Страница 92 из 104
Валери похлопала рукой по своей ноше.
Они двигались в потоке людей, как всегда в вечерние часы спешивших по Елисейским полям к своим машинам. Прежде чем завести двигатель, Морис спросил:
— У вас хоть продукты есть дома?
Валери пожала плечами.
— И правда, лучше я здесь куплю.
Морису пришлось въехать обратно на стоянку. Черный «пежо», выруливавший за ними, тоже дал задний ход.
— Я быстренько управлюсь,— сказала Валери.
Она помчалась в кондитерскую, точно ночная бабочка, привлеченная ярким светом витрин. Морис положил согнутые руки на рулевое колесо и предался своим мыслям. С тех пор как он покинул издательство, чтобы не опоздать на свидание, «Жертва» не выходила у него из головы. Подобно мертвецу в пьесе Ионеску, рукопись принимала все большие размеры.
Хотя сперва Морис говорил себе, что эта история не может иметь решающего значения, теперь она казалась ему важнее всех остальных проблем.
— Так, вот и я, — произнесла Валери и положила внушительных размеров пакет на заднее сиденье рядом со своей папкой.— Для вас я. тоже кое-что захватила.
Ужин вдвоем в ее квартире... Искушение было очень велико, и Морис с трудом заставил себя отказаться.
— К сожалению, я не смогу сегодня составить вам компанию.
Он не решился открыть ей правду. В. конце концов, похожих произведений всегда было полно. Его опасения по поводу идентичности двух сюжетов постороннему человеку наверняка бы показались пустячными.
Он завел двигатель. Вслед за ними двинулся с места черный «пежо». Это бросилось Морису в глаза, поскольку «пежо» уже второй раз повторял его маневр. Вливаясь в общий поток автомобилей, он снова заметил «пежо» в зеркале заднего вида. Валери читала только что купленную газету.
На площади Конкорд черная машина по-прежнему ехала сзади. То же было и на бульваре Сен-Жермен.
— А в утренних газетах портрет тоже появится? — спросила Валери.
— Да. И вся Франция будет смотреть на Дюпона. Теперь дело его плохо.
Черный «пежо» больше не показывался в зеркале. Между Морисом и ним влезла еще одна машина. Морис так часто оборачивался, пытаясь разглядеть номер преследователя, что это не укрылось от внимания Валери.
— Кто-то за нами едет,— ответил он на ее вопрос.
— Кто же?
Он описал Валери машину. Заметив впереди справа тихую боковую улицу, Морис свернул туда. «Пежо» покатил следом..
— Быстро рассмотрите номер! — приказал Морио,
— 908-Y-75.
Время шло. «Хвост» был задержан красным светом и отстал. Когда они прибыли на улицу Гей-Люссака, то его уже не увидели.
— Поспешим.
Морис взял папку с рисунками и продукты. Они торопливо побежали по лестнице. Веселые цвета ее уютной квартиры создавали тут настоящий оазис спокойствия. Задыхающиеся от быстрого: подъема, они облегченно повалились в кресла. Остаток пути Валери промолчала, все время нервно оглядываясь назад. И теперь не могла уже удержаться от вопросов, которые вертелись у нее на языке. -
— Это был Дюпон?
— Надо думать. Но ведь мы раздобыли номер его машины и сумеем выяснить его подлинное имя.
— Мы позвоним комиссару, да? — промолвила Валери.
Морис промолчал. Ему не хотелось объяснять, что он мало доверяет Фушеролю и предпочитает придерживаться собственных радикальных методов.
— Я знаю еще кое-кого из управления полиции,— наконец проговорил Морис.— Ему я, пожалуй, позвоню.
Он сразу застал своего знакомого и передал свою просьбу..
— Пара пустяков,— заявил тот.— Сегодня я уже не сумею добраться до картотеки, но завтра прямо с утра проверю.
— Завтра... завтра...—огорченно бормотала Валери, утешаясь шоколадным тортом.
— Конечно. Ну а Фушероль... его просто нет сейчас в кабинете,— заметил Морис.— Вы не хотите поехать ко мне?
Валери показала на толстую цепочку для входной двери.
С ней мне никто не страшен.
Только ни в коем случае никому не открывайте,— попросил он.
Валери пообещала, и Морис удалился. Причем с большим сожалением. На улице машин еще прибавилось.
Около часа потратил он, чтобы добраться до предместья Сен-Мартин. По дороге Морис заехал в табачную лавку купить сигареты — в последние дни он курил больше обычного — и позвонил оттуда Изабели,
— Не жди меня к ужину,— предупредил он.— Я приеду поздно.
— Так я и подумала.— И язвительным тоном она добавила: — Ты, конечно, у своей Валери.
— Моя Валери, как ты любишь ее называть, уже дома, а я на пути в противоположный конец города, у меня там дела.:
Через добрых полчаса он дотащился до Больших бульваров. Отыскав стоянку для машины, дальше он пошел пешком. В предместье Сен-Мартин жизнь кипела вовсю. Начался неприятный моросящий дождь. Прохожие заспешили. Сквозь закрытые окна переполненного кафе просматривались расплывчатые силуэты посетителей. В сумеречном свете казалось, что они сидят в аквариуме.
Чем ближе подходил Морис к дому № 93, тем больше сомневался в целесообразности своего предприятия. Либо Пьер Кулонж неповинен и сможет объяснить загадку в двух словах (бывают такие случаи, подобные убийству в запертой комнате, где применяется самый простой трюк), либо он признается в плагиате и объяснит, как Это произошло.
А если Кулонж и был Дюпоном? Если они оба одно и то же лицо? Морис остановился посреди тротуара, не обращая внимания на толкавших его прохожих.
Почти невероятным казалось предположение, что убийца был столь неосмотрительным. Правда, от сумасшедшего всего можно ожидать. Ведь каждый помнил опасного преступника, который год назад сам себе Дал прозвище «Душитель». Многие газеты получали от него письма. К примеру, он был похож на Дюпона, и последний подсознательно приучил себя к мысли о преступной стезе. Теперь рассуждения Мориса перешли в область криминалистики.
Погруженный в раздумья, он медленно продолжал свой путь. Может, в доме № 93 предместья Сен-Мартин не окажется никакого Пьера Кулонжа.
Он прошел через полуоткрытую калитку ворот в мрачный, неровно замощенный двор.. Кусок волнистого картона закрывал разбитое окно комнаты консьержки. Громоподобный звук телевизора перекрывал крики грудного ребенка.
«Сначала спрошу»,— подумал Морис и постучал по раме.
Дверь открылась. Кругленькая женщина лет пятидесяти появилась на Пороге и дружелюбно произнесла:
— Что вы желаете?
— Месье Пьер Кулонж здесь живет?
— Да, но он еще не вернулся.
Морис достал из кармана монету, чтобы сделать женщину разговорчивее.
— Вы разрешите мне...
Движением подбородка он указал на ее комнату,
— Подождать у меня? — закончила она фразу.— Пожалуйста.— И отступила, давая ему дорогу.
У нее была пышная, но хорошо сохранившаяся фигура. В уголках очень живых маленьких глаз при улыбке появлялись морщины, а волосы с проседью были связаны узлом на затылке. На ней был дешевый, но чистый пестрый рабочий фартук и серая вязаная кофточка. В комнате оказалось тоже необычайно чисто.
— Он часто приходит домой поздно? — спросил Морис, чтобы поддержать разговор.
Когда как.
— Я слышал, что он писатель..
— Во всяком случае пишет постоянно и даже переутомляется. А это для здоровья вредно.
— Он любит свою писательскую работу? — продолжал Морис.
— Ну, если бы он занимался только ею...
Внезапно распахнулась стеклянная дверь, и в комнату вошел высокий крепкий молодой человек лет двадцати пяти — тридцати. ,
— Добрый день, тетя! — начал он звонким голосом, но, заметив Мориса, смутился. Его тонкое лицо, обрамленное густыми каштановыми волосами, плохо гармонировало с мускулистым телом. Во взгляде, читался немой вопрос.
— Господин ожидает тебя,— объяснила консьержка.— Увидев, что Морис растерялся, она добавила, обращаясь к нему: — Вы хотели поговорить с моим племянником?
— Конечно, если он Пьер Кулонж.
— Да, это я,— подтвердил молодой человек и снял плащ.— Мадам Брионне — моя тетя.
— Я лектор при издательстве Фонтевро.— Морис решил не открывать своих карт.— Сегодня после обеда я читал вашу рукопись.