Простое море

Игорь несколько раз перечитай последние строчки. Конечно, он ведет себя глупо. Если уходить — так уходить совсем, чтобы и памяти не оставалось. Не приходить в редакцию — это не выход...

Вскоре Игорь решился позвонить Купавину. Куприян сказал, что репетиции закончены и в ближайший четверг состоится просмотр. Просмотр был в зале одного из Домов культуры. Игорь пришел чуть позже начала.

— Сейчас будет показываться балалаечник, а потом Куприян...

Игорь обернулся на голос. Сзади сидели Ирина и жена Купавина. Они смотрели на него и улыбались. Игорь протянул Ирине сразу обе руки. Она легонько тряхнула их.

— Здравствуй, пропащая душа...

Балалаечник брал первые аккорды обязательной для балалаечников «Венгерской рапсодии».

— Я каждый день снимал трубку, чтобы позвонить вам, — сказал Игорь. — Но так и не решился.

— Как у тебя дела? — спросила Ирина.

— Прекрасно, — сказал он. — Ушел из пароходства. Собираюсь двинуться на Север.

— Чем тебе плохо было в пароходстве? — удивилась Ирина.

— Не знаю. Вероятно, просто надоело сидеть на месте. А на Севере я еще не был. Пойду взгляну на Арктику...

— Бродяга ты...

— Бродяга.

— Это нехорошо.

— Прекращайте любезничать или немедленно убирайтесь отсюда, — зловеще прошептала Татьяна, когда Куприян вышел на сцену и произнес первые фразы фельетона.

— Уберемся? — спросил Игорь.

— Я хочу послушать.

— Послушаете на концерте.

— Тебя не переспоришь. Ну, пойдем. Только тихо.

Они вышли на улицу и остановились, взявшись за руки, переглядываясь и улыбаясь. Ирина, закрыла глаза и подняла лицо.

— Как оно уже сильно греет, — сказала она. — Я очень люблю солнце!

— А там в зале темно и Куприян несет околесицу, — засмеялся Игорь. — Пошли, пока нас не догнали. Вам не надо на работу?

— Нет, я предупредила. А куда мы пойдем? — спросила Ирина.

— Куда хотите. В ресторан, в кино, в цирк, в Африку...

— Хочу в Африку, — засмеялась она.

— Пошли. Африка на той стороне, — показал Игорь и взял Ирину под руку.

— А мы успеем до восьми туда и обратно?

— Вас ждут?

— Именно сегодня, — сказала Ирина. — Муж уезжает в командировку в одиннадцать пятьдесят пять. Надо собрать кое-что...

Игорь сказал тихо:

— В таком случае с Африкой дело не выгорит. Пойдем в ресторан и покоримся. А потом пойдем в кино. В восемь вы будете дома.

— Не хочу в ресторан. И в кино не хочу, — сказала Ирина.

— А куда вы хотите, Ирина Сергеевна?

Ирина улыбнулась, прижала к себе его руку.

— Ты всех своих приятелей называешь по имени и отчеству?

— Чего вы хотите, Ирина?

Она подумала и сказала:

— Хочу солнца. Много-много солнца. Я так соскучилась по нему за эту зиму.

… В половине десятого утра Игорь появлялся у ворот ее дома. Она выходила улыбающаяся, свежая, как утро, и каждый раз удивлялась:

— Игорь, у тебя дежурство здесь?

— Охота пуще неволи, — смущался он. — Опять же солнце с утра. Вдвоем оно веселее...

Они шли пешком до редакции, и там, у окованной бронзой двери, Игорь прощался — всегда одинаково:

— Зайти за вами к шести?

Чаще всего Ирина говорила:

— Приходи.

Иногда, ссылаясь на занятость, предлагала:

— Лучше завтра...

В таких случаях Игорь покорно соглашался и ехал грустить за город или возвращался домой. Как-то в воскресенье они вместе приехали в Солнечное.

— Тебе хочется в море? — спросила Ирина, глядя, с каким грустным лицом Игорь смотрит на голубой, наполовину очистившийся ото льда залив.

— Еще как, — грустно улыбнулся Игорь. — По ночам снится, что я на мостике... Ваньку Карпова заразил этим делом. Подгоняет меня: скорее нанимайся на работу, хочу, мол, с тобой матросом плавать...

— Чего ж ты медлишь?

Игорь посмотрел на Ирину, хотел сказать правду, но передумал.

— Зима была... Куда зимой наймешься? Вот в понедельник пойду наконец устраиваться. Здесь есть экспедиция по проводке морем речных судов. Как раз занятие на лето и осень. Им сейчас нужны штурмана — я узнавал...

— Далеко это надо плавать? — спросила Ирина.

— Не очень. Через Арктику на Лену.

— На речных судах через Арктику? — удивилась она.

— Казаки через Арктику на кочах ходили, 3наете, такая деревянная посудина длиной восемнадцать метров, две тысячи пудов водоизмещения... Так, под одним парусом и отправлялись в море, где «кручины великие» и «ветры страшные раздирные»...

— Красиво, — сказала Ирина и улыбнулась.

Кругом расстилалась кочковатая равнина с островками нестаявшего снега. Равнину наискось пересекала линия высоковольтной передачи. Левая половина вагона была залита лучами солнца. Они вышли в тамбур. Игорь закурил, открыл дверь. Ветер врывался в вагон, трепал и рвал в клочья голубой табачный дым.

— Вы хотели бы так ехать далеко-далеко и больше не вернуться? — спросил Игорь.

— Никогда?

— Никогда.

— Хотела бы. Только это невозможно, — покачала головой Ирина.

— А если я вас увезу? — спросил Игорь.

— Ты не решишься, — тихо и серьезно сказала Ирина. — Для такого надо много силы... Так что давай об этом больше не говорить.

Поезд затормозил, и они вышли на перрон. Снова тронулся поезд, пошел выбивать дробь на стыках рельс. Потом дробь слилась в один дребезжащий, замирающий звук. Игорь тихо взял Ирину под руку.

— Пойдем?

— Постой. Дай привыкнуть...

Ирина подставила лицо солнцу, зажмурилась. Игорь осторожно, чтобы она не почувствовала, прикоснулся губами к ее волосам.

… В понедельник он пошел оформляться на работу. Сначала ему дали направление в поликлинику. Целый день он протомился у дверей врачебных кабинетов. Только в середине второго дня он получил справку о том, что «годен для плавания в Арктике и в тропиках в должности помощника капитана». Потом пришлось писать анкеты, заполнять личное дело и несколько учетных карточек. После этого ему поставили штамп в паспорт и вручили копию приказа о том, что он зачислен в резерв на должность второго помощника капитана.

— Когда на работу? — спросил Игорь у седого, астматического инспектора по кадрам.

— Погуляй пока, — сказал инспектор и закашлялся. — В начале мая мы тебя отправим в Беломорск или Двинск. Там видно будет.

Игорь спросил, требуются ли экспедиции матросы. Инспектор сказал, что матросы нужны и, если у него есть знакомые, пусть приходят. Два дня Игорь помогал Ивану устраиваться в экспедицию. Астматический инспектор по кадрам долго кряхтел, кашлял и говорил, что нельзя брать матросом человека, который, судя по записям в тощей трудовой книжке, ни разу не нюхал моря. Игорь упрашивал, клялся, что Иван трудолюбив и понятлив, как индийский слон.

— Ну, отвяжись, — сдался наконец инспектор по кадрам. — Возьму твоего Карпова. Заберешь его на свое судно и сам будешь с ним возиться...

Игорю только этого и надо было.

Оформившись на работу и ухитрившись получить аванс, Иван прибежал к Игорю с бутылкой шампанского и полез целоваться.

— Теперь руно наше! — кричал Иван, разливая вино по столу, мимо стаканов.

— После каждого руна надо искать следующее руно, — сказал Игорь. — Иначе околеешь со скуки. Так я понял твою поэму?

Он стер со стола пролитое вино старыми носками.

— Приблизительно так, — сказал Иван и подал ему стакан. — Выпьем за наше плавание. Да пошлет нам Зевс Громовержец много подвигов и опасных приключений на нашем благородном пути!

Игорь кивнул и выпил вино. Глядя на ликующего Ивана, он загрустил. Стало жалко его.

— Ваня, — сказал Игорь. — Сколько ты будешь получать денег?

— Колоссальные суммы! — воскликнул Иван. — Пока положили мне восемьсот, а в Арктике, как ребята говорили, матрос получает до двух тысяч. Представляешь, какой я вернусь богатый?

— Ваня, — снова спросил Игорь, — неужели ты думаешь, что эти деньги тебе будут платить за игру в золотое руно?

— Что? — не понял Иван.