Страница 5 из 14
Кризис навел новые порядки. Его маленькая империя, до сих пор приносившая лишь барыши, превратилась в тяжкое бремя. Один за другим закрылись магазины и фирмы, арендовавшие помещения в центральных зданиях. А так как большинство владельцев этих фирм снимали квартиры в тех же домах над своими офисами, все съехали. Закрылась даже табаккерия на углу, которая приносила ему самый большой доход уже не одно десятилетие. А налоги за владение этими сотнями метров жилой и коммерческой площади никто отменять не собирался. Продать? Он пытался! Но если даже в аренду никто не берет, даже по сниженной цене, то уж покупать тем более некому. Лишь гэстхаус приносит стабильный доход летом, когда его давние клиенты приезжают на неделю-другую отдохнуть на свежем воздухе среди лугов и точно знают, что их ждет чудесная квартира, роскошный бассейн с музыкой и водопадами и радушный хозяин.
Последние два с половиной года Марко ни разу не выезжал за пределы Италии. Он вообще не был в отпуске. Все это время он только и делает, что носится задрав хвост, изыскивая способы пополнить свои доходы, чтобы после уплаты налогов хоть что-то оставалось и ему. Не на сладкую жизнь, нет. Хоть на какую-нибудь. Он экономит на воде, поэтому огород давно заброшен, и там растет лишь трава. На кормах, поэтому поголовье его любимой живности сильно уменьшилось. На газе, поэтому зимой он топит только камин, и чтобы тепло не уходило во всю остальную часть огромного дома, занавешивает вход в зал (выполненный в виде арки с лепниной) толстым одеялом. В оставшейся части дома темень и холодина жуткая, посему зимой он обычно жалуется на кризис особенно нудно.
Вообще в праздники итальянцы чаще обычного говорят о том, что в стране кризис, о том, что он все изменил.
– Знаешь, какие очереди тут были по выходным и на праздники? – рассказывает Роберто, когда мы проходим мимо самого крупного в городе ювелирного бутика. – Очередь занимала всю улицу, на входе стояла охрана, которая одних покупателей выпускала, а других запускала.
На улицу выходит Пол, владелец этого магазина и довольно известный в ВИП-кругах Италии ювелир, когда-то за часами и украшениями его работы приезжали знаменитости: футболисты, политики, актеры, телеведущие. Он мастер маркетинга в стиле «элитный продукт для своих». Поэтому его хотят все! Когда-то он был завсегдатаем самых дорогих и роскошных ночных клубов Италии, где в непринужденном общении расширял клиентуру. Сейчас возраст и первые симптомы подагры сильно ослабили его деловую хватку. Он уже не тот, стареет, и только глаза по-прежнему молодые, за секунду оценивающие потенциал любого встречного. Он нажимает кнопки железных ставен, которые опускаются и скрывают сверкающее нутро бутика. Всего лишь пять вечера, когда-то он работал до десяти и даже на ужин не прерывался, столько было клиентов. Он улыбается, здоровается, сюсюкает с маленьким Алехандро. Мы у него покупали наши обручальные кольца, он нам сам их изготовил из белого золота, черных и белых бриллиантов. Очень красиво! А в качестве свадебного подарка сделал очень хорошую скидку.
– Кризис, – произносит он волшебное слово, с которого последние пару лет начинаются многие светские диалоги в Италии. – На улице никого.
Это правда. Красиво подсвеченные улицы города пусты, словно декорации закончившегося голливудского фильма.
– Никогда наш Кьяри не был таким безлюдным.
А дальше разговор между Полом и Роберто льется по уже ставшему обычным сценарию. Эти беседы про кризис всегда примерно одного и того же содержания, их я слышала бессчетное количество раз. При встречах со знакомыми, по телевизору, по радио. Итак, вступление – жалоба на кризис. Затем рассказ о том, как где-то кто-то разорился, а некоторые особенно памятливые озвучивают статистические данные о разорившихся или закрывшихся компаниях. Например, в 2013 году радостно обсуждали, сколько предприятий в Италии закрывается в минуту. Сейчас из уст в уста переходит рассказ о том, что в прошлом году закрылось миллион рабочих мест. Потом следует душещипательная история, прочитанная в газете или услышанная от кого-то, про то, как некто решил все бросить и уехать и в новом месте нашел рай на земле. Затем еще один ритуальный вздох и рассуждения о том, что Belpaese (дословно «прекрасная страна», синоним Италии в среде итальянцев) уже не такая прекрасная, как раньше. И заключительный аккорд – это моя любимая часть! – обмен шутками, рожденными здесь и сейчас остротами на тему кризиса, на тему отъезда, на тему политиков и так далее, но главное, что в конце все радостно и довольно продолжительно смеются, хотя начиналась беседа практически «за упокой».
– Даже кризис вас не изменит! – как-то сказала я Роберто и его друзьям, когда летом мы сидели на террасе у озера Гарда под окрашенным в золотисто-розовое закатным небом и пили вино из погребов хозяина дома.
– Кризис только для слабых! – рубанул сплеча Ринальдо. Он занимает пост заместителя генерального директора по продажам и маркетингу в крупнейшей итальянской мебельной корпорации. Кризис тоже ударил по его компании, владелец пару раз поменял генерального директора и почти всех заместителей, кроме Ринальдо и еще одного парня. Потому что Ринальдо само воплощение силы, уверенности и спокойствия. До пенсии ему осталось восемь лет. Он мечтает, чтобы его уволили и отправили на пенсию как можно скорее. Потому что тогда, согласно закону, ему выплатят отступные, составляющие с учетом размера его зарплаты и выслуги лет (больше 20 лет) немалое состояние, плюс в течение как минимум года должны будут выплачивать его же зарплату. Но ему увольнение может только сниться, уж слишком ценный он кадр. Это человек, который способен продать снег на Северном полюсе. Все его коллеги боялись за свое место: во-первых, им до пенсии было далеко, и даже отступные с содержанием их не обрадовали; во-вторых, в кризисные времена найти место такого уровня, как заместитель директора, вице-президент и т. д., практически невозможно. Ринальдо улыбается самодовольной улыбкой вечного победителя. Но и для него кризис кое-что поменял. Когда-то компания за свой счет оплачивала все его прихоти – например, пластику лица или новые зубы, лучшие отели мира, когда он ехал в отпуск, даже подарки его длинноногим спутницам, с которыми он являлся на деловые переговоры. Это все списывалось как представительские расходы. Сейчас они сильно урезаны. Покупать девушкам презенты ему теперь приходится за свой счет. Это довольно накладно, возможно, поэтому уже четвертый год этот прожженный очаровательный циник не меняет девушку. Шутит, что постоянная спутница за счет сказок о неземной любви обходится намного дешевле. Конечно, Ринальдо далеко не показатель. Если бы его рассуждения послушал среднестатистический итальянец, у него скорее всего возникло бы желание стукнуть Рино чем-нибудь потяжелее: ну нельзя же быть таким снобом, когда все кругом сыпется, словно карточный домик. Но потом он захотел бы попроситься к нему на работу.
В одном Ринальдо прав: кризис действительно сильнее ощущают более слабые. Он словно очищает предпринимательское поле от случайных людей. Либо заставляет их становиться сильнее, умнее и предприимчивее. Это отлично видно сейчас, спустя несколько лет после начала тяжелых времен. Те, кто работает с душой, кто на первое место ставит качество своей работы, ощутили кризис намного меньше, чем те, кто работал ради выгоды и на качество смотрел спустя рукава, мол, и так сойдет. У людей стало в среднем меньше денег, но привычка жить красиво никуда не делась. Просто теперь они меньше тратят. Но тратить предпочитают только там, где уверены в качестве.
Для примера расскажу, как спустя два года жизни в Италии я узнала вкус самой настоящей итальянской пастиччерии (то, что в русском варианте будет называться кондитерской). На самом деле этих кофеен-пастиччерий везде понатыкано, и мне казалось, что уж что-что, а этот вкус я знаю. Но однажды летним утром, когда мы выезжали на пляж, муж сказал: «А позавтракаем мы сегодня у Джулиано, и поверь мне, это будет не завтрак, а оргазм!»