Страница 13 из 70
Положение немногочисленных польских гарнизонов в Ливонии было тяжелым. Войско главного управителя Ливонии гетмана Ходкевича насчитывало всего 4 тыс. человек, и рисковать им он не мог. Не хотел Ходкевич использовать и ливонских немцев (а тем более эстонцев и латышей), боясь их измены. Баторий же как раз с августа 1577 г. приступил к осаде Гданьска и не имел возможности прислать в Ливонию необходимую помощь. Тревожно было также на южных окраинах Речи Посполитой. Еще весной 1577 г. крымцы опустошили Волынь и Подолию[185].
Узнав о малочисленности польских отрядов в Ливонии, 13 июля 1577 г. Иван IV со старшим сыном Иваном выступил в поход из Пскова. Младший его сын Федор, Д. И. Годунов и Борис Федорович были оставлены в Новгороде. Войско Грозного в ливонском походе насчитывало около 30 тыс. человек. В походе принимала участие и татарская конница Симеона Бекбулатовича[186]. 18 июля полки подошли к г. Влеху (Мариенгаузену). Его гарнизон, насчитывавший всего 25 человек, предпочел капитулировать без сопротивления. 24 июля отворил ворота город-крепость Лужа (Люцин), комендант которого изъявил желание перейти на русскую службу. Через три дня (27 июля) сдалась Режица (Резекне). Милостиво приняты были на службу и гарнизон Режицы, и гарнизон капитулировавшего 9 августа г. Невгина (Динабурга)[187]. 12 августа русские войска оказались на берегу Западной Двины. Иван IV подошел к Круциборху (Крейцбургу), затем к лежавшему севернее Двины Левдуну. Гарнизон его был отпущен. 20 августа был взят Чиствин (Зессвеген), на следующий день — Гольбин (Шванебург), а еще через день (22 августа) — и Борзун (Беран)[188].
В результате стремительного движения русских войск Ливония оказалась под угрозой полного расчленения на две части по р. Двине. Успех замысла Ивана IV связан был с военно-политическим положением в Ливонии. Создание «Ливонского королевства» порождало у части прибалтийских немцев, недовольных польским владычеством, иллюзию возможности приобрести государственную самостоятельность под эгидой Магнуса. В начале кампании «король» написал воззвание, в котором призывал жителей не оказывать сопротивления русским. Магнус заявлял, что действует не только в полном согласии с царем, но и с одобрения императора[189]. Когда царь подходил к Куконосу (Кокенгаузену), осуществляя план рассечения Ливонии на две части, он узнал, что 14 августа 1577 г. г. Кесь (Венден) перешла на сторону Магнуса и что жители Куконоса также приняли его «покровительство». В грамоте, адресованной царю, Магнус писал, что это именно ему сдались Кесь, Голбин, Чиствин, Левдун, Борзун, Ленавард, Куконос — всего 18 городов. Получив послание «ливонского короля», Иван IV пришел в бешенство. Дело было не только в том, что ряд названных Магнусом городов находился за пределами территории, входившей в «Ливонское королевство». Предъявляя претензии на большинство завоеванных Иваном IV городов, Магнус присваивал лавры победителя в войне, которую Грозный считал своим триумфом. Царь сразу же написал вассалу резкое письмо, в котором объявил, что если Магнус не желает соблюдать псковское соглашение, то пусть отправляется к себе на Эзель или в Данию[190].
Одновременно Грозный направил большой отряд во главе с окольничим П. И. Татевым к Куконосу. За сопротивление воле царя и переход на сторону Магнуса почти весь гарнизон города был истреблен. Под Куконосом Грозный получил известие о прибытии к русской границе польского посольства Крыйского. 28 августа Грозный сообщил послам, что им «не пригоже» идти в Ливонию, а сам двинулся к северу, по направлению к Ерле. По пути он узнал, что Магнус занял Вольмар. Туда было срочно направлено войско во главе с приближенными к царю Б. Я. Бельским и Д. И. Черемисиновым. 1 сентября город был взят, а большинство гарнизона истреблено. В плен попал комендант крепости А. Полубенский[191]. Пять дней продолжалась осада Кеси. После сильнейшего обстрела город был взят (5 сентября). Затем сдались Трикатен (10 сентября)[192]. и еще несколько крепостей. Наступала осень, и кампания в Ливонии заканчивалась.
Из Вольмара Грозный написал торжествующее и полное сарказма послание Курбскому. Как известно, именно из Вольмара в 1564 г. князь Андрей направил царю первое послание после побега. Теперь же Грозный отвечал из того же города крамольному боярину. Он писал: «Где еси хотел успокоен быти от всех твоих трудов, в Вольмере, и тут на твой покой бог нас принес». 12 сентября Грозный пишет грамоты Стефану Баторию, литовскому маршалу Яну Ходкевичу и сбежавшему в Литву «изменнику» Тимохе Тетерину. Литовского вельможу графа Я. Ходкевича царь именует уважительно «мужъ храбрый и велемудрый и дородный». Он рассчитывает на то, что Ян Ходкевич передаст Баторию, чтобы тот «нашие вотчины Лифлянские земли не воевал». В нашей Лифляндской земле, продолжал царь, «во многих местах нет того места, где бы не токмо коня нашего ноги, и наши ноги не были, и воды, в котором месте из рек и изо озер не пили есмя». Во время бескоролевья Я. Ходкевич вел себя уклончиво: интригуя в Литве против русской кандидатуры, он тайно сносился с «московитами», что породило у Грозного иллюзию благожелательного отношения к нему литовского гетмана. Стефану Баторию Иван IV предлагал мир на условиях перехода всей Ливонии под власть России. Послания за рубеж отправлены были с Полубенским, которого царь милостиво отпустил восвояси[193].
Итак, цели, поставленные Грозным во время похода 1577 г., были осуществлены. Основная часть Ливонии к северу от Западной Двины (за исключением Колывани) перешла под власть Ивана IV и его союзника Магнуса. Это было крупным успехом, причем достигнутым без каких-либо серьезных баталий. О значении похода свидетельствовали и отклики на него в европейской публицистике 1577–1578 гг. Так, в 1577 г. в связи с ливонским походом напечатан был «летучий» листок, а в 1578 г. вышли «Описание Европейской Сарматии» польского хрониста Александра Гваньини и Ливонская хроника Бальтазара Рюссова. В них читателя запугивали успехами русских войск, расписывали ужасы, творившиеся Грозным, и т. п[194].
Из того, что Иван IV «не решился осаждать Ригу», Р. Г. Скрынников сделал вывод: поход «с самого начала приобрел характер наступательной операции с ограниченными целями», ввиду того что «русское правительство считало основным противником Швецию и рассчитывало добиться полного изгнания шведов из Ливонии»[195]. Приведенные суждения исключают друг друга. Поход с «ограниченными целями» не мог ставить задачу изгнания шведов из Ливонии. Но главное — поход 1577 г. имел целью решение Ливонской войны в целом.
Правительство Ивана IV отлично понимало, что для присоединения Риги и Курляндии условия еще не созрели. Судя по всему, его задачей было упрочить свою власть на основной части территории Ливонии, лежащей к северу от Двины. Вопрос о Колывани должен был решаться позднее. Ту же цель преследовала начавшая интенсивно проводиться с 1577 г. политика испомещения служилых людей на присоединенных с 1572 г. ливонских землях. Наделение землей производилось за счет орденских и епископских владений, перешедших в ходе войны в ведение государева дворца[196]. Одновременно правительство приступило к созданию прочного наместнического аппарата в Ливонии и подчинило в 1577 г. этот край, изобиловавший замками и крепостями, ведению Городового приказа[197]. Большую роль в управлении краем играли дьяки: в Нарве — И. Андреев (1576–1578), П. Пестов (1580), в Пернове — Вас. Алексеев (1576–1581) и др.
185
Новодворский, с. 74.
186
Щ, л. 585, 591 об., 594; Ливонский поход. — ВЖ, 1852, № II, с. 94–103; Прибалтийский сборник, т. IV, с. 49.
187
Ливонский поход. — ВЖ, 1852, № IV, с. 136–143, 147–151; № V, с. 97–108; Щербатов, т. V, ч. 4, № 26, с. 169–170. По РК 1475–1598 гг. (с. 278), гарнизон Влеха сдался 10 июля. [256]
188
Ливонский поход. — ВЖ, 1852, № V, с. 109–140, 114, 117–121; Форстен. Балтийский вопрос, с. 668; РК 1475–1598 гг., с. 280. По разрядам, Лужа сдана 29 июля (с. 279).
189
Новодворский, с. 54–55.
190
Ливонский поход. — ВЖ, 1852, № IV, с. 127–128; № V, с. 94–96; Гейденштейн, с. 3.
191
Ливонский поход. — ВЖ, 1853, № V, с. 96, 99, 109–110; № VI, с. 85–86; ЦГАДА, ф. 79, кн. 10, л. 278; Прибалтийский сборник, т. III, с. 271. 29 августа на сторону Ивана IV перешел гарнизон Ленаварда; ранее крепость была занята отрядом Магнуса. По РК 1475–1598 гг. (с. 281), Вольмар был взят 31 августа.
192
Новодворский, с. 60–61. По РК 1475–1598 гг. (с. 282), Кесь сдалась 20 сентября, а Трикатен — 14 сентября.
193
ПИГ, с. 211, 206; Литовская метрика, т. II, № 16, с. 27–29; Донесение князя Александра Полубеиского. — Труды X Археологического съезда в Риге 1896 г., т. III. М., 1900, с. 136, 138.
194
Форстен. Балтийский вопрос, с. 669; Kappeler А. Ivan Groznyi im Spiegel der auslándischen Druckschriften seiner Zeit. Frankfurt a/M., 1972, S. 48–55.
195
Скрынников. Россия, с. 42, 93.
196
Новицкий Г. А. Новые данные о русском феодальном землевладении в Прибалтике в период Ливонской войны. — ВИ, 1956, № 4, с. 134–138; Angerma
197
Буганов. Переписка, с. 290–315; Каштанов С. М, Еще раз о Городовом приказе XVI в. — ВИ, 1963, № 11, с. 211–213; Буганов. Документы, с. 264–272; Angerma