Страница 11 из 23
— Дак, геофизики мы! — обрадованно проговорил Антон. — У нас тут съемка, вот и заехали к вам.
— И чем я вам помочь могу? У нас тут, чай, не город, разносолов нет, да и кафе, что было раньше, уж три года как на замке.
— Нам бы крышу над головой…
— На пятерых-то?
— Нет, нас больше. Позади по дороге две наши машины идут, еще один такой же, — кивнул Антон на нашу машину, — да «буханка» с оборудованием. Семь человек.
— Итого — дюжина! — подытожил дядька. — Ну… дома у нас тут такого ни у кого нет, чтоб сразу дюжину-то разместить…
— Нам бы все-таки вместе… Собраться где-то надо, поговорить, прикинуть, как работать будем… Да и результаты подводить надо. Тоже уж лучше под крышей-то.
Дядька задумчиво почесал затылок.
— Мы в долгу не останемся… — вкрадчиво произнес Антон.
— А! — махнул рукой его собеседник. — Не в этом дело! У нас тут на всю деревню два десятка домов жилых осталось, да и то больше старики. Домишки у них маленькие, не влезет орава-то такая. А остальные все разъехались… кто куда. Одно и название только осталось, что деревня… Неперспективные мы, вишь…
— Так… нам сказали, что у вас тут хозяйство… коровы там всякие…
— Были! — огорченно вздохнул дядька. — Тогда и народ тут был. Только вот, откуда ни возьмись, повылазили долги, свет нам обрубили, мол, тоже за долги. Председатель наш бывший, Громанчук, будь он неладен, в какую-то авантюру влез, вот и… Сам-то он нынче съехал отсюда, говорят, в Неболчах дом купил новый, у него-то с деньгами все в порядке! А мы — вот, колупаемся тут. Да и молоко вывозить как-то надо ведь? Ты ж дорогу нашу видел? На бумаге-то ее каждый год чинят, да толку с этого? По бумаге же не поедешь? Вот и продали нашу животину… а за нею и народ потянулся… А-а-а! Что тут теперь? Ладно! Дам вам ключи, вон ту половину правления занимайте. Народу там нету, некому работать уже. А так — в порядке все, чисто. Даже мебель есть какая-никакая. Столы там, стулья. Кроватей вот только нет, тут уж не обессудьте!
— У нас спальники есть, на полу ляжем. Чай, не привыкать, не первый год в поле-то! Да и вы к нам заходите… на чаек.
— Спасибо! Может, и загляну. Вы уж там поаккуратнее, ладно?
— О чем вопрос, извините, а звать-величать вас как?
— Федор Михайлович я. Малышкин. Раньше бригадиром тут был. Теперь вроде как директор общества с неограниченной ответственностью!
— Так нет же таких вроде?
— Значит, специально для нас придумали! Как ни погасим долг, так тут же — новый! И откель они только вылазят?!
Звякнул замок, и входная дверь распахнулась неожиданно легко.
Антон, вошедший первым, с любопытством осмотрелся. А посмотреть было на что! Неказистый снаружи, дом внутри оказался неожиданно… кондовым, что ли? Весь из себя основательный, стены обшиты дубовыми панелями. В конце коридора стояла круглая голландская печка, я такие только в кино и видывал.
— Ух ты! — восхищенно прищелкнул языком Антон. — Это что ж тут раньше было-то?
— Правление колхоза, — ответил Малышкин, вошедший следом за нами.
— Нет, я имею в виду — раньше?
— При царе, что ли?
— Так этот дом такой старый?
— В девятьсот первом году построили. Тут тогда суд был.
— Это как? — удивился я. — Деревня-то в стороне стоит, отчего же тут суд?
— Так это она сейчас в стороне. А тогда вон там, — махнул рукою бывший бригадир, — монастырь был. Собственно говоря, он и сейчас стоит, только уже пустой. Народу в него при царях хаживало изрядно. Даже издалека на поклонение приезжали. И стояла деревня наша на самом бойком месте. Оттого и суд тут был, исправник заседал, вон там, в конце коридора, его кабинет располагался. А как революция прошла, так и кранты монастырю. Монахи поразбежались, одно время там бандитье всякое пряталось, потом и их не стало. Вот и захирела дорога-то. Здесь устроили правление колхоза, а в той половине, где я ныне квартирую, лесозаготовительная контора расположилась.
— А немцы тут были?
— Были. Аккурат вот тут их штаб и стоял. А в кабинете исправника они кого-то допрашивали. Там еще клетка сохранилась, железная. Ее уже после на металл порезали. В наше-то время там касса была, вот клетка и пригодилась.
Дядька оказался словоохотливым и рассказывал еще долго. Уже подъехали остальные машины, и ребята перетаскали наши пожитки внутрь, а мы с дядькой все еще сидели на лавочке, недалеко от дома. Антон притащил нам нарезанной колбасы и огурцы, принес и поставил рядом бутылку водки. Сам, однако, рядом не сел, а отошел в сторонку, делая вид, что рассматривает окрестности. Ничего не поделаешь — служба! Пить ему сейчас не полагалось…
Однако у меня и у Малышкина таких ограничений не было, вот мы и приложились пару раз. Благо что водку Колесников приволок очень даже неплохую…
Вот сколько ни ругало меня мое начальство за «неправильные», по их мнению, методы ведения оперативной работы, а все равно — оставался я при своих взглядах. И вполне обоснованно считаю себя правым. Вот не сел бы я с бригадиром стакан-другой опрокинуть, многих интересных вещей так бы и не узнал…
— Ну, товарищи дорогие, что мы имеем на сегодняшний день? — профессор снял очки и обвел нас всех взглядом.
Фигурой он у нас был новой, в проект его включили по личной рекомендации Травникова. Как рассказал Антон, Марченко в нашей конторе появился вовсе со стороны. Был он физиком, причем физиком-теоретиком. За каким рожном потребовался академику этот специалист, понять было трудно. Однако в работу он включился, что называется, с полпинка. Моментально усвоил и принял факт возможности межвременного перемещения сознания. Ничуть этому не удивился. Более того — с ходу выдвинул Травникову нечто такое, отчего дед только крякнул и надолго задумался. Вот, в результате всего происшедшего и попал новичок в нашу выездную бригаду. Целыми днями возится со своей аппаратурой и вообще является главным возмутителем спокойствия. Это по его милости мы шастаем по мокрому лесу. Только вот результатов нет почти никаких. Это, к слову сказать, профессора абсолютно не чешет, и он по-прежнему бодр.
— Пока что, Константин Николаевич, ничего мы не имеем… — ответил ему Витя Огоньков, жизнерадостный парень из «хитрого домика». Веселый и шебутной, он быстро нашел общий язык почти со всеми присутствующими, не исключая Антона.
Тот, вопреки своей обычной настороженности, как-то неожиданно легко с ним спелся. Да так, что я просто диву давался!
— И вполне ожидаемо!
Тут удивился даже я. За каким, позвольте спросить, хреном мы тогда топтали мокрый лес? Видимо, аналогичные мысли отразились не только на моем лице, так что Марченко смутился.
— Ну… я имел в виду, что как раз в этих местах и не могло быть того, что нам нужно…
А что нам нужно? Сам-то он про это знает? Да и я не отказался бы узнать…
— Видите ли… до сих пор подобных поисков никто и никогда не производил. По сути говоря, мы как в той сказке: поди туда — не знаю куда и принеси то — не знаю что. Правда, в отличие от сказки, мы хотя бы приблизительно знаем, что нам нужно отыскать. Дело в том, что нам удалось получить пусть и неполное, но в данном случае вполне достаточное описание снаряжения, которое испарилось из камеры перехода у наших… г-м-м… оппонентов.
Вот это новость! Какого же рожна он тогда про это молчал?
— Профессор, а нам про это вы сказать не удосужились?
— Каюсь, грешен — не сказал. Утюгами бить будете?
— А что, на моей морде это так явственно написано?
— Ну, не дословно, но общий смысл понять можно.
— Откровенно говоря, стоило бы. Мы по вашей милости уже вторую неделю по лесам ноги ломаем.
— Видите ли, Александр Сергеевич, не сообщив вам эти данные, я исходил из следующего: во-первых, вы все очень хорошие специалисты в своем деле. Гораздо лучше меня. И если я попрошу вас отыскать в лесу, например, пистолет, то вы перевернете этот лес сверху донизу и с большой долей вероятности его там отыщете. Во-вторых, отдавая должное вашей профессиональной подготовке, не могу не учесть тот факт, что это влечет за собой некоторую, я бы сказал, однобокость. Иными словами, разыскивая пистолет, вы можете, сами того не желая, пропустить что-то другое, не менее интересное.