Страница 11 из 21
Помолчал, чуть успокоился, и уже без злости:
— Даю пять минут, больше — извините… Надо людей поднимать. Тушить, тушить… Ничего-ничего, еще не все потеряно… Дойдем. Я доведу этот корабль… Чего застыли? Проваливайте. Знать вас не хочу!
— Чем тушить?.. Насосы на третьем оставили…Скорей всего уже…
Константин вскочил, рванулся к двери, но ноги тут же подкосились, потерял сознание еще до того как стукнулся головой об дверной косяк.
5
Два дня как ушло солнце, погода быстро портилась. Ветер, порывистый холодный со свистом кидался на корабль, путался в канатах, трепал паруса, силился вырвать мачты и вдруг пропадал — на пол часа, на час становилось тихо, снизу накатывало тепло; палуба будто оживала, между бортов колыхалось легкое марево, рассеивались прозрачные фонтанчики, что тонкой струйкой пробивались сквозь невидимые щели.
Опять свистит, заскрипела палуба, хлоп, хлоп — вздулись паруса.
— Лови! Лови его!
— Да где ж его словишь! Улетел!
— Как птица, глядите! Как птица, месье Константин, скажите!!
Картограф как и все задрал лицо к небу; бланки, папки, и огромная карта, все, что еще несколько секунд назад мятой кучей громоздилось на столе, вдруг вспорхнуло, стремительно рванулось ввысь.
— Я принесу еще, — сказал учетчик, встал из-за стола.
Константин и бровью не повел, еще долго смотрел вверх, улыбался; губы шептали: лети, лети…
Только час назад картограф пришел в себя. Два дня без сознания, в бреду, в лихорадке — потный, опухший, заляпанный кровью, валился с койки, выл, полз куда-то, и почти добрался: маячило уж близко что-то холодное, пустое, но не умер, и в этот раз не умер.
Ему лучше; сам оделся, без посторонней помощи поднялся на палубу. Взгляда на нее хватило, чтобы понять: уже никто ничего не тушит, пустили на самотек, смерились. В два дня решилась судьба цесариуса — корабля гиганта, надежды и гордости торгового флота.
Еще в коридоре столкнулся с Максом и Лемом; матросы несли ему горячую воду и сменное постельное белье.
— А вы что здесь делаете? — строго спросил Константин. — Я же сказал, чтобы убирались к чертям.
— Капитан, — прозвучала в ответ, — мы не заслужили такой немилости. Мы никогда бы Вас не бросили, и…
— Не попадайтесь мне на глаза! — оборвал картограф. — У вас нет чести! Вы предали команду, корабль и своего капитана. Как вы могли?.. Вы перестали тушить… Вы бросили насосы… Столько усилий, столько жизней, и… А потом, еще и братьев своих же обворовали…
— Мы выполняли приказ!
— Убирайтесь. — Вяло отмахнулся и побрел наверх.
Суета, уговоры, приказы — все уже не к чему. Теперь тишины, пусть тихо будет. Сесть в мягкое, кулаки на стол, уткнуться в них подбородком, смотреть на воду, и все, больше ничего не надо.
Так и сделал. Но возле черты уже собираются, выстраивается очередь, справа зашелестел бумагами учетчик, слева бу-бу-бу…
Картограф поднял глаза.
— …да, месье Константин, и не смотрите так… я и сам их понимаю! Склады почти пустые. Ну что я дам? Дал сыр, кипятка с сухарями, и эти, как их… а они кричат: "Сыр кислый: есть нельзя! Нам, как полагается давай, а не то мы тебя!..", а я говорю: "Другие вон едят, и ничего!", а они: "Если и на обед отрава, мы тебя…"
— Не давать, — еле слышно сказал Константин.
— Что не давать?
— Сыр.
— А что остается? Им и вода не вода! Гнилая, говорят, химия, яд, про сульфаты какие-то рассказывают…
— И воду не давать.
— Так, а что ж им тогда?..
— Ничего.
— Как это? Возмущаться станут, и…
— Станут возмущаться — дадим. У вас все? Тогда свободны. Кто там? Подходите…
Константин повернулся к учетчику.
— Меняем курс. Приказ рулевому: Восемь румбов вправо.
— Как это? И куда же мы приплывем?.. месье Константин.
Картограф похлопал себя по карман.
— Не видели мою трубку?
— Там ведь и мелких островов нет…
— Чертова трубка… потерялась.
— Месье, куда мы плывем?
— У Вас были сигары, я помню.
Учетчик достал из кармана пачку сигарет, протянул картографу:
— Все, что есть.
Константин закурил, и тихо, безразличной интонацией:
— У нас день, если повезет — три. Дойдем до "холодного" течения, пересядем на плоты; через месяц-полтора вынесет на торговый путь. Авось не проскочим, авось подберут.
— Вы уже прикинули? Неужели без вариантов?
Константин опустил голову на руки, потерся лбом о костяшки пальцев, сказал:
— Шлюпок нет. Через час помощники старших, чтобы были у меня. Будем вскрывать пол на четвертом ярусе — доски нужны — плоты делать… Штук десять, может, больше… Не надо, не делайте так с лицом: на вас смотрят. Еще, в тридцатый отправьте добровольцев, там сигнальные ракеты. Надо достать.
От очереди отделился человек, подошел к столу, представился:
— Джозаф Гальский — второй помощник старшего угловика.
— Угу… Давно о вас не слышал. Хотите кого-то поставить в угол?
— Я вычисляю допустимый угол изгиба центральных мачт, при замене легких и тяжелых парусов.
— А… И что у вас? Ртутный угломер потеряли? — улыбаясь сказал картограф. — Доберемся до порта — купим новый.
— У нас такого не было, — сурово прозвучало в ответ. — Я вот по какому делу… Отдел прогнозируемой статистики требуют данные по трем шкаликам, а у нас и на один нет… Середина месяца — извините! И если разобраться — это они в нашем подчинении. Пусть они дают отчет по плановой симметрии, у самих метражная перспектива хромает; я возмущался — пока в себе, но хватит! Или решайте вопрос, или сейчас здесь будут все! Матросы меня не поняли, но крайне возмущены ситуацией и готовы поддержать! Сейчас начнется!..
— Не нагнетайте… тут хватает паникеров… Приплывем, разберемся…
— Ах так! У вас неприятности — я иду за матросами!.. — Гневно сверкнул глазами, уже разворачивался, но…
Константин меняясь в лице:
— Стоять!!! Ты ж гляди, насобачились зубы заговаривать! У меня на тебя семнадцать доносов! — Хлопнул ладонью по стопке папок. — Давно следим за тобой, и вижу не зря! Ты куда ртутные угломеры дел?! Продал? А? Что молчишь?.. Молчать! Молчать сказал! Слушай сюда! Сейчас, вот он. — Показал пальцем на раздувающего щеки учетчика. — Перепроверяет: поступали угломеры или ошибка. Понял — чем пахнет? Чтоб тише воды!.. Устроишь бучу — положу с пулей в башке вот тут — подле. Иди молись, скоро позовем!
Ушел. По бледному лицу и вспученным глазам, можно догадаться: слова картографа произвели на Гальского нужное впечатление.
— Какие еще ртутные угломеры? — не понял учетчик.
— Скажи лучше, какие еще шкалики?
— Это как раз я могу объяснить.
Константин иронично улыбнулся: — Не надо. Ну что там, подходите…
— Месье Константин, со следующей недели надо повысить заработную плату узловикам, потому что…
— Конечно-конечно!..
— У лаборантов отдела метеорологии расхождение в оценке расчетных констант, разбились на два лагеря — ругаются. Если можно, со следующего года…
— Всенепременно!
— А премия, работникам музея будет?
— Еще спрашиваете!..
— На прошлое построение, первыми пришли хранители ключей запасного корабельного архива, а их даже не отметили…
— Всем, всем грамоты. Приказ уже отдан.
— Из сорокового надо вынести краску. Во вторник надо менять в названии определитель. Боюсь, к тому времени сороковой сгорит, возникнет погибельная неразрешимость…
6
— И что?
— Ничего. Ничего интересного. Корабельные архивы, два месяца плавания и уже двадцать три тонны макулатуры, вы можете представить?..
Смотритель музея улыбаясь поморщился: