Остров любви

Хотя предстоящее мероприятие носило расплывчатое название евангельских чтений, все прекрасно понимали, что это лишь повод для сливок общества провести вместе воскресный вечер. На собрании и впрямь могли обсуждаться серьезные вопросы духовной жизни, но куда более мелкие проблемы – сплетни и флирт – встречались здесь воистину с религиозным рвением. Кроме того, к сегодняшнему общественному мероприятию примешивалась настоящая интрига, о которой все сплетничали уже целую неделю. Столь желанный Алан Стюарт искал себе жену!

– Ну, пожалуйста, дорогая, – донесся из соседней комнаты голос Белинды. – Ты меня просто пугаешь, а ты знаешь, что я не из робких…

Лежавшая на кровати Фиби не могла найти слов, чтобы развеять озабоченность подруг. Она пыталась припомнить, какой же была ее жизнь всего лишь 24 часа тому назад. Пыталась вспомнить, кем же все-таки она была. Единственной любимой дочерью. Невестой самого изысканного мужчины Ипсуича, привилегированной девушкой на пороге роскошной жизни.

Но прошлой ночью все рухнуло, и теперь Фиби ума не могла приложить, как собрать осколки разбитой вдребезги мечты.

– Пожалуйста, поторопись, – сказала Белинда, провальсировав из соседней комнаты, прижимая к груди блестящее шелковое вечернее платье. – Экипаж мисс Олборн уже готов. Вы только представьте! Алан Стюарт в конце концов решил обзавестись женой.

Девушка вертелась перед старинным венецианским зеркалом, взбивая копну черных блестящих волос.

– Не правда ли, все это так изысканно и романтично?

– Нет, это чистой воды варварство, – ответила Сьюзи. – Зачем демонстрировать нас мужчинам, словно лошадей на аукционе?

– А все потому, – ответила вошедшая в комнату Фиби горничная Гвенда Рид, – что мисс Олборн обещала, что все вы там будете. Три юных совершенства, – добавила она с легким оттенком иронии и отдернула полог кровати.

– С вами все в порядке, мисс? Черт возьми, но вы меня целый день к себе не пускали! – горничная похлопала бледной ручкой по куче одеял.

Доброжелательные подруги привели Фиби в бешенство. Ей хотелось кричать и топать ногами. Сказать, чтобы они оставили ее в покое, но она понятия не имела, как воплотить подобные желания в жизнь. Дурным манерам ее никто не учил. Укутавшись в простыни, она сделала вид, будто ничего не слышит.

– Послушай, она даже не хочет нам отвечать! – озабоченно воскликнула Сьюзи.

– Ну, пожалуйста, Фиби, – уговаривала Белинда. – Поговори с нами… Может, ты заболела?

Фиби знала, что в покое ее не оставят. Она с трудом приподнялась на постели, прислонившись головой к горке голландских атласных подушек. Два до боли знакомых и дорогих существа пристально смотрели на нее. Сейчас в них была какая-то особая красота, быть может, потому, что девушки столь разительно отличались друг от друга. Светловолосая Сьюзи и Белинда с черными локонами. Их лица сохраняли обезоруживающую невинность и миловидность, что еще вчера было присуще и Фиби.

– Нет, я здорова, – не своим голосом прошептала она.

– Да ты на черта похожа, – выпалила с присущей ей прямотой Сьюзи.

– Это потому, что я и впрямь была в аду.

– Я пошлю за доктором, – бросилась к дверям Гвенда.

– Нет! – крик Фиби остановил горничную. О докторе не могло быть и речи. – Я уверяю вас, – с трудом выдавила она, – что совершенно здорова.

И чтобы доказать это, Фиби вскочила с кровати и стала босая посреди комнаты.

– Ну, и слава Богу, – Белинда схватила подругу за руку и потащила за собой. Фиби не сопротивлялась и через мгновение оказалась в ярко освещенном салоне.

– Думаю, ты не в себе, потому что через три недели тебе предстоит стать замужней женщиной.

Белинда отпустила руку Фиби и задумчиво улыбнулась.

– Тебе несказанно повезло! Как ты можешь валяться в постели в такое волшебное время?

Если бы я была помолвлена с кем-то вроде Саймона Кросби, я бы от волнения места себе не находила. За неделю до того, как моя сестра вышла замуж за мистера Финчли, моя мать шутила, что ей необходим якорь, чтобы остаться на грешной земле!

Фиби понимала, что Белинда вовсе не хотела ее обидеть. Просто у Фиби не было матери. И потому она чувствовала себя самым несчастным существом на свете.

– Итак, – подытожила Сьюзи, – поспешим. Нам нельзя опаздывать.

С абсолютным безразличием Фиби окинула взглядом залу, заваленную расческами, пульверизаторами, кружевным нижним бельем, лентами и массой юбок, – достойную демонстрацию женственности. Раньше подобное ее восхищало, но теперь все было по-другому. Внезапно все эти вещи перестали хоть что-то для нее значить. Фиби охватило странное ощущение: будто бы она оказалась под стеклянным колпаком и теперь разглядывает своих подруг сквозь толстое, слегка затуманенное стекло.

Чувство отстраненности и безразличия нарастало с каждой секундой. Она ведь привыкла быть юной леди из знаменитой школы мисс Олборн, веселой и уверенной в том, что занимает соответствующее место в блистательном мире высшего общества Ипсуича. Теперь все это казалось таким же искусственным, как и бессмысленным. Девушка чувствовала себя чужой среди своих подруг и не понимала той глупой девочки, которой была еще вчера.

– А как же ты, дорогая Гвенда? – спросила Белинда у белокожей веснушчатой горничной.

Белинда использовала любую возможность для того, чтобы напомнить Гвенде о том, что она лишь простая служанка, находящаяся в распоряжении куда более знатных девушек вроде ее самой.

– Каковы твои планы на сегодняшний вечер?

Лицо Гвенды Рид залила пунцовая краска: ее белая, почти прозрачная кожа выдавала любые эмоции.

– Вы оставили мне прекрасный кавардак для уборки, мисс. И вряд ли я освобожусь до утренней зари.

– Я придумала! Гвенда должна пойти с нами, – заявила Сьюзи, которую воспитали девушкой свободомыслящей и в грош не ставившей общественное положение того или иного человека. В отличие от Белинды Сьюзи начисто была лишена классовых предрассудков.

Просто она знала, что сегодня там будут «нужные» люди: политики, промышленники, общественные реформаторы – все, кто крайне необходим для осуществления цели ее жизни – борьбы за права женщин.

– И впрямь, Сьюзи, – продолжала издеваться Белинда. – Ведь на вечер приглашены лучшие люди города. А чтения доктора Мэйна предназначены исключительно для тех, чье благородное происхождение не вызывает никаких сомнений.

– Приглашение распространяется на всех воспитанниц мисс Олборн, – напомнила ей Сьюзи, будучи богатой и достаточно наивной для того, чтобы бороться за равноправие женщин. Подруги всегда удивлялись несоответствию внешности Сьюзи ее характеру. Белокурая и нежная, девушка скорее напоминала фарфоровую куклу, нежели ревнительницу женского равноправия.

– Все это полная ерунда, – ответила Гвенда. Больше всего ей хотелось сейчас, чтобы очаровательные мисс скорее собрались и уехали, а она спокойно занялась бы делом.

– Но, может, ты действительно должна пойти с нами, – промолвила Белинда, сверкнув глазами. – Будет здорово, если мы удивим всех столь таинственной леди.

Прежней Фиби все это очень бы понравилось. Живая и смышленая, Гвенда всегда придавала некоторое разнообразие утомительной рутине продвижения по общественной лестнице. Но сейчас думать об этом не хотелось, и Фиби коснулась дрожащей рукой своего лба. В висках пульсировала боль, словно кто-то бил в маленькие молоточки, принося девушке невыносимые страдания. И именно сейчас, когда Фиби нужно быть сильной и уверенной в себе для серьезной беседы с отцом, она чувствовала себя беспомощной и совершенно измотанной.

– Белинда права, Гвенда, – сказала Сьюзи. – Это будет так здорово… Ну, пожалуйста, пойдем.

– Но мне нечего надеть, чтобы не выглядеть пугалом, – ответила Гвенда. В ее голосе почувствовалась тоска. Ведь, на самом деле, она просто бредила высшим светом. А сейчас ей представлялась прекрасная возможность на других посмотреть, в особенности на Алана Стюарта, и себя показать, но…

– У тебя есть, что надеть, – Фиби неимоверным усилием воли заставила себя выйти из ступора. – Ты наденешь мое новое платье. Мне оно не понадобится.