Страница 38 из 46
— Хайрам Берджесс, — сказала Тэрри. — С тех пор как Констанс поступила в «Брайдз Холл», он ежегодно прибывает сюда на этой яхте, чтобы почтить своим присутствием парусные состязания.
— А кто эти люди на борту?
— Обычно он привозит с собой нескольких своих техасских друзей и принадлежащих к его кругу родительских пар, которых он берет на борт в Аннаполисе. После состязаний он устраивает прием в честь участников состязаний. И порой эти приемы доставляют нам немало хлопот, потому что девицы напиваются и позволяют себе лишнее с членами его экипажа или с парнями из школы Хьюберта.
Я навела бинокль. Не менее десятка мужчин и женщин среднего возраста стояли у перил носовой кормы и направляли бинокли в мою сторону. Одежда на них была повседневная, но дорогая, и выглядели они по большей части людьми респектабельными, как и яхта, на которой они находились. Почти у всех в руках были бокалы, и стюард с подносом без конца обносил пассажиров закусками.
Название судна обычно значится на борту, но от меня оно было скрыто, и я поинтересовалась у Тэрри:
— Как называется яхта?
— «Сэм Хьюстон».
Я отвела бинокль от глаз. Обычно судну дают женское имя или какое-нибудь нейтральное.
— Но это же мужское имя, — сказала я.
Тэрри рассмеялась.
— Скажите это Берджессу. Вот он, с седыми волосами, на мостике. Появляясь здесь, Берджесс обожает демонстрировать, как великолепно он умеет управлять яхтой. В прошлом году он не заметил буй в Литтл-Чоптэнке и наскочил на мель.
Я снова поднесла к глазам бинокль. «Сэм Хьюстон» теперь находился еще ближе, и в бинокль были отчетливо видны лица пассажиров на борту. Я имела возможность разглядеть стоявшего за рулем техасского миллиардера. Это был крупный мужчина с бочкообразной фигурой и львиной гривой, подавлявший всех своим присутствием. Глядя на него, становилось ясно, почему у Констанс Берджесс могли возникнуть проблемы на личной почве. Берджесс был из числа тех, кто никогда не позволяет кому бы то ни было из своего окружения проявлять хоть чуточку самостоятельности. Возможно, кража драгоценностей у матери была для Констанс всего лишь своеобразной формой протеста, способом самоутверждения.
Затем я перевела бинокль на гостей и неожиданно увидела знакомое лицо. Джон Рэтиген. В самом деле, Эллен упоминала, что он должен прибыть с Хайрамом Берджессом. Там же была и Эллен. С бокалом в руках она стояла в обществе четверых гостей, о чем-то с ними беседовала и весело смеялась, словно ничто не омрачало ее жизнь. Наблюдая ее в кругу прочих пассажиров, я подумала, как великолепно она сумела трансформировать свой облик, чтобы так естественно вписаться в их общество. И невольно вспомнила об ее отце, который, должно быть, вот так же вращался в высших сферах, пока однажды не разразился вдруг громкий скандал. Прошло уже много лет, и теперь та же участь ожидает его дочь.
Я вернула бинокль Тэрри, говоря:
— Эллен находится там, среди гостей.
Тэрри взглянула на свои часики.
— Да, она говорила, что, возможно, будет там, но через час ей нужно быть в школе. Сейчас как раз начнут прибывать родители.
При мысли о толпе родителей, заполняющих школьные здания и всю территорию кампуса, я порадовалась, что нахожусь на борту «Королевы Мэриленда» и имею возможность хотя бы несколько часов побыть вдали от всей этой суеты.
— А каким образом она сможет это сделать? — удивилась я, но не успела закрыть рот, как мне все стало ясно. Над Литтл-Чоптэнком показался маленький вертолет, направляясь к «Сэму Хьюстону», на корме которого была оборудована посадочная площадка.
Между тем яхта продолжала двигаться на значительной скорости и вскоре подошла к нам почти вплотную. Но я смотрела на вертолет и поняла это, только услышав взволнованный голос Онзлоу Уикеса, что-то говорившего Сисси Браун. Вслед за этим Сисси громче, чем обычно, скомандовала:
— Приготовиться к повороту фордевинд!
Девочки, наблюдавшие за «Сэмом Хьюстоном», немедленно встрепенулись, осознав угрозу, и кинулись к своим постам у грот-мачты и лебедок.
— Поворот фордевинд! — последовала вторая команда Сисси.
Мы шли правым галсом по намеченному курсу. Сисси резко крутанула штурвал, поворачивая «Королеву Мэриленда» под ветер. Рукоятки лебедок стали вращаться, убирая гики грот-мачты и фок-мачты к центру яхты, чтобы уменьшить угол их разворота через палубу, когда, став под ветер, судно резко ляжет в левый галс.
Все произошло молниеносно. На какое-то мгновение судно слегка завалилось на борт, но тут же вышло из крена, и гики обеих мачт начали всей массой поворачиваться через палубу на другой борт.
— Наклоните голову! — крикнула Сисси Аде, застывшей на месте, словно зомби, в то время как прямо на нее двигался гик грот-мачты. Одна из девочек подскочила к ней, схватила за руку и увлекла в сторону. Гик грот-мачты, двигавшийся достаточно быстро, чтобы размозжить голову этой дурехе, прошел от нее в каком-нибудь дюйме.
На носу судна гик кливера, перелетая через палубу, щелкнул словно кнут. Если бы кто-нибудь стоял у него на пути, в мгновение ока очутился бы за бортом.
Наше судно содрогнулось, когда тяжелый блок грот-мачты переместился на противоположную сторону. Оно слегка накренилось, но тотчас вернулось в нормальное положение.
Катастрофу удалось предотвратить, когда «Сэм Хьюстон» находился всего в каких-нибудь пятнадцати ярдах от нашего судна. В тот миг, когда эта громада проносилась мимо нас, на палубе звучали ликующие голоса: «Вперед, «Королева»!» и «Вперед, «Брайдз Холл»!», и я успела заметить лица смеющихся, беспечных пассажиров и седую львиную гриву Хайрама Берджесса, который, по-прежнему стоя на мостике, прокричал приветствие дочери на своем техасском наречии. Шкипер обыкновенного судна непременно обратился бы с жалобой в береговую охрану. Но «Королева Мэриленда» не была обыкновенным судном, а члены команды не были обыкновенными яхтсменами. Судно и его экипаж принадлежали школе, которой владелец «Сэма Хьюстона» пожертвовал миллионы.
Когда мы покачивались на волнах в кильватере «Сэма Хьюстона», я взглянула на Сисси Браун. Чуть заметно улыбаясь, она смотрела на Конни Берджесс, со смущенным видом сматывавшую канат.
Тэрри, бледная как полотно, была вне себя от гнева.
— Если бы он врезался в нас, — прошептала она сквозь зубы, — кое-кому пришлось бы распрощаться со своей карьерой. Если бы, конечно, мы не погибли все вместе.
Тэрри была права. Я живо представила себе заголовки газетных репортажей, авторы которых сумели бы переложить вину за страшную катастрофу с миллиардера, могущественного нефтепромышленника, на заместителя директрисы и главного тренера команды. Если бы «Королева Мэриленда» не успела развернуться и лечь на другой галс, огромная моторная яхта врезалась бы в наше судно, и девочки, находившиеся внизу, наверняка утонули бы.
Полтора часа спустя мы вернулись в Бернхемскую бухту, где нас встречала Эллен с большой группой родителей, стоявших в обнимку со своими дочерьми.
Я передала сделанные мною записи Тэрри и сразу же покинула судно, задержавшись на пристани лишь на несколько минут, чтобы перекинуться несколькими любезными фразами с Эллен. Надо сказать, это стоило мне немалых усилий. Зная, что она воровка и вскоре будет арестована по обвинению в хищениях, не говоря уже о том, что она подозревается в убийстве, я не могла даже смотреть на нее.
— Маргарет, вы необыкновенная женщина, — радушно приветствовала меня Эллен, стараясь произвести приятное впечатление на стоявших рядом родителей. — Еще вчера, — продолжала она, обращаясь уже к ним, — она находилась в больнице. На нее опрокинулся тяжеленный стальной стеллаж.
«Уж не ты ли опрокинула его на меня?» — подумала я.
Я оставалась рядом с Эллен ровно столько, сколько требовала элементарная вежливость, после чего в сопровождении неотступно следовавшей за мной Адой Берк направилась через газон к Коптильне. Я почти дошла до Коптильни, когда кто-то окликнул меня. Обернувшись, я увидела бежавшую за мной Констанс Берджесс.