Страница 8 из 70
19 ноября 1575 г. гибнет боярин Иван Андреевич Бутурлин (с сыном и дочерью)[107]. В Синодике царя Ивана IV и во вкладных книгах Псково-Печерского монастыря он единственный записан как «инок Иона», так как, очевидно, перед смертью постригся. Его брат окольничий Дмитрий (видный опричник) погиб 27 ноября[108]. Запоздалым отзвуком опричных репрессий была казнь опального боярина кн. П. А. Куракина[109]. Большинство казненных принадлежали к числу опричников. Это Бутурлины, окольничий Н. В. Борисов-Бороздин, возможно, Василий Михайлович (или Никитич?) Бороздин[110]. Погибли также князья дворянин Григорий Федорович Мещерский[111]. и Данила Андреевич Друцкий, бывший опричник. Последний в 1574 и до сентября 1575 г. ведал поземельными делами[112]. Крупными дельцами приказного аппарата были казненные дьяки: глава Ямского приказа Семен Федорович Мишурин,[113]. глава Разбойного приказа Дружина Владимиров[114]. и дворцовый дьяк Осип Ильин[115]. Все они были администраторами, вышедшими из опричной среды. В марте 1572 г. С. Ф. Мишурин находился в опричной Обонежской пятине Новгорода при опричном боярине кн. П. Д. Пронском и казненном в 1575 г. А. М. Старого[116].
Вместе с П. В. Юрьевым и другими названными лицами и «иных многих казниша», среди них трех подьячих и четверых крестьян. Головы казненных «меташа» во дворы кн. И. Ф. Мстиславского, митрополита, дьяка А. Щелкалова и других, подозревавшихся в измене. При этом родича П. В. Юрьева Никиту Романовича Юрьева Иван Грозный «грабил»[117].
В казнях 1575 г. есть одна примечательная сторона, резко отличающая их от репрессий начальных лет опричнины. Они направлены были по преимуществу не против земской знати, а против ближайшего окружения царя, когда-то входившего в состав опричнины. Это была как бы антиопричнина, продолжавшая разгром опричного руководства, начатый в 1570–1571 гг. казнями кн. М. Т. Черкасского, кн. А. И. Вяземского и Басмановых.
В. И. Корецкий высказал мысль о том, что акт поставления Симеона Бекбулатовича на великое княжение произошел во время собранного Иваном IV Земского собора. «Земский собор, — писал он, — был созван осенью 1575 г. Соборные заседания продолжались с некоторыми перерывами с октября по декабрь включительно». На соборе произошло выступление против Грозного «со стороны дворянства и высшего духовенства, еще более внушительное, чем в 1566 г., когда часть земского дворянства выступила против опричнины»[118]. Но в конце октября — ноябре участники выступления были казнены, а к 30 октября поставление Симеона Бекбулатовича на великое княжение является бесспорным фактом. Естественно, прежде всего возникает вопрос: был ли предполагаемый Земский собор извещен о назначении Симеона? А может быть, собор и санкционировал этот важный государственный шаг? Об этом В. И. Корецкий не писал. В каком соотношении находятся Земский собор 1575 г. и поставление Симеона, остается неясным.
В пользу своей гипотезы В. И. Корецкий привел четыре довода. Первый из них — уникальная запись разрядных книг о том, что Иван IV «лета 7084-го году, сентября в 30 день, велел… боярам и воеводам, князю Ивану Юрьевичу Булгакову-Голицыну и иным воеводам и большим дворяном з берегу и з украйных городов быти к Москве по списку для собору». Слово «собор» имеет, как известно, несколько значений, в том числе и обыкновенное — сбор (в одном из списков разрядов так и написано: «для сбору»). Н. И. Павленко полагает, что «можно толковать слова «для собору» как сбор военачальников на совещание в Москву накануне наступления глубокой осени и зимы». В общем он прав, хотя «сбор» («собор») мог быть и не «совещанием», а сбором военачальников в столице для получения новых назначений. Л. В. Черепнин считал, что в данном случае «речь идет о вызове служилых людей… для каких-то государевых дел, требующих информации и совета. Скорее всего это один из войсковых «сборов» («соборов»).. в целях организации обороны»[119]. Наконец, именно в сентябре — октябре состоялся церковный собор, осудивший новгородского архиепископа Леонида. На нем могла присутствовать (как это бывало и ранее, во времена церковно-земских совещаний) и военно-служилая знать.
Второй довод В. И. Корецкого не более убедителен. Он обратил внимание на то, что в переводе Н. А. Белозерской «Записок» Джерома Горсея упоминается «великое со всех провинций собрание в консистории св. Духа» и говорится о том, что «из опасения заговоров приказано произнести присягу на верность в Москве». Из этого сведения В. И. Корецкий заключил, что в 1575 г. в Москве созван был Земский собор, а так как осенью состоялись казни придворной знати, то отсюда родилась у него новая гипотеза — о выступлении на соборе против Ивана IV «дворянства и высшего духовенства». В более ранней работе В. И. Корецкий полагал даже, что на соборе «стал предметом обсуждения» вопрос о секуляризации земель. Дело дошло до ликвидации тарханных (податных) привилегий монастырей. Однако С. М. Каштанов выяснил, что при Симеоне Бекбулатовиче никакой официальной отмены тарханов не произошло. Позднее соображение о «секуляризации» В. И. Корецкий снял. Гипотеза Корецкого была основана на неверном переводе сочинения Горсея. По мнению английского исследователя Хэлберта, приведенный выше текст должен звучать так: «Было созвано собрание высшего и провинциального духовенства». Лучше перевод А. А. Севастьяновой: «Высокий областной собор был созван в великой консистории св. Духа». Она считает, что «терминология записок Горсея не может использоваться в исследованиях для отыскания характерных признаков Земских соборов»[120].
Итак, ни о каком «Земском соборе» Горсей не говорил. Если принимать 1575 год как дату созыва собора, то речь могла идти только о церковном соборе, который мог вторично осудить новгородского архиепископа Леонида[121].
Но ларчик, вероятно, открывается проще, если взять сведения Горсея в контексте. Непосредственно перед приведенным выше рассказом Горсей сообщает, что Иван IV «потребовал к себе главное духовенство, аббатов, архимандритов и игуменов всех наиболее влиятельных, богатых и известных монастырей» и сообщил им, что ввиду истощения государевой казны он просит их пополнить ее своими средствами. Вот после этого-то и сообщается о новом «собрании» духовенства. Грозный обратился с упреками к высшим церковным сановникам: они «захватили все богатства», в частности «третью часть всех городов, аренд, деревень», ведут праздную жизнь и т. п. Но если так, то тогда скорее всего речь идет о церковном соборе 1580 г., запретившем земельные вклады в монастыри. В его приговоре встречаем те же мотивы: села из-за «пьянственного жития» монахов «в пустошь изнуряхуся паче потребы, а воинственному чину от сего оскудение приходит велие»[122]. В. И. Корецкий датировал рассказ о «Земском соборе» на том основании, что после него Горсей сообщает сразу о казнях 1575 г. Но в «Записках» Горсея вообще нет строгой хронологической последовательности.
Третий довод В. И. Корецкого — известие о казни новгородского архиепископа Леонида в 1575 г. По его мнению, она «последовала 20 октября в связи с его приездом на Земский собор»[123]. Вопрос об обстоятельствах и времени гибели Леонида остается не вполне ясным. По одной из новгородских летописей, Леонид прислан был в Новгород в 7079 (1571) г., после заточения Пимена, «и бысть на владычестве два года и приеха к Москве на собор и повелением благочестиваго царя… удавлен бысть кзенью у Пречистой на площади». Получается, что Леонид был казнен в 1573 г. Так и понял этот текст С. Б. Веселовский, который писал, что Леонид «пробыл в Новгороде два года, в 1573 г. приехал на собор и по приказу царя удавлен». При этом он погребен в Новоспасском монастыре в октябре 1575 г. Противоречие явное. Мало того, достоверно известно, что Леонид был жив еще в мае 1574 — августе 1575 г.[124]
107
Апухтин В. Р. Псково-Печерский Успенский монастырь и его вкладная книга 1558 г. М., 1914, с. 12: Скрынников. Террор, с. 287, 289: ПСРЛ, т. 34, с. 226.
108
Горский А. В. Историческое описание Свято-Троицкой Сергиевой лавры, ч. 2. М., 1890, с. 101; Скрынников. Террор, с. 287, 289; Кобрин, с. 28; Веселовский. Опричнина, с. 208–209. Дмитрий упоминается в походе на Пайду 1572/73 г. и осенью 1573 г. на службе в Муроме (РК 1475–1598 гг., с. 248, 252); Иван — как боярин в грамоте конца 1569 г. (Зимин. Опричнина, с. 482).
109
Скрынников. Террор, с. 287, 289; ПСРЛ, т. 34, с. 192, 226. О том, что П. А. Куракин еще до 1573 г. был в опале, можно судить по замечанию Курбского о его «погублении» (РИБ, т. 31, стлб. 283). В 1570/71 г. он был в Казани, а в августе 1574 и январе 1575 г. там наместничал (РК 1475–1598 гг., с. 241, 349; АИ, № 191).
110
Скрынников. Террор, с. 287, 289; ПСРЛ, т. 34, с. 192, 226; Кобрин, с. 27; Веселовский. Опричнина, с. 361.
111
ПСРЛ, т. 34, с. 226. В 1571/72 и 1572/73 гг. упоминается на службе в Чебоксарах (РК 1559–1605 гг., с. 86, 88).
112
Скрынников. Террор, с. 287; Акты Дьяконова, № 21, 24, 25 (февраль 1574 — 1 сентября 1575 г.); Корецкий. Материалы, с. 300; Корецкий. Собор и возрождение, с. 33; Кобрин, с. 38; Веселовский. Опричнина, с. 212, 378. [252]
113
ПСРЛ, т. 34, с. 226; Тихомиров. Памятники, с. 226; Кобрин, с. 31; Веселовский. Опричнина, с. 220–221; Веселовский. Дьяки, с. 344.
114
Скрынников. Террор, с. 287; ПСРЛ, т. 34, с. 226; Кобрин, с. 30; Веселовский. Опричнина, с. 388; Веселовский. Дьяки, с. 96–97.
115
Штаден Г. О Москве Ивана Грозного: Записки немца опричника. Пер. и вступит. ст. И. И. Полосина. Л., 1925, с. 97, 132, 142; Веселовский. Дьяки, с. 217. О. Ильин последний раз упоминается в источниках 18 января 1575 г. (АИ, т. 1, № 192, с. 355).
116
Самоквасов, т. II, с. 223–279, 295–302; Корецкий. Материалы, с. 301–302.
117
ПСРЛ, т. 34, с. 192, 226. Подробно о том, как был «ограблен» Н. Р. Юрьев, писал Горсей. Ограбление Щелкалова производил Семен Нагой, брат А. Ф. и Ф. Ф. Нагих (Севастьянова, с. 107–108).
118
Корецкий. Собор и возрождение, с. 86.
119
Корецкий. Собор и поставление, с. 153 (ср.: РК 1475–1598 гг., с. 267; Щ, л. 502); ДРВ, ч. XIV, с. 306; Павленко, с. 99; Черепнин, с. 118.
120
Горсей, с. 36; Корецкий. Собор и возрождение, с. 36; Корецкий. Собор и поставление, с. 149; Каштанов С. М. К вопросу об отмене тарханов в 1575/76 г. — ИЗ, 1965, т. 73, с. 209–235; его же. Общие жалованные грамоты Троице-Сергиеву монастырю 1550, 1577 и 1578 гг. на все вотчины. — ЗОР, вып. 28. М., 1966, с. 96–142; его же. Очерки русской дипломатики. М., 1972, с. 217; Hulbert E. The «Zemskie sobor of 1575»: a mistake of translation. — Slavic Review, 1966, v. 25, N 2, p. 320–322; Севастьянова, с. 101; Севастьянова А. А. Сочинения Джерома Горсея как источник по истории России XVI — начала XVII в. АКД. М., 1974.
121
Возможность существования такого собора допускает Н. И. Павленко (Павленко, с. 99).
122
Севастьянова, с. 100–102; СГГД, ч. I, № 200, с. 585. Эту точку зрения высказывали С. М. Середонин (Середонин, с. 28–31), С. Б. Веселовский (Веселовский С. Б. Феодальное землевладение в Северо-Восточной Руси, т. 1. М.; Л., 1947, с. 99–103) и Р. Г. Скрынников (Скрынников. Россия, с. 75).
123
Корецкий. Собор и возрождение, с. 36.
124
НЛ, с. 345; Веселовский. Опричнина, с. 407; АИ, т. 1, № 190, с. 353; Греков В. Д. Описание актовых книг, хранящихся в архиве Археографической комиссии. — ЛЗАК, вьш. 28. Пг., 1916, с. 105.