Страница 1 из 110
Андрэ Нортон
Ночь масок. Звёздное колесо. Опасные сны
романы
Ночь масок
Глава 1
День выдался на редкость унылый. Земля, небо, здания — всё было окрашено в одни и те же серые безрадостные тона. Ник Колгерн стоял, притулившись, под выступом арки, спасаясь от дождя. Холодный, мелкий, наполняющий воздух хлюпаньем и шуршанием, он был под стать гнетущим мыслям, никак не покидающим его головы. Глаза Ника глядели в пустоту, тонкие пальцы машинально теребили и поглаживали выцветшую, свисающую с худых плеч куртку. Он дрожал от сырости и холода, но по-прежнему не делал ни единого шага к близкой двери. Слишком хорошо знал он, что ожидает его за этой дверью. Тот же серый цвет, только ещё более тусклый, прогнившие нары и звуки дыхания множества людей.
Большие бараки Диппла… Особая зона для бродяг и отребья. Всё, чем мог бы похвастаться обитатель здешних мест, — это право на угол, угол, который нужно было постоянно отбивать и отстаивать. На большее здесь не рассчитывали.
Правая ладонь Ника прикрывала нижнюю часть лица — привычка, которую он давно уже не замечал. Зыбкая защита от чужих взглядов, чужих кулаков. Он прятал то, что располагалось ниже его больших голубовато-зелёных глаз. Заметив людей, входивших во двор, он теснее прижался к стене. Они прошли мимо, хлопнув дверью и не обратив на него никакого внимания.
Моук Варн и Брин Ник. В мире Диппла их по праву считали важными персонами. По праву… Ник поискал более подходящее слово, но не нашёл.
Само собой, все его определения там, за воротами Диппла, не стоили и ломаного гроша. Важными персонами Моук и Брин были только здесь, внутри этих почерневших от сырости стен. Но это были границы его мира, и Ник безропотно принимал Диппл со всеми его законами и оценками в отношении других и в отношении самого себя. И если уж он слыл в этом мире неудачником, то, видимо, так оно и было, а не то, чтобы Моуку или кому-то другому взбрело в голову называть его так.
Впрочем, когда-то не существовало Диппла, не ведали ужасов космической войны. Когда-то, когда-то… Это было то далёкое время, когда маленький мальчик был кем-то другим, совсем другим… Глаза Ника потемнели. Он неотрывно смотрел на косую сетку дождя и продолжал вспоминать. Всё началось с войной. Да, именно тогда разразившиеся беды обдирающей в кровь метлой взмутили и подняли на поверхность, а затем небрежно и грубо смели в смердящую кучу всё самое грязное и никчёмное. Это и стало Дипплом — имеющимся почти на каждой планете местом, где было позволено догнивать в забытьи и нищете, где речь даже не заходила о людях. Они являли собой мёртвое статистическое число, сноску в малочитаемой литературе, факт, о котором в свободном мире старались всячески забыть. Война практически завершилась, но равнодушие с ненавистью, порождённые ею, продолжали жить. Они укрылись под глянцевые красочные слои, научились улыбаться, но при всём том не забывали напоминать о себе. Напоминать ежедневно…
Пальцы Ника плотно прижались к лицу. Загрубевшие шрамы, морщины… Давным давно уже лицо его покрывала маска, что была страшнее всяких кошмаров, и которую ему теперь никогда больше не придётся снять. Десять лет прошло с тех пор, как грузовой корабль попытался спасти маленькую колонию, волею судьбы оказавшуюся в пограничной зоне, контролируемой врагом. Неудачливого спасателя зацепили слепым залпом, заставив рухнуть на бесплодную планету.
Ник до сих пор недоумевал, что же позволило ему выжить, уцелеть в той беде. Как ребёнок с разодранным обожжённым лицом продолжал жить рядом с умирающим? Он продержался до того самого момента, когда, казалось бы ниоткуда, пришло спасение: люди в космической броне, нечаянно заглянувшие в отсек изувеченного корабля, где съёжившимся комком Ник продолжал свою маленькую борьбу между жизнью и смертью. Он помнил тот их приход, окутанный хаосом впечатлений, затуманенный бредом и болью. И ещё был страх. Страх перед неизвестностью, не отпускавший его ни на минуту. Именно тогда в его жизнь и вошёл Диппл. Здесь, на Корваре. Сначала больница, а позднее бараки. Тот самый Диппл, в котором ни на мгновение он не расставался с тоской, с отчаянным чувством одиночества.
Впрочем, иногда он мечтал — да! Он грезил о стране под другим небом и другим солнцем, более тёплом и иного цвета. Но было ли это воспоминанием или только сном? Память хранила лишь разрозненные обрывки блеклой, потянувшейся с момента аварии череды дней. С тем лучезарным миром его связывал разве что именной диск, что нашли на его теле явившиеся на корабль люди. Ник Колгерн, имя, состоящее из стандартных символов, ровным счётом ничего не говорившее властям. На первых порах ему пытались задавать вопросы об его прошлом, но очень скоро прекратили, убедившись в полной его беспомощности. Кроме того, людей отталкивала его внешность. Обезображенное лицо не располагало к дружеским беседам, и в конце концов случилось то, что и должно было случиться: Ник превратился в отшельника, единственным развлечением которого стало чтение. Для книг и летописей не имел никакого значения тот факт, что Ник походил на человека лишь от уровня глаз до макушки головы, скрытой под копной жёстких, как проволока, волос, цветом напоминающих чёрный янтарь. Он научился уходить в мир фантазий, заставляя трудиться собственное воображение. Он погружался в сладостные галлюцинации столь глубоко, что временами ему начинало казаться, что это и есть его настоящая жизнь. Диппл с его переполненными людьми бараками чёрным пугающим силуэтом уплывал в далёкую мглу. На робкие уколы разума, пытавшегося вернуть его на землю, Ник не обращал внимания. Маленький мир грёз был единственным из всего его небогатого имущества, что он по-настоящему ценил. Именно этот мир выгнал его под дождь. Он желал поскорее окунуться в грёзы, хоть на короткое время забыть о бараках и сером унынии. Оттолкнувшись от стены, Ник побежал к темнеющей громаде склада. Скучающая в дверях охрана не заметила его. За все эти долгие годы Ник успел превратиться в первоклассного специалиста по части конспирации. Пригибаясь и стараясь ступать бесшумно, в несколько секунд он достиг обычного своего укрытия. Крохотное отверстие между ящиками и полусгнившими досками, в которое едва мог протиснуться взрослый человек. Вытянувшись на расстеленном куске материи, Ник замер. Барабанная дробь дождя доносилась теперь приглушённо и действовала успокаивающе. Забыв о неудобстве, готовый вот-вот погрузиться в сон, Ник покорно закрыл глаза.
— …должно быть, ты прав. Я поторопился…
Слова эти совершенно не вписывались в ту фантазию, что начинала уже обволакивать Ника. Они вызвали у него лёгкое раздражение. Их можно было бы пропустить мимо ушей, но что-то в голосе говорившего заставило Ника открыть глаза и прислушаться.
— Нельзя действовать, пока мы не будем абсолютно уверены.
— Да, но пока мы здесь рассиживаем и дожидаемся взлёта, дело может принять действительно неважный оборот.
Ник перевернулся со спины на живот и начал как червь продвигаться по своему затемнённому тоннелю к крайним ящикам. Он захотел рассмотреть беседующих. Добравшись наконец до ящиков, он приподнял голову, но перед его глазами предстал лишь мрак. Разговор, который он услышал, наверняка носил конфиденциальный характер. Диппл был переполнен подобными тайнами, и далеко не в первый раз Ник получал возможность прикоснуться к одной из них. И он прекрасно сознавал, что подобная осведомлённость может оказаться чреватой для него.
— Повторяю, мы можем упустить свой шанс! Время идёт, и слишком большая роскошь распыляться в этом деле. Это, надеюсь, вы понимаете?
Стовар! Ник увидел внизу две фигуры, лишь немногим отличающиеся от теней, но этот голос он знал. Здесь, на Диппле, Стовар был одним из тех, кого называли крупным хищником. По крайней мере, ни Моук, ни Брин не шли ни в какое сравнение с ним. Стовар ворочал делами, о которых они и не подозревали. До Ника доходили слухи, что он принадлежал к Воровской Гильдии, а для того, чтобы попасть в Гильдию, нужны были огромные средства. Обладая связями, как поговаривали, охватывающими Пол-Корвара, он не гнушался и торговлей краденым, всегда мог снабдить партией наркотиков.