Охотник за приданым

— Мэт, дорогой, ты слишком серьезен, — промурлыкала она, прижимаясь щекой к его груди, — но у меня есть одно замечательное средство.., впрочем, ты его знаешь.

— Конечно, знаю, Клари, но подо; ,и немного. У меня есть к тебе серьезный разговор.

— Хорошо, господин мой, — покорно склонилась она, вспомнив несколько фраз из старого спектакля на восточный сюжет, где играла наложницу султана. — Я покорна твоей воле.

— Перестань, Клари, ты же не на сцене! — : воскликнул Мэт, от ее кривляния его просто мутило.

— Хорошо, дорогой, как скажешь, — откликнулась она уже совсем иным тоном и соблазнительно улыбнулась. — Но, может быть, хватит слов, не пора ли заняться любовью?

— Это откуда? Из твоей сегодняшней пьесы? Или вчерашней? Послушай, хватит играть, я хочу задать тебе один очень серьезный вопрос. Ты бы не хотела отправиться со мной в Калифорнию?

— О, Мэт, с тобой — куда угодно! Хоть в Калифорнию, хоть на край света!

— Край света здесь ни при чем, а вот в Калифорнии у тебя могут быть неплохие перспективы. Там очень много богатых мужчин, и они, как говорят, особо ценят брюнеток.

Кларисса быстро взглянула на него и обиженно надула губки.

— Ты ведь шутишь, правда? Ты достаточно молод и богат, чтобы снова стать моим.., покровителем. А другие мужчины, как бедные, так и богатые, мне, честно говоря, нравятся куда меньше тебя.

Мэт пропустил ее слова мимо ушей.

— Ты готова отплыть сегодня же, с ночным приливом?

— Господи, ты это серьезно? Ну, конечно же, готова! Но почему ты уезжаешь? Или выяснилось, что в Калифорнии дела идут лучше и там можно заработать больше денег?

— Мне просто захотелось сменить обстановку, — уклончиво ответил Мэт.

— О, понимаю… — с притворным сочувствием вздохнула Кларисса. — Твоя жена. Дело в ней, ведь так? Она наконец-то призналась, что Клэй Уинслоу ее любовник?

Мэт готов был убить ее, однако сдержался и даже сумел изобразить на лице подобие улыбки.

— Я все тебе расскажу, когда мы отплывем. «Гордость Хоуков» готова выйти в море. Груз уже в трюмах, и я пришел узнать, сможешь ли ты бросить сцену и уехать со мной.

— Неужели ты сомневался?

— Да как тебе сказать… Не опаздывай, мы снимаемся с якоря ровно в полночь.

— О, я приду вовремя, будь уверен! И обещаю, ты не пожалеешь, что позвал меня с собой.

Мэт коротко кивнул и, развернувшись на каблуках, без дальнейших слов направился к выходу.

22

Мэт остановился на пороге и обернулся:

— До полуночи предстоит еще многое сделать, Клари.

А сейчас мне пора.

Кларисса бросилась ему на шею и наградила нежным поцелуем.

— Я сделаю тебя самым счастливым мужчиной на свете, — многообещающе прошептала она. — До вечера, любимый.

Мэт закрыл за собою дверь и довольно ухмыльнулся, не догадываясь, что за ним пристально наблюдает пара янтарных глаз. Странный звук, напоминавший то ли приглушенное рыдание, то ли глубокий вздох, привлек его внимание, и в тот же момент он заметил, как от стены коридора отделилась и устремилась прочь маленькая хрупкая фигурка. Мэт успел разглядеть золотистые локоны, разметавшиеся по узким плечам, и на его горла вырвался изумленный возглас:

— Лили?!

Как она здесь оказалась? В его планы вовсе не входило, чтобы она о чем-то догадывалась, пока дело не доведено до конца. Выругавшись, он бросился следом за нею, сбивая по дороге замешкавшихся актеров, и нагнал лишь на улице, возле стоящей у обочины коляски.

Лили резко обернулась, ее глаза излучали презрение.

— Пусти меня, Мэт! Ты недостоин даже того, чтобы с тобой разговаривать!

Мэт схватил ее за руку и буквально втолкнул в коляску.

— Залезай, Лили, — сухо бросил он и сел рядом. — Какого черта ты здесь делаешь?

— Я могла бы задать тебе тот же вопрос, но, кажется, уже знаю ответ.

— Это совсем не то, что ты думаешь.

— Ха! Я прекрасно слышала последние слова Клариссы. Вы договаривались о свидании. Что ж, желаю приятно провести время!

— Я тебе все объясню.

Лили только горько усмехнулась.

Всю дорогу до Хоуксхевена оба молчали: Мэт предпочитал отложить объяснение до возвращения домой, а Лили была слишком возмущена, чтобы о чем-то говорить.

Не успела коляска затормозить у ворот, как Лили спрыгнула на землю и, подобрав юбки, побежала к дому.

Пролетев вихрем мимо онемевшего от изумления Джозефа, она поднялась к себе. Мэт следовал за ней по пятам и оказался в ее комнате прежде, чем дверь захлопнулась.

— Неужели ты думала, что я тебя не догоню? — ласково спросил он. — Я тебе настолько противен?

— Да! — воскликнула Лили, пятясь от него в глубь спальни.

— Но позволь мне хотя бы объясниться!

— А разве ты дал мне такую возможность вчера вечером, когда вломился сюда и тут же решил, что Клэй мой любовник?

Мэт виновато улыбнулся.

— Я был не прав, любимая, — произнес он с обезоруживающей нежностью. — Прости меня, что я снова позволил ревности взять верх над здравым смыслом. Поверь, я люблю тебя даже больше, чем раньше, и буду любить всегда!

— Ты действительно понял, что был несправедлив ко мне? — Глаза Лили недоверчиво распахнулись. — Что же заставило тебя изменить свое мнение?

— Я просто вспомнил, как ты поспешила с выводами, увидев меня с Клариссой на борту «Морского ястреба» в Новом Орлеане. Да, дорогая, я совершил ту же ошибку.

Но, клянусь, еще до того, как узнал о вас с Клэем правду, я пообещал себе, что не буду ни в чем тебя винить. Главное, ты моя жена, и я люблю тебя, а все остальное не имеет значения. Ведь ты же считала, что я погиб, и если и приняла ухаживания Клея, то изменяла не живому, а мертвому.

Когда мой первый гнев прошел, я понял, что веду себя глупо и несправедливо.

Лили с трудом верила услышанному. Сегодняшний Мэт совершенно не напоминал вчерашнего яростного ревнивца.

Внезапно будто со стороны она услышала свой голос;

— Дорогой мой, я знаю, что тогда, в Новом Орлеане, была несправедлива к тебе. И тоже страшно виновата перед тобой. Но что бы я ни говорила и ни делала, я никогда не переставала тебя любить!

Мэт застонал, словно от боли.

— О боже, как я мечтал услышать это! Но, не обижайся, мне кажется, что ты еще не все сказала. Надеюсь, ты меня понимаешь?

Лили нервно облизала внезапно пересохшие губы. Сколько раз, даже думая, что Мэт мертв, она представляла себе, как сообщит ему о ребенке! И вот теперь этот момент настал — Я ношу твоего ребенка, Мэт, и надеюсь, ты так же счастлив, как и я.

— Я на вершине блаженства, дорогая, — улыбнулся Мэт, притягивая ее к себе. — Я никогда особенно не думал о детях, пока не женился на тебе. Сейчас, зная, что внутри тебя растет и наливается жизнью мое семя, чувствую себя самым счастливым человеком на свете.

Сердце Лили уже начало распускаться, подобно бутону, но внезапно ее лицо омрачила тень сомнения. Она вспомнила, что еще час назад Мэт обнимал Клариссу, а та шептала ему ласковые слова.

— Что ты делал сегодня у Клариссы?

Мэт присел на край кровати и усадил Лили к себе на колени.

— Кларисса больше не причинит нам вреда. Теперь я знаю, откуда взялись эти грязные сплетни о вас с Клэем.

Она всегда стремилась поселить в моем сердце недоверие к тебе.

— Я должна знать правду, Мэт, — настаивала Лили, рискуя услышать признание, которое разобьет ей сердце. — Ты с ней спал?

— Нет, любимая, — нежно ответил Мэт. — Я солгу, если скажу, что подобная мысль не приходила мне в голову, но попросту не смог сделать этого. Я вдруг понял, что не хочу Клариссу. Ты — единственная женщина, которая мне нужна… И так будет всегда.

Лили пытливо вглядывалась в лицо Мэта, пытаясь найти хоть какие-то признаки неискренности, но безуспешно.

Его черные глаза светились любовью.

— Я хочу, чтобы ты знала все и чтобы недоверие никогда больше не встало между нами.

Лили похолодела, чувствуя, как ее захлестывает волна странного, доселе неведомого чувства, похожего на ужас.