Дети иного мира

Шум в кустах прекратился, Сержан засунул пистолет в кобуру, машинально посмотрел на запястье, где ещё недавно красовались часы – и выругался. Забыл, что всё сдохло пять дней назад, даже новенький светодиодный фонарик. Впрочем, не так уж и важно, сколько сейчас времени, он теперь не полевой командир, а беглец. И не надо следить, когда проверять своих орлов, когда идти с отчётом к Хозяину, а когда можно расслабляться с девками. Да и девок нет, ничего нет… Сержан вспомнил свой шикарный коттедж, до Катастрофы принадлежавший главе района, и вздохнул. Но тут же себя одёрнул: зато живой. Как только узнал, что правобережники захватили колючку у мостов и перебрасывают на левый берег танки, бросил всё и забился в схрон в Мёртвом городе. Дураки надеялись отбиться, а некоторые даже договориться – он реалист. Как показали следующие две недели, Сержан оказался куда умнее всех остальных: рация у него все эти дни работала, и он хорошо слышал, как пытались остановить наступление, как защищался дворец Графа. И как по радио на открытой волне зачитывали приговоры военного трибунала, всегда заканчивающиеся словами «приведён в исполнение». Ну да это дела прошлые, а надо думать о дне сегодняшнем.

– От погони я ушёл, – начал вслух говорить сам с собой Сержан, глядя на весёлые языки костра, где варился обед. – Прочёсывать лес они, конечно, будут. Но вряд ли далеко. Людей на планете нет, зверья со стволом можно не бояться. Начало лета, палатки и хабара с собой хватит. А ближе к зиме, как утихнет, можно обратно. В городе переждать. Или из ухоронок забрать зимний…

Кто-то сильными руками ухватил со спины и начал душить. Разум забился от нехватки воздуха, сознание померкло – но вбитые до автоматизма рефлексы не подвели. Приём, бросок и удар ножом. Раз, ещё раз – титановое лезвие входило в тело как в масло. Почувствовав, что враг перестал дёргаться, Сержан встал и, тяжело дыша, начал смотреть, кто это был. Человек… нет, не человек, пожалуй. Метр шестьдесят, не больше – намётанным взглядом оценил бывший пограничник. Широкий в плечах, вон какие мышцы накачал. А руки длинные, до колена, пожалуй. И морда уродливая. Глаза-щёлочки, массивные надбровные дуги, само лицо заросло чёрной шерстью аж до носа, а вниз аккуратная борода, едва до ворота рубахи… Рубахи! Не животное! Вот кто кричал! Подхватив пистолет и запасные обоймы, Сержан кубарем бросился в кусты и затаился. Ловкие твари. Эта обезьяна вон как тихо к нему подобралась, но и он за Пянджем не ворон считал. Ещё посмотрим, кто кого, не голые горы – лесостепь.

Враги стоили друг друга, смертельная игра затянулась до самого вечера. Сержан посматривал на розовую полоску с тревогой: кто знает, как эти обезьяны видят в темноте? А если не хуже, чем днём? Потому, когда на большой прогалине рядом с его лёжкой оказались сразу двое чёрных, он решил рискнуть, положившись на верный ствол. Прыжок, удар ножом в шею – и первый, захлёбываясь кровью, падает на землю. И тут же два выстрела в упор – о втором можно больше не беспокоиться. Почти сразу с противоположной стороны на шум выскочили четверо, раскручивая арканы. Сознание было ясное и точное, как компьютер: сорок метров, даже если у них под куртками броня не хуже кевлара, «Гюрза» пробьёт. В обойме ещё шестнадцать патронов, хватит с запасом. Толчок в руку, ещё толчок… отдача! Вот что ему показалось странным, когда он стрелял в ближнего, слишком слабая отдача! Пули попали во врагов, те заревели – видимо, удар был чувствительным – но продолжают бежать! Сержан развернулся, чтобы скрыться в кустах, но один за другим мужчину охватили сразу три петли арканов, повалили на землю… сильный удар лишил его сознания…

…Хан Толгой покидал Круг туштаев со смесью раздражения и желания кого-нибудь удавить. Желательно хана Хучина, который стал туштаем всего пять вёсен назад, но уже успел попортить Толгою немало крови. Особенно теперь, когда великий каган совсем одряхлел и не ведёт собрание железной рукой, а больше дремлет. Сменить бы старика – но среди туштаев никак не могли решить, кто станет новым правителем Степи. Два лета Толгоя это вполне устраивало, он ещё не готов бросить остальным свою волю. Но этой зимой Хучин открыто дал понять, что хочет видеть каганом себя! Мол, он богат, а под его бунчуком теперь почти столько же кочевий и городков, сколько у Толгоя. Дурак, его союзников влечёт лишь золото – а не сила правителя, не спокойствие земли под тенью туштая. Вот он пример, когда нарушены заветы предков, и наследовал старший сын, а не тот из детей, кого выберет лично хан. Просидит Хучин на белой кошме недолго – но кончится его срок для нэрлихов усобицей, а потом набегами остроухих, те с удовольствием сожгут кочевья на неделю вглубь. Тогда о мечтах оставить своим потомкам власть над Степью можно будет забыть.

Когда один из нукеров подвёл коня, с другой стороны городка послышался шум, ржание коней, поднялась туча пыли: конкурент вместе с прихлебателями покидал столицу Степи. Толгой сжал повод так, что свело пальцы, а почти успокоившиеся гнев и ненависть всколыхнулись с новой силой: уколы, намеки и стычки прикормленных мелких ханов шли уже долго, но сегодня Хучин перешёл черту, за которой из двух соперников останется только один. Как не вовремя рухнула Белая стена, да ещё нукеры Хучина захватили пленника оттуда! Шаманы не лезут в политику открыто – но слово живущих-две-жизни, особенно таких, как Мэргэн, значит немало. Старик всегда благоволил семье Толгоя, Великий шаман мог бы придержать склоки до осени, тогда средний сын успеет обзавестись своим кочевьем. А имея наследника, который будет замещать правителя в делах его бунчука, можно по закону выдвинуть свою кандидатуру на Круге. И никакой Хучин не сможет помешать его избранию… вот и торопиться. Только Мэргэн сейчас вмешиваться не будет – старик никого не пускает к себе и никуда не выходит, почувствовал изменения мира. Потому-то соперник и созвал Круг, поделиться новостью: вместо колдунов на южных землях теперь новая страна человеков, его воины изловили беглеца оттуда. Мол, надо организовать большой поход, добыча будет знатная – даже на пленнике немало дорогих вещей, один только нож чего стоит. А ведь мужчина был всего лишь сотником своего повелителя.

Покинув ставку кагана, Толгой направился не к себе, а в городок, где жил Великий шаман Мэргэн, и всю дорогу обдумывал споры в Круге. Добыча не застила разум многим, за предварительную разведку проголосовали ещё трое туштаев… это ничего не меняло. Похода именем Круга не случилось бы и так, хватало одного протеста Толгоя. Впрочем, Хучин явно на повеление Круга и не рассчитывал: запретить вольный набег может только каган, но старик слишком дряхл. И весь сегодняшний спектакль нужен был выскочке, чтобы продемонстрировать: «я хочу принести вам богатство и славу, а старые как прокисшее кобылье молоко традиции, которых держаться вот эти дураки, всем мешают». Хучин явно надеется, что вернётся с победой, и тогда никто не сможет выступить против его избрания. Вот только Толгой сомневался, что победа будет лёгкой. Прознатчики донесли: человек убил троих воинов. Это сотник, но пусть обычные дружинники хоть вполовину так обучены, набег обернётся огромными потерями. Особенно, если вспомнить, что бежал мужчина после разгрома хозяина, следовательно, у тамошнего повелителя никаких врагов за своей спиной, любимая тактика «рассорить и разбить по одиночке» не сработает, набег придётся вести в лоб…. Хотя потери туштая Хучина, кажется, не волнуют – думает, всегда сможет нанять новых воинов. Вот только кому нужны сражающиеся за золото? Разве что таким, как выскочка. Но если у набега появится хотя бы тень успеха, трудностей на следующем Круге не избежать.

Глава 17. Здравствуй, новый день

Наташа с грохотом поставила большую коробку в угол прихожей и вытерла со лба пот. Уф, можно сказать: «Переехала». Никогда не думала, какой грудой барахла обрастает человек. А ведь на «Прометее» у неё были небольшой чемодан и рюкзачок, теперь же перенос вещей занял весь день. И это если не вспоминать, что изрядная половина лежала в доме Александра уже давно. Согласившись выйти замуж, девушка не планировала перебираться в дом жениха сразу, хотя квартира у него была намного комфортней. Не для этого он ей нужен! Да и Александр не настаивал, он вообще у неё очень понятливый. Договорились, что свадьбу сыграют, тогда и переселится. После этого Женю, хотя она хотела последовать примеру подруги, уговаривали втроём: комната в общежитии – это не те условия, из-за которых стоит идти на принципы.