Страница 85 из 91
Государев родословец состоял из 43 глав, оканчивался главою «Род Адашев». В некоторых рукописях (ГИМ, Уваров, собр. № 206 и др.) после этого идет приписка: «По сей род писано в государеве в большой родословной Елизаровской книге». Дьяк Иван Елизаров ведал разрядными делами в 1549–1556 гг.[1782] Н. П. Лихачев совершенно основательно отнес составление Государева родословца к 1555 г.[1783], ибо в нем упоминается о том, что под Астрахань были посланы царские войска[1784].
Памятник наглядно отразил компромиссную основу деятельности правительства Алексея Адашева. В его вступительной части находилось «Сказание о князьях владимирских», которое должно было исторически обосновать венчание на царство Ивана Грозного. Аналогичный текст был вырезан на дверцах «царского места», установленного в Успенском соборе в 1551 г.[1785] Наряду с этим пространные родословные росписи княжеских и боярских семейств, помещенные в Государеве родословце, как бы подчеркивали заслуги представителей феодальной аристократии в строительстве единого Русского государства.
Составление родословца не было доведено до конца. Много дворянских фамилий так и не попало в его состав. Позднее, в конце XVI в., затем в царствование Михаила Романова и, наконец, после отмены местничества в 1682 г. делались попытки продолжить составление Государева родословца и довести задуманное начинание до конца. Все эти попытки окончились неудачей[1786].
Однако значение Государева родословца преуменьшать нельзя. Правительство Адашева получило теперь возможность контролировать местнические счеты не на основе тех или иных словесных заявлений спорящих лиц или отдельных документов из частных архивов, а на основании официального справочника.
Если Государев родословец был справочником по вопросам «родовитости» феодальной знати, то роль справочника по вопросам службы играли разрядные книги, обобщающая редакция которых (Государев разряд) была составлена почти одновременно с родословцем[1787]. Государев разряд — важнейший документ военно-оперативного значения — содержал походные росписи воевод в походах и на городовой службе. В Разряде составлялись одновременно несколько разрядных книг и столбцов, имевших подчас различное назначение[1788]. В 1556 г. в канцелярии Алексея Адашева произвели систематизацию разрядного материала за 80 лет (с 1475 по 1556 г.), при этом были сокращены второстепенные сведения военно-оперативного характера. Составленный тогда Государев разряд должен был регулировать местнические отношения феодальной знати. Помогая навести порядок в местнических счетах Знати, он фактически легализовал местничество и отразил тем самым противоречивый, компромиссный характер деятельности Избранной рады в 50-х годах XVI в.[1789]
Реформы в русской армии, проведенные в середине XVI в., привели к увеличению ее боеспособности и численному росту.
Сведения о численности русских вооруженных сил можно почерпнуть как из русских, так и из иностранных источников. Каждый из названных видов имеет свои особенности: русские данные (прежде всего разрядные книги) отличаются точностью, но дают не общую численность войск, а состав войска того или иного похода (на Полоцк 1563 г., в Ливонию 1577 г. и др.). Иностранные источники дают общую численность войск, но не всегда достоверны. Иностранцы стремились выяснить для себя с наибольшей точностью состав русских вооруженных сил, но не располагали для этого необходимыми сведениями.
В 1517 г. опубликовал свой «Трактат о двух Сарматиях» Матвей Меховский, где сообщил сведения о русских вооруженных силах, относящиеся, очевидно, еще к концу XV в. Его данными воспользовался А. Кампензе, писавший свое сочинение около 1523–1524 гг. По словам Меховского, Московия (т. е. Московское великое княжество) могла выставить 30 000 «знатных бойцов» и 60 000 «селян»[1790]. Тверь выставляла не менее 40 000 «вооруженной знати» (причем из Холмского княжества — 7000, Зубцовского — 4000, Клинского — 2000)[1791]. Рязань выставляла 15 000 воинов (или всадников, как их именует Кампензе).
Таким образом, неполные сведения Меховского дают нам состав русской дворянской конницы в 85 000 человек.
С. Герберштейн, дважды бывавший на Руси в начале XVI в., не дает точной цифры русских войск, однако указывает, что для борьбы с крымскими татарами великий князь «каждый год обычно ставит караулы в местностях около Танаида (Дона) и Оки в количестве» 20 000 воинов, поочередно вызываемых из различных русских областей[1792]. Цифра весьма правдоподобная и соответствует цифре в 20 000 воинников, о которой позднее писал Пересветов. Во время борьбы за Смоленск в войске Василия III, направленном против Великого княжества Литовского, насчитывалось 80 000[1793].
Наибольшее распространение в европейской литературе получили сведения П. Иовия, которые он получил от русского посла Д. Герасимова, побывавшего в 1525 г. в Риме. Василий III, по словам Иовия, «обычно может выставить для войны больше ста пятидесяти тысяч конницы»[1794]. Эти сведения повторил Д. Тревизано (1554 г.)[1795] и М. Кавалли (1560 г.)[1796].
Другая группа авторов дружно утверждает, что численность русской конницы достигает 200 000. Впервые об этом сообщил в 1514 г. Ян Ласский[1797]. М. Фоскарини (около 1557 г.) якобы «видел два конных войска, каждое в 100 000 человек»[1798]. О 200 000 конных воинах пишут Ф. Руджиери (1568 г.) и Джерио (1570 г.)[1799]. Ф. Тьеполо, писавший о Московии в 1560 г. по различным историческим источникам (в том числе по Герберштейну), Иовий и др. пишут, что «кроме конницы, какую он [царь] держал против перекопитов и в других местах, более 100 тысяч конных и 20 тысяч пеших. А если бы он был вынужден большей необходимостью, он мог бы выставить 200 тысяч конных и немалое число пеших сверх выше сказанных»[1800]. По донесению И. Фабра (был на Руси в 1526 г.), великий князь «в самое короткое время может собрать войска до 200 000 или 300 000 или сколько понадобиться»[1801]. Ченслер, плавание которого относится к 1553–1554 гг., сообщает в согласии с ним, что царь «в состоянии выставить в поле 200 или 300 тысяч человек»[1802]. При этом на границах Лифляндии он оставляет 40 000, «на ливонской границе — 60 000, против ногайских татар — 60 000». Все царские воины, пишет Ченслер, конные. «Пехотинцев он не употребляет, кроме тех, которые служат в артиллерии, и рабочих; число их составляет 30 000»[1803].
Наиболее обстоятельное описание русских вооруженных сил дал Д. Флетчер (1591 г.), побывавший на Руси в 1588 г. Он насчитывает 80 000 «всадников, находящихся всегда в готовности и получающих постоянное жалованье» (из них 15 000 «царских телохранителей» и 65 000 воинов для обороны от крымцев)[1804]. Стрельцов, по Флетчеру, было всего 12 000, из них 5000 в Москве, 2000 стремянных, а «прочие размещены в укрепленных городах»[1805]. Современник Флетчера Д. Горсей, побывавший в Москве в 1572–1591 гг., писал, что Русское государство в правление Бориса Годунова могло в 40 дней выставить в поле 100 000 хорошо снаряженных воинов; только на коронации царя Федора присутствовало, по его подсчетам, 20 000 стрельцов и 50 000 всадников[1806].
1782
ДАИ, т. I, № 52/VI; № 47/III; Я. Я. Лихачев, Разрядные дьяки XVI в., стр. 284, 415, 553.
1783
Н. П. Лихачев, Разрядные дьяки XVI в., стр. 414.
1784
В главе об астраханских царях говорится, что Иван IV «посылал с Дервишем на Астрахань рать свою» («Родословная книга князей и дворян российских», ч. 1, М., 1787, стр. 25). Следовательно, в момент составления книги Астрахань не была еще взята. Речь, конечно, идет о составлении Государева родословца, представляющего собою только одну из редакций родословных книг. Как показывают последние разыскания М. Е. Бычковой, этой редакции предшествовало уже несколько опытов создания официальных родословцев.
1785
См. подробнее Р. П. Дмитриева, указ. соч., стр. 118, 123–129.
1786
Государев родословец дошел до нас осложненный позднейшими приписками, редакционными изменениями, во множестве списков, главным образом, из дворянских семейных архивов. Все они так или иначе восходят к Разрядному приказу. Н. П. Лихачев выдвинул гипотезу о «частных редакциях» родословцев, приняв за официальную редакцию основную часть текста родословца 80-х годов XVII в. (опубликован в конце XVIII в. Н. И. Новиковым). Однако эта редакция дает неверное представление о Государеве родословце, ибо из него исключена значительная часть легенд о происхождении дворянских фамилий (что характерно для обработки 80-х годов XVII в.). Эти легенды не могут быть частными добавлениями, как то полагал Лихачев, ибо повторяются в сотнях родословцев, восходя, таким образом, к официальной редакции Государева родословца 1555 г. В то же самое время генеалогические легенды в основном соответствуют легенде о происхождении Рюриковичей «от Августа», которой начинался этот Родословец. Исследователи уже обратили внимание, что в тех списках Родословца, которые доводят сведения о дворянских фамилиях только до середины XVI в., генеалогические легенды об их происхождении еще наличествуют.
1787
О ней см. П. Н. Милюков, Официальные и частные редакции древнейшей Разрядной книги («Чтения ОИДР», 1887, кн. 2, отд. 4, стр. 1—20); его же, К вопросу о составлении разрядных книг (ЖМНПр., 1889, № 5, стр. 166–194); Н. П. Лихачев, Разрядные дьяки XVI века.
1788
Вопрос о «частных» редакциях запутан П. Н. Милюковым из-за его презумпции о том, что имелась единовременно всего одна официальная разрядная книга, время от времени пополнявшаяся. На проверку «частные» редакции на самом деле оказываются восходящими к официальным (См. В. И. Буганов, «Государев разряд» 1556 г. и реформы 50-х годов XVI в., стр. 220–231).
1789
Вопрос о «частных» редакциях запутан П. Н. Милюковым из-за его презумпции о том, что имелась единовременно всего одна официальная разрядная книга, время от времени пополнявшаяся. На проверку «частные» редакции на самом деле оказываются восходящими к официальным (См. В. И. Буганов, «Государев разряд» 1556 г. и реформы 50-х годов XVI в., стр. 225, 231. Примерно в это же время привели в порядок так называемый «Царский архив», пространная опись которого была составлена И. М. Висковатым (С. О. Шмидт, К истории составления описей царского архива XVI в. — «Археографический ежегодник за 1958 г.», М., 1960, стр. 59).
1790
М. Меховский, указ. соч., стр. 112—ИЗ. У Кампензе, «до 30 тыс. бояр или дворян и 60 000 или 70 000 пехоты из молодых людей» («Библиотека иностранных писателей о России», отд. 1, т. I, стр. 23–24).
1791
По А. Кампензе, 40 000 «всадников из бояр, а из простолюдинов» Тверь могла набрать вдвое или втрое больше (там же, стр. 24).
1792
С. Герберштейн, указ. соч., стр. 74–75.
1793
Н. С. Рябинин, указ. соч., стр. 5.
1794
С. Герберштейн, указ. соч., стр. 275.
1795
«Говорят, что он (т. е. русский царь. — А. 3.) может выставить в поле сто пятьдесят тысяч конных» (С. А. Аннинский, указ. соч., примеч. 37, стр. 383).
1796
«Страна может сразу дать, как утверждают, более ста пятидесяти тысяч конных и шестьдесят тысяч пеших аркебузьс-ров, имеет много ружей и артиллерии» (там же).
1797
«Historica Russiae Monumenta», t. I, стр. 123.
1798
B. И. Огородников, Донесение о Московии второй половины XVI в. (Чтения ОИДР, 1913, кн. 2, отд. III, стр. 15).
1799
«Historica Russiae Monumenta», t. I, стр. 207–210,213—215.
1800
С. А. Аннинский, указ. соч., стр. 340.
1801
«Донесение Д. Иоанна Фабра… о нравах и обычаях москвитян» («Отечественные записки», ч. 25, 1826, № 70, стр. 298).
1802
«Английские путешественники в Московском государстве в XVI в.», стр. 59.
1803
«Английские путешественники в Московском государстве в XVI в.», стр. 59. Неизвестно, откуда К. Адамс, писавший со слов Ченслера, дает баснословную цифру русских войск до 900 000, из числа которых 300 000 выставлялось против турок (К. Адамс, Первое путешествие англичан в Россию — ЖМНПр., 1838, № 10, стр. 53). Возможно, что мы просто имеем дело с ошибкой.
1804
Д. Флетчер, О государстве Русском, СПб., 1906, стр. 62–64.
1805
Д. Флетчер, О государстве Русском, СПб., 1906, стр. 64.
1806
Д. Горсей, указ. соч., стр. 113.