Книга Страшного суда

Судя по всему, мисс Тейлор сменила гнев на милость вовсе не потому, что выспалась, а потому, что испугалась. Если сказать ей, что пока больных всего четверо, она чего доброго потребует отправки в Или.

— Возбудителем болезни, видимо, служит миксовирус, — обтекаемо ответил Дануорти. — Когда ваш коллектив прибыл в Англию?

Глаза мисс Тейлор расширились.

— Хотите сказать, это мы привезли вирус? Мы не заезжали в Индию.

— Есть вероятность, что этот миксовирус аналогичен обнаруженному в Южной Каролине. В вашем ансамбле есть кто-нибудь из Южной Каролины?

— Нет. Мы все из Колорадо, за исключением мисс Пьянтини. Она из Вайоминга. И у нас все здоровы.

— Сколько вы уже находитесь в Англии?

— Три недели. Мы должны были объехать с концертами все местные отделения Традиционного совета. У Святой Катерины мы играли «Бостонский трезвон» и «Почтмейстерский звон в девять колоколов» вместе с тремя звонарями из Бери-Сент-Эдмундс, но эти звоны, конечно, уже заигранные. А вот «Малый чикагский сюрприз»...

— И вы все прибыли в Оксфорд вчера утром?

— Да.

— Никто из звонарей не опережал группу, чтобы, скажем, посмотреть достопримечательности или повидаться с друзьями?

—Нет! — изумилась мисс Тейлор. — Мы на гастролях, мистер Дануорти, а не на отдыхе.

— И у вас все здоровы, вы сказали?

Мисс Тейлор кивнула:

— Мы не можем позволить себе заболеть. Нас всего шесть.

— Спасибо за помощь, — сказал мистер Дануорти и отправил руководительницу обратно в комнату отдыха.

Он позвонил Мэри, которой нигде не оказалось, оставил сообщение и начал обзванивать номера со звездочками в списке Финча. Позвонил Эндрюсу, в колледж Иисуса, секретарю Бейсингейма и в церковь Святой Марии — все безуспешно. Выждав пять минут, пошел по второму кругу. В одну из пауз пробилась Мэри.

— Ты почему еще не в кровати? — спросила она строго. — С ног ведь падаешь.

— Я расспрашивал звонарей. Они в Англии уже три недели. До вчерашнего дня никто в Оксфорд не приезжал, и заболевших среди них нет. Может, мне вернуться в больницу и поговорить с Бадри?

— Боюсь, толку не будет. Он сейчас ничего связного не скажет.

— Я пока пытаюсь дозвониться в колледж Иисуса, узнать, что им известно о его перемещениях.

— Хорошо. Хозяйку его квартиры тоже спроси. И поспи. — Мэри помолчала. — Еще шесть человек привезли.

— Есть кто-нибудь из Южной Каролины?

— Нет. И никого, кто не мог теоретически контактировать с Бадри. Так что источником пока остается он. С Колином все в порядке?

— Он завтракает. Все хорошо, не волнуйся.

Пойти спать Дануорти удалось только после половины второго. Два часа ушло на то, чтобы дозвониться по всем звездочкам Финча, и еще час на выяснение координат квартиры Бадри. Квартирную хозяйку он не застал, а когда вернулся, Финч потребовал полностью просмотреть список запасов.

В конце концов Дануорти отвязался, пообещав позвонить в Госздрав и потребовать дополнительной туалетной бумаги.

Войдя к себе, он увидел, что Колин свернулся на подоконной лежанке, подложив под голову сумку и укрывшись вязаным ажурным пледом, которого не хватало на ноги. Дануорти накрыл мальчишку снятым с кровати одеялом, а потом сел в широкое честерфилдовское кресло напротив и стал снимать ботинки.

Даже на это сил уже не осталось, но Дануорти знал, что сильно пожалеет, если уляжется спать в одежде. Это привилегия молодых и гибких. Колин, несмотря на впивающиеся пуговицы и задравшиеся рукава, проснется бодрым и отдохнувшим. Киврин приклонит голову на пенек, закутавшись в тонкий белый плащ, и ей тоже ничего не будет. А вот он, если просто подушку не положит или рубашку не снимет, встанет разбитым и помятым. А если и дальше сидеть тут с ботинками в руке, то вообще не ляжет.

Он через силу поднялся с кресла, выключил свет, не выпуская ботинок из руки, и пошел в спальню. Там надел пижаму и откинул покрывало. Лечь и заснуть.

«Засну, не успев даже голову на подушку положить», — подумал Дануорти, снимая очки. Он забрался под одеяло. «Даже свет не успею погасить». Он щелкнул выключателем.

За окном сквозь путаницу плюща хмурилось серое небо. По листьям шелестел дождь. «Надо было закрыть шторы», — подумал Дануорти, но встать было выше его сил.

Киврин хотя бы под дождем не придется мокнуть. Там Малый ледниковый период. Если что и выпадет, то снег. В те времена спали вповалку у очага общей кучей, пока кто-то не додумался изобрести камин и дымовую трубу, однако в оксфордширских деревнях такой роскоши не водилось до середины пятнадцатого века. Но Киврин это нипочем. Свернется, по примеру Колина, клубком и уснет безмятежным сном юности.

Дождь, кажется, прекратился. Судя по тому, что смолк перестук капель за окном. Может, перешел в морось, а может, просто собирается с силами. Так темно и до вечера еще далеко. Дануорти выпростал руки из-под одеяла и посмотрел на светящийся дисплей электронных часов. Всего два. У Киврин сейчас должно быть шесть вечера. Надо позвонить потом Эндрюсу еще раз, пусть расшифрует привязку, чтобы уже узнать точно, где и в каком времени находится Киврин.

Несмотря на уверения Бадри про четырехчасовой сдвиг и про то, что он перепроверил введенные стажером координаты, Дануорти хотел убедиться наверняка. Положим, Гилкрист проявил безалаберность, но даже подстелив соломки везде где можно, от сбоя не застрахуешься. Сегодняшние события тому доказательство.

У Бадри были сделаны все прививки. Колина посадили на метро и выдали побольше денег... Дануорти и сам, когда первый раз перебрасывался в Лондон, чуть не застрял в прошлом, хотя предусмотрено было все до мелочей.

Элементарная переброска туда-обратно, тестировали локалку. Расстояние всего-навсего в тридцать лет. Дануорти должен был переместиться на Трафальгарскую площадь, доехать на метро от вокзала Чаринг-Кросс до Паддингтона, а оттуда поездом в 10.48 до Оксфорда, где будет открыта главная сеть. Заложили большой запас времени, проверили и перепроверили систему, проштудировали железнодорожный указатель и расписание метро, отсмотрели даты на денежных знаках. Но когда Дануорти добрался до Чаринг-Кросса, станция метро оказалась закрытой. Свет в билетных кассах не горел, проход к деревянным турникетам преграждала ажурная решетка.

Дануорти подтянул одеяло повыше. Сбой может произойти где угодно, на самом ровном месте. Маме Колина и в голову, наверное, не приходило, что парня высадят в Бартоне. Никто из организаторов переброски и представить не мог, что Бадри повалится всем телом на терминал.

«Мэри права. У меня острый приступ миссис-гаддсонита». Киврин столько трудов положила, столько преодолела, чтобы попасть в Средние века. Даже если что-то случится, она найдет выход. Колина ведь не смутила такая мелочь, как карантин. «И ты сам вернулся тогда из Лондона целый и невредимый».

Он поколотил в запертые двери, потом метнулся по лестнице обратно читать указатели — вдруг где-то сбился с пути. Нет, все правильно. Он оглянулся в поисках часов. Может, сдвиг вышел больше расчетного, и метро закрыли на ночь? Однако стрелки на циферблате над входом показывали четверть десятого.

— Несчастный случай, — пояснил непрезентабельного вида мужчина в засаленной кепке. — Закрыли, пока разгребают.

— А как же... Мне надо на Бейкерлоо... — растерянно проговорил Дануорти, но мужчина уже прошаркал прочь.

Дануорти застыл перед темной станцией, не зная, что теперь делать. На такси денег не хватит, а до Паддингтона ехать через весь Лондон. К 10.48 не успеть никак.

— Куда мылишься, кореш? — спросил парень в черной кожанке и с зеленым ирокезом. Дануорти не сразу понял смысл вопроса. Панк угрожающе придвинулся.

— На Паддингтон, — выдавил Дануорти осипшим от паники голосом.

Парень полез в карман косухи, но вместо предполагаемого ножа блеснул проездной на метро в пластиковой обложке, и парень принялся изучать карту на обороте.

— Можно по кольцу или по зеленой с «Эмбанкмент». Дуй по Грейвен-стрит, а оттуда налево.