел розово-янтарный оттенок; на травинках и листьях деревьев блестели капельки росы; воздух был прохладен, сладко пахло влажной землей и прелыми листьями. Маленькая желтая птичка, описав круг над моей головой, опустилась мне на плечо, недолго посидела там и вновь улетела.

Я остановился, чтобы вырезать себе посох, и запах очищенной от коры древесины напомнил мне Огайо и ручей, на берегу которого я делал свитки из срезанных ивовых веток. Я сначала вымачивал их целую ночь в ведре, а потом снимал с них кору, предварительно постучав по ней рукояткой ножа, чтобы отделить от древесины. А еще неподалеку от того ручья росла земляника. Здесь я тоже нашел несколько ягод, крупных и пурпурно-красных, и, раздавив их пальцами, слизнул кислый сок.

Пока я занимался ягодами, украшенная гребнем, красная, как помидор, ящерица лениво сползла с верхушки камня и устроилась на моем ботинке. Я прикоснулся к ее короне, потом осторожно отодвинул животное в сторону и продолжил свой путь. Когда я обернулся, ее карие глаза встретились с моими.

Я шел среди огромных, сорока-пятидесятифутовых деревьев, и с ветвей мне на голову время от времени капала роса. Постепенно просыпались птицы, появились дневные насекомые. Надувшийся, как воздушный шарик, свистун завел свою долгую песню, сидя на ветке прямо надо мной, постепенно выпуская запасенный воздух. Откуда-то слева доносились голоса его друзей или родственников. Шесть пурпурных цветков Cobra de capella как молнии выскочили из-под земли, покачиваясь на стебельках и размахивая лепестками, словно сигнальными флажками, а их терпкий аромат наполнил воздух, разя наповал. Но я даже не вздрогнул — все здесь осталось по-прежнему, как будто я никогда и не покидал планеты.

Я шел вперед, и ковер из травы постепенно становился все реже и реже, а деревья — еще выше, некоторые экземпляры были около семидесяти футов высотой. На моем пути стали попадаться валуны. Неплохое место для засады; с другой стороны, здесь можно было и самому от кого-нибудь спрятаться.

Вдруг лес погрузился в полумрак, и над моей головой заверещали мартышки — с запада стеной надвигались грозовые тучи. Встающее из-за горизонта солнце окрасило их в кровавый цвет, его лучи с трудом пробивались сквозь густую листву деревьев. На обвивавших лесные гиганты лианах распустились цветы, похожие на серебряные канделябры, и воздух вокруг них был пропитан запахом ладана. Я перешел вброд журчащий ручей, и хохлатые водяные змейки плыли за мной, ухая, словно совы. Они были довольно ядовиты, но отличались дружелюбным нравом.

На другом берегу дорога пошла вверх. Чем дальше я шел, тем сильнее становилось чувство, что в окружающем меня мире что-то изменилось. Что именно было не в порядке, я определить не мог, просто чувствовал, что произошла какая-то почти неуловимая перемена.

Прохлада утра и лесной чащи не исчезла с наступлением дня. Напротив, она, казалось, усиливалась. Воздух явно становился все холоднее и холоднее, пока меня не начал бить озноб. Правда, небо было почти целиком затянуто тучами, а ионизация, которая предшествует грозе, часто вызывает подобные ощущения.

Когда я остановился перекусить и прислонился спиной к стволу могучего дуба, то невольно вспугнул пандрилла, выкапывавшего что-то среди корней. Так как он сразу бросился наутек, я понял — что-то тут не так.

Сосредоточившись, я мысленно приказал ему вернуться.

Он замер, повернулся и посмотрел на меня. Потом медленно приблизился. Я угостил его крекером и попытался заглянуть ему в глаза, пока он ел.

Страх, благодарность, снова страх… На мгновение — непонятная паника.

С чего бы это?

Я отпустил пандрилла, но он остался, твердо намереваясь доесть мои крекеры. Однако нельзя было забывать о его первоначальной реакции. Она указывала на то, чего я так опасался — я вступил на вражескую территорию.

Покончив с едой, я двинулся дальше. Мне пришлось спуститься в покрытую туманом долину, а когда я выбрался из нее, то клочья тумана будто прилипли к моему телу. Грозовые облака почти полностью затянули все небо. Маленькие зверушки разбегались при моем появлении, и я уже не пытался настроить их на другой лад. Я шел вперед, и дыхание влажным белым облаком вырывалось у меня из груди. Я осторожно обошел два энерговвода. Стоило мне попытаться воспользоваться хоть одним, как это сразу выдало бы мое местоположение тому, кто также был способен ощущать их.

Что такое энерговвод? Могу рассказать. Это часть любой системы, содержащей электромагнитные поля. У каждой планеты есть особые точки в ее гравитационном поле. Если в них поместить специальные устройства или людей, обладающих особым даром, то они могут черпать энергию прямо из электромагнитного поля планеты. Энерговвод — довольно удачное слово для обозначения источника энергии. Данный термин принят среди тех, кому часто приходится иметь дело с этим природным явлением. К их числу относятся все Имя-носящие.

Мне не хотелось использовать энерговвод до тех пор, пока я не узнаю что-либо о своем враге. Поэтому я не стал подсушивать насквозь промокшие одежду и ботинки и по-прежнему шагал вперед. Посох — в левой руке, правая свободна, чтобы в любой момент можно было выхватить лазер.

Однако пока никто не пытался на меня напасть. Более того, уже давно ни одно живое существо не попадалось мне на глаза.

Я шел вперед до наступления темноты, преодолев за день, наверное, миль двадцать. Воздух был по-прежнему пропитан влагой, но дождь так и не пошел. Я обнаружил небольшую пещерку на склоне одного из холмов, забрался внутрь, расстелил пленку — кусок прочного пластика размером десять на десять футов и толщиной в три молекулы, чтобы защитить себя от грязи и сырости, поел всухомятку и заснул с пистолетом под рукой.

Утро выдалось столь же унылым, как весь предыдущий день, туман стал почти непроницаемым. Я подозревал, что все это неспроста, и двигался с удвоенной осторожностью. Но если враг рассчитывал потрясти меня туманом, пробирающим до костей холодом и отчуждением некоторых моих зверушек, то он ошибался. Подобные неудобства лишь раздражают меня, укрепляя намерение добраться до их источника и покончить с ним поскорее.