Homeland. Родина Кэрри

— Это я у тебя хотела спросить. После провала с контактом и взлома убежища я полночи носилась по городу в поисках Димы. Не ори на меня, лучше задайся вопросом: не двойной ли она агент? Вдруг Дима меня подставила? Если и нет, то с каких пор ты стал такой доверчивый?

— Мы не знаем точно, подставили ли тебя. Может, Соловей спутал место встречи, и ты запаниковала? Может, он живет по ливанскому времени? Может, напился? Черт, Кэрри, планировалась мимолетная встреча: ты смотришь на него, даешь ему посмотреть на свои сиськи и забиваешь новую стрелку. Ты запаниковала, признай.

Лицо Филдинга налилось румянцем, как у Санты, зато синие глаза оставались холодны как лед.

— Неправда. Тебя там не было. Соловей махнул мне рукой, — возразила Кэрри и повторила жест, которым Соловей подзывал ее. — Он — старший офицер спецслужб, мы с ним должны были увидеться первый раз, а он махал мне так, будто мы — домохозяйки на прогулке. Я что, по-твоему, дурочка?

— Может, у них так заведено? Вдруг он решил, что ты напортачила? В конце концов, ты женщина, только плакаться и умеешь. На Ближнем Востоке тебя ни один мужик всерьез не воспримет. И будет прав, если учесть твои действия прошлым вечером.

Сердце грохотало в груди. Какого дьявола?! Прошлой ночью провал чуть не стоил Кэрри свободы и жизни. Начальник мог бы и поддержать.

— Черт возьми, за мной гонялись двое в фургоне и четверо в «мерседесе»! Меня похитить хотели! В меня стреляли! Вот, полюбуйся!

Кэрри показала Филдингу царапину на ноге.

— Ну да… и ты привела убийц прямиком на конспиративную квартиру, где они спокойно отработали штурм вражеского убежища! — отрезал Филдинг. — Тебе это зачтется, поставлю отметку в досье, — добавил он. — Обязательно поставлю.

Кэрри вскочила на ноги.

— Послушай, Дэвис, — сказала она, еле сдерживаясь. — Затевается что-то крупное. Ты не спрашивал себя: чего ради местным понадобился оперативник ЦРУ? Если Соловей — двойной агент, они могли годами скармливать нам дезу, а мы бы жрали ее, как свиньи — помои, и радовались. Скажи, зачем им я?

— Сядь-ка, — одернул ее Филдинг. — Ты что это удумала? Я с тобой еще не закончил.

Кипя от гнева, Кэрри все же вернулась на место. Она готова была выцарапать Филдингу глаза. Такая ярость ее обуяла, такую силу она в себе ощущала… Господи, неужто снова заскок? Кэрри почти не владела собой, она готова была убить Филдинга собственными руками.

Надо собраться. Собраться и успокоиться.

— Это Дима представила информатора. Нельзя списывать ее со счетов, — осторожно напомнила Кэрри.

— На звонки не отвечает?

Кэрри покачала головой.

— В тайнике — тоже ничего.

Для срочной связи с Димой Кэрри оставляла сообщения в дупле дерева в парке Санайе. Прошвырнувшись по клубам, Кэрри отправилась туда, но в тайнике было пусто. Тогда она оставила на ветке отметку мелом — мол, срочно свяжись со мной. Теперь Кэрри терзало дурное предчувствие.

— Куда еще ты заходила?

— В «Ле-Грей», «Виски», «Пале», к Диме домой… молчи, Дэвис, я была осторожна. Смотрела везде. Диму никто не видел. Я вскрыла замок в ее квартире, там было пусто. Похоже, Дима не приходила домой уже несколько дней.

— Подумаешь… загуляла с каким-нибудь папиком из Эр-Рияда, вот и все.

— Или ее сейчас пытают… если не убили. Она раскололась, Дэвис. Надо учитывать и такую возможность.

— Не торопись. — Филдинг прикусил губу. — Что еще?

— На конспиративке никого не было. Почему?

— Бюджет. Вашингтон оставил нас на бобах. — Филдинг пожал плечами. — Столица правит балом, нам пришлось урезать расходы. Значит, ты сбросила «хвост»? За тобой гнались, ты оторвалась… И никто не шел за тобой до «Ахиллеса»? Что со старухой, у которой ты угнала тачку? — Он сложил домиком указательные пальцы и впился в Кэрри испепеляющим взглядом. — Как она могла дать машину незнакомке? Иностранке?

Кэрри сглотнула.

— Человек попался хороший. Женщина женщине не откажет. Она видела, что мне грозит беда. — «Видела, что я в отчаянии».

— Или она агент и спалила тебя. Ну, или ее убедили поделиться инфой, — сказал Филдинг, щелкнув ногтем о ноготь.

Он что, с ума сошел? Что за бред?!

— Она понятия не имела, куда я направляюсь. Я же предупредила ее, что оставлю машину у «Кроун плаза», там и оставила. Про «Ахиллес» эта женщина не знала.

— Зато любой бейрутец знает, что «Кроун плаза» — на улице Хамра. Убийцам не составило труда вычислить твое направление. Оставалось только накрыть территорию колпаком. Вечер пятницы, толпа, полсотни наблюдателей — и ты никого не заметила. — Филдинг с отвращением покачал головой. — Передо мной шпион-любитель, проваливший элементарное задание!

— Брехня! Я сбежала из смертельной ловушки «Хезболлы»! Это ты называешь провалом? — Кэрри снова вскочила на ноги. Ее мутило. Что происходит? Ее что, уволят? — К чему ты клонишь? По-твоему, лучше бы меня убили? Взяли в плен?

— Я к тому, что твоя работа здесь окончена. Ты не оправдала надежд, а нам теперь еще новую конспиративку устраивать.

— А мои информаторы? Они на меня рассчитывают.

В голове набатом стучала кровь. Кэрри прежде ни разу ниоткуда не увольняли, и чувствовала она себя как никогда отвратительно.

— На первое время Дима и прочие твои пташки отойдут под мое начало. Поговори с Кэрол, пусть организует твой отлет, — распорядился Филдинг. — И еще я позвоню Беренсону. Ведь это он мне тебя навязал.

— Значит, так, да? Столько работы проделано, и вот меня списывают за ошибку, которой я не совершала?

— Пакуй вещи, Кэрри, ты возвращаешься в Лэнгли. Подыщешь себе другое полезное дело. В конце концов, не все созданы для оперативной работы.

— Ошибаешься, Дэвис, — возразила Кэрри, стиснув зубы. Впрочем, зря она распиналась. — «Хвоста» за мной не было. Произошла утечка данных, нужна тотальная проверка.

— Там видно будет, — сказал Филдинг и, жестом велев ей уходить, поднял трубку телефона.

По пути в аэропорт Верджил Маравич свернул с дороги Эль-Асад на бульвар Эс-Садр. Время от времени он поглядывал на Кэрри, которая с головы до пят куталась в черную абайю.

— Зря я на это подписался, — сказал он. — Для иностранцев Дахийе — не самое безопасное место.

Да, Верджил прав: Дахийе, что на юге Бейрута, бедный шиитский район, кишащий вооруженными до зубов боевиками «Хезболлы». По пути на юг попадалось множество разбомбленных зданий и пустырей, заросших сорняками и заваленных обломками, — следы израильских бомбежек и затянувшейся гражданской войны.

— Ты меня здорово выручаешь, — ответила Кэрри и покачала головой. — Скажи, Верджил, в чем дело? Что происходит?

— Ты про Филдинга? — ухмыльнулся Верджил. — Он старой закалки, держится правил. Неудача с Соловьем, утечка… Нужен козел отпущения, и ты подошла как нельзя лучше. А с него взятки гладки.

— Вот урод, — сказала Кэрри и посмотрела на Верджила: высокий, худой, лысеющий. Они познакомились, когда Кэрри первый раз наблюдала за объектом в Бейруте. Тогда они тоже обсуждали Филдинга.

— Он тебе про «бейрутские правила» не лечил? — спрашивал тогда с ехидной улыбкой Верджил. — Мол, ошибешься, и эти люди убьют тебя, а после отправятся кутить дальше? Старый козел.

Именно Верджил посоветовал надевать обручальное кольцо, выходя ночью на улицу или отправляясь на встречу с информатором.

— Твоя личная жизнь меня не волнует, — предупредил он, — но если не хочешь стать достоянием всех мужиков или если тебе не нравится, когда тебя лапают, то в этой части мира мужикам лучше сразу дать понять, что ты уже кому-то принадлежишь. Так у них мозги устроены: видят обручалку и не лезут к тебе. Для них шашни с замужней женщиной — строжайшее табу, хуже изнасилования. По крайней мере, кольцо дает тебе выбор.

К Верджилу Кэрри никогда не тянуло. Она не знала, как он к ней относится, и выяснять не стремилась. Он был женат, но о супруге не рассказывал, да Кэрри и не спрашивала. Они с Верджилом просто вместе работали. Кэрри уважала его и надеялась, что это взаимно. Да и потом, оба понимали: секс на рабочем месте все портит, а они привыкли полагаться друг на друга.