Опричнина

Вместе с тем не менее важно определить и влияние самой политики Ивана IV на личные судьбы соборных представителей, и отношение последних к проводившейся царем практике истребления его действительных и мнимых политических противников.

Среди городов, которые представляли участники соборных заседаний 1566 г., имеется целый ряд попавших в опричнину при ее утверждении в 1566 г. Это Вязьма, Галич, Козельск, Можайск и Суздаль, которые дают примерно 37 соборных представителей.

Если придерживаться буквы указа об утверждении опричнины, то соборные представители от Вязьмы и других городов должны быть опричниками. Однако в списке опричников, составленном В.Б. Кобриным, они не числятся. Следовательно, или этот список неполон, или в опричных районах к середине 1566 г. еще не ввели те порядки, которые были прокламированы указом 1565 г., и в лучшем случае опричники там еще соседствовали с земскими людьми.

Основная сложность при размежевании опричной и земской служб дворянства в 1565–1566 гг. коренится в состоянии источниковедческой базы. Наиболее полные сведения о принадлежности к опричнине, как установил В.Б. Кобрин в своей превосходной реконструкции состава опричного двора, дают разрядные записи. Однако только с сентября 1567 г. до начала 70-х годов XVI в. в разрядных книгах есть более или менее точное размежевание опричных и земских полков. До этого лишь осенью 1565 г. при рассказе о походе к Волхову указывается, что «из опришнины» в Москву были посланы князья А.П. Телятевский, Д.И. и А.И. Хворостинины, а из Белева (опричный город) — князь Д.И. Вяземский и Михаил Белкин[966]. Перед исследователем совершенно естественно встает вопрос, было ли вообще четкое размежевание опричных и земских полков до осени 1567 г., т. е. не является ли запись 1565 г. исключением. Если же это размежевание было, то делались ли всегда в разрядах указания на службу воевод «из опричнины», или эти заметки носят случайный характер. Допустим, что опричные воеводы уже в 1565–1566 гг. не могли возглавлять земские полки и участвовать в совместных походах с земскими военачальниками. Но тогда получается, что основная масса воевод попала в опричнину только к 1567 г., ибо ранее об их опричной принадлежности нет никаких упоминаний.

В списке В.Б. Кобрина среди опричников, несомненно входивших в состав государева удела в 1565–1566 гг., мы найдем всего-навсего около десятка имен, главным образом дьяков, подьячих и т. п. К ним автор добавляет 58 лиц из поручных записей 1565–1566 гг. по князю И.П. Охлябинину и З.И. Очину-Плещееву[967]. Оба эти лица после поражения под Оршей (январь 1564 г.) попали в плен и к весне 1565 г. уже вернулись домой[968]. Уже Г.Н. Бибиков предположил, что обе записи представляют собою документы, составленные в опричнине[969]. Аргументация автора сводится к следующему. Оба лица — видные опричники, среди поручителей (главным образом из дворянской мелкоты) встречается ряд опричников и их родственников. Следовательно, обе записи (тесно связанные одна с другой)[970] можно считать опричными документами, а всех поручителей — опричниками.

Но дело оказывается гораздо более сложным, если, анализируя записи 1565–1566 гг., разобрать каждое из лиц, занесенных в их текст[971].

В поручной записи по И.П. Охлябинину из упомянутых в ней 29 человек прямое отношение к опричнине имеют лишь шестеро, причем о принадлежности четырех из них к опричнине у нас есть данные не ранее осени 1567 г. Сам И,П. Охлябинин в 1564/65 г. участвовал во вполне земском походе[972], о его военной деятельности в 1566 г. ничего не известно, а к сентябрю 1567 г. он был уже опричником[973]. В том же 1567 г. опричниками были И.В. Сомов и П.И. Хворостинин[974]. Последний, кстати, в 1569–1571 гг. исполнял не только опричные, но и земские службы[975]. Н.Ф. Ртищев был опричником осенью 1570 г.[976] Возможно, в 1566 г. входил в опричный двор известный Василий Грязной[977]. Только А.И. Хворостинин, несомненно, служил в «государеве уделе» уже в 1565 г.[978]

Не больше ясности у нас при анализе состава поручителей по З.И. Очине-Плещееву. Здесь ни об одном лице нельзя сказать с уверенностью, что он в 1566 г. служил в опричнине. В более позднее время из 29 человек опричников было семеро[979]. Это — З.И. и И.И. Очины-Плещеевы (самое раннее упоминание об опричных службах — осень 1567 г.[980], И.Ф. Мишурин (апрель — 1567 г.)[981], Н.И. Очин-Плещеев (январь 1569 г.)[982], В.И. Ильин-Молчанов (сентябрь 1570 г.)[983], У.В. Безопишин (1570 г.)[984] и упоминавшийся выше Н.Ф. Ртищев. Ссылка на корпоративную замкнутость опричников, навеянная рассказами иностранцев и летописей, не может считаться решающим аргументом при разборе поручных записей. Эти записи чаще брались по лицам, входившим в состав земщины[985].

Отсутствие среди участников Земского собора 1566 г. поручителей и других лиц из записей по И.П. Охлябинину и З.И. Очину-Плещееву может объясняться скорее тем, что большинство принадлежало не к дворовым детям боярским, а к городовому дворянству, и уже по одному этому не включалось в состав соборных представителей.

В первой из записей дворовыми детьми боярскими были сам И.П. Охлябинин (по Кашину), Ф.И. Хворостинин (по Коломне), Г.В. Хитрово (по Вязьме), Н.Ф. Ртищев (по Медыни). К государеву двору принадлежал отец В.А. Охлябинина (по Калуге) и И.Д. Овцына (по Белой).

В поручной по З.И. Очине-Плещееву, дворовому сыну боярскому по Дорогобужу, упомянуто трое дворовых детей боярских калужан (З.Б. Горбатый, Ю.Ф. Пушечников, С.И. Наумов), трое бежичан (И.И., А.И., Н.И. Очины-Плещеевы), двое вязьмичей (Г.В. и Н.В. Хитрово) и по одному из Медыни (Н.Ф. Ртищев), Каширы (П.И. Таптыков), Твери (А.Л. Гвоздев-Заборовский), Ростова (В.И. Ильин-Молчанов). Отец М.Т. Плещеева был дворовым сыном боярским по Владимиру. Кроме Медыни и Вязьмы, все названные города — земские.

Из 58 поручителей только о 12 можно уверенно сказать, что они в разное время были опричниками, причем лишь один из них наверняка был опричником в 1566 г. Состав лиц из поручных записей по И.П. Охлябинину и З.И. Очину-Плещееву не дает оснований для вывода о том, что на соборе 1566 г. опричники не присутствовали: во-первых, записи могли быть и не чисто опричными документами, а, во-вторых, большинство поименованных в них лиц принадлежало к городовому дворянству, т. е. уже по одному этому не включалось в состав соборных представителей.

Теперь следует обратиться к тексту соборного приговора и выяснить, в какой мере он дает основание для вывода о земском составе участников собора 1566 г.

Среди 17 бояр, подписавших приговор[986], обращают на себя внимание два лица: В.М. Юрьев и И.Я. Чеботов. Их прямое отношение к опричнине несомненно. Первого современники считали (наряду с А.Д. Басмановым) инициатором опричной политики[987]. Второй был известным опричником (в мае 1570 г.)[988], хотя о времени его перехода в опричнину прямых данных у нас нет.

966

ДРК. С. 268 [РК 1475–1598 гг. С. 224].

967

СГГД. Ч. 1. № 194,195, С. 558–561. В это число включаем поручителей самих Охлябинина и Очина-Плещеева и лиц, у которых они «выручены».

968

ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 377. В апреле 1565 г. З.И. Очин-Плещеев уже упомянут в источниках. См. также о них в июле 1566 г. (Сб. РИО. Т. 71. С. 398).

969

Бибиков Г.Н. К вопросу о социальном составе опричников Ивана Грозного // Тр. ГИМ. Вып. XIV. 1941. С. 7–8. К Бибикову присоединился и B.Б. Кобрин (Кобрин В.Б. Состав… С. 17).

970

В документах фигурируют несколько лиц, ручавшихся и за Очина-Плещеева и за Охлябинина. Сходен и формуляр грамот. Оба акта написаны одним почерком на бумаге одного формата (ЦГАДА. Гос. древ. Отд. 3. Рубр. II. № 39–40).

971

См.: Зимин A.A. Земский собор 1566 г. С. 224–226.

972

Кобрин В.Д. Состав… С. 54.

973

Синб. сб. С. 23 [РК 1559–1605 гг. С. 58].

974

Синб. сб. С. 21 [РК 1559–1605 гг. С. 55].

975

Кобрин В.Б. Состав… С. 81.

976

Кобрин В.Б. Состав… С. 70.

977

Он впервые упомянут среди опричников в осеннем разряде 1567 г. Однако П.А. Садиков полагает, что Грязной стал опричником в связи с обменом земель Ивана IV с Владимиром Старицким в 1566 г., когда Алексин (по которому служил Грязной) перешел в состав государевых земель (Садиков П.А. Царь и опричник // Века. Сб. 1. Пг., 1924. С. 44).

978

ДРК. С. 264 [РК 1475–1598 гг. С. 220].

979

В том числе один из поручителей по И.П. Охлябинине.

980

ДРВ. Ч. XIII. С. 393 [РК 1475–1598 гг. С. 228].

981

Синб. сб. С. 23 [РК 1559–1605 гг. С. 58].

982

Синб. сб. С. 27 [РК 1559–1605 гг. С. 68].

983

Синб. сб. С.С. 27 [РК 1559–1605 гг. С. 68].

984

НЛ. С. 101–102.

985

См. поручную запись от апреля 1566 г. по князе М.И. Воротынском (СГГД. Ч. 1. № 189–191. С. 533–545).

986

И.Д. Бельский, И.Ф. Мстиславский, И.П. Яковлев, И.И. Пронский, И.В. Шереметев (Большой), И.В. Шереметев (Меньшой), B.C. Серебряный, Н.Р. Юрьев, М.И. Воротынский, И.М. Воронцов, М.Я. Морозов, В.М. Юрьев, И.Я. Чеботов, В.Д. Данилов, В.Ю. Малый-Траханиот, С.В. Яковлев. Подписал приговор также И.П. Федоров, но в перечне бояр его имя отсутствует. Непонятно, почему князь И.А. Шуйский, получивший боярское звание уже к весне 1566 г. (СГГД. Ч. I. № 190. С. 537), помещен не среди бояр, а первым среди детей боярских первой статьи.

987

Пискаревский летописец. С. 76 [ПСРЛ. Т. 34. С. 190]. Дочь В.М. Юрьева была замужем за опричником Михаилом Темрюковичем (Рогинский М.Г. Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе // РИЖ. 1922. Кн. 8. С. 41). Во время переговоров с посольством Сигизмунда II боярин В.М. Юрьев называется «наместником ржевским», Афанасий Вяземский — «наместником вологодским», П.В. Зайцев — «козельским», Ф.И. Умный-Колычев — «наместником суждальским» (Сб. РИО. Т. 71. С. 234, 354,568–569 и др.). Но Колычев, Зайцев и Вяземский были опричниками, и поэтому они фигурируют в качестве наместников опричных Козельска, Суздаля и Вологды. Однако и Ржев уже в 1565 г. частично входил в опричнину (см. гл. VI). Следовательно, «ржевское наместничество» В.М. Юрьева (он именуется «ржевским наместником» уже с 1563 г.) является также аргументом в пользу принадлежности его к опричнине. От сентября 1567 г. есть сведения о службе в опричнине его сына Протасия (Кобрин В.Б. Состав… С. 89).

988

Сб. РИО. Т. 71. С. 665, 666.