Талтос-убийца

– Добрый день, лейтенант, – сказал Херт.

Значит, я ошибся в отношении ее звания. Что ж, бывает.

– Чего ты хочешь, джарег? – Голос женщины-дракона звучал сурово и резко. Я был почти уверен, что она не любит джарегов.

– Кажется, у вас проблемы?

Она сплюнула.

– Через пять минут их больше не будет. А теперь убирайся.

– Я могу попытаться решить эти проблемы мирным путем, лейтенант.

– Я прикажу, чтобы тебя…

– Если только тебе не доставляет удовольствия убивать гражданских. Может быть, это и так. Не знаю.

Какое-то время она смотрела на него, потом подошла к нему вплотную. Один из его телохранителей двинулся было с места, но Херт сделал ему знак, и тот остановился. Лейтенант медленно и осторожно вытащила длинный кинжал из ножен на поясе, рядом с мечом. Не отрывая взгляда от Херта, попробовала лезвие большим пальцем. Потом показала кинжал Херту. Потом провела им по его щекам. Сначала по одной, потом по другой. Я мог видеть оставшиеся от порезов красные линии. Он даже не шелохнулся. Закончив, она вытерла лезвие о его плащ, убрала кинжал и медленно отошла.

– Лейтенант, – сказал Херт.

Она обернулась:

– Да?

– Мое предложение остается в силе.

Какое-то время она задумчиво изучала его взглядом.

– Какое предложение?

– Позволь мне поговорить с этим человеком – там, в доме – и убедить его прекратить эту идиотскую блокаду.

Она медленно кивнула:

– Очень хорошо, джарег. Их время уже почти вышло. Я даю тебе дополнительно десять минут. Начиная с этого мгновения.

Херт повернулся к двери дома Келли, но в этот момент я услышал, как она распахнулась. (Только сейчас я понял, как тихо стало на улице) Сначала дверь была мне не видна, но потом стоявшие перед ней люди с Востока посторонились, и я увидел маленького толстого Келли, а по сторонам от него – Пареша и Коти. Внимание Пареша было приковано к Херту, и глаза его напоминали кинжалы. Коти профессиональным взглядом наблюдала за происходящим, и ее черная повязка на голове внезапно показалась мне неуместной. Однако в действительности больше всего мое внимание привлекло то обстоятельство, что Херт сейчас стоял ко мне спиной, и между нами был лишь один телохранитель. Я просто страдал от того, что не мог ничего сделать.

Келли заговорил первым.

– Итак, – сказал он, – ты, стало быть, Херт.

Он настолько сильно косил, что я не мог увидеть его глаз. Голос звучал четко и ясно. Херт кивнул.

– Ты, судя по всему, Келли. Зайдем внутрь и поговорим?

– Нет, – ровным голосом ответил Келли. – Все, что ты хочешь мне сказать, могут услышать все, и точно так же они могут услышать мой ответ.

Херт пожал плечами:

– Ладно. Я думаю, ты понимаешь, в какой ситуации находишься.

– Я понимаю это значительно лучше тебя или твоей подруги, которая порезала тебе физиономию, прежде чем удовлетворить твое желание.

На какое-то мгновение это привело его в замешательство, потом он сказал:

– Что ж, я даю тебе шанс остаться в живых. Если ты уберешь…

– Стражники Дома Феникса не станут нападать на нас.

Херт молча усмехнулся. На лице слушавшей его женщины-лейтенанта появилось озадаченное выражение.

Затем я заметил Наталию, Пареша и двух незнакомых мне выходцев с Востока. Они шли вдоль линии стражников, протягивая каждому из них, даже драконам, листок бумаги. Драконы лишь взглянули на бумажки и выбросили их, теклы же начали переговариваться и читать вслух тем, кто читать не умел.

Херт молча наблюдал за этой сценой со слегка обеспокоенным видом. Выражение лица лейтенанта было похожим, только чуть более сердитым.

– Ладно, достаточно, – наконец сказала она.

– В чем, собственно, проблема? – громко спросил Келли. – Почему вы боитесь того, что они могут сделать, прочитав это?

Лейтенант резко развернулась и яростно уставилась на него. Так они стояли несколько секунд. Я бросил взгляд на оброненный кем-то листок, который отнесло ветром в мою сторону. Он начинался со слов «БРАТЬЯ СОЛДАТЫ!», написанных крупными буквами. Ниже, прежде чем ветер снова унес листок, я успел прочитать: «Вас, солдат-текл, натравливают на нас, людей с Востока и текл. Этот план претворяют в жизнь наши общие враги – угнетатели, привилегированное меньшинство – генералы, банкиры, землевладельцы…» Лейтенант отвернулась от Херта, схватила один из листков и прочитала. Текст был довольно длинным, так что это потребовало некоторого времени. По мере того как читала, она все больше бледнела, и я увидел, как она стиснула зубы. Она окинула взглядом свою команду, многие из которой нарушили строй и открыто обсуждали содержание листовки; некоторые возбужденно размахивали ими. В этот момент Келли начал говорить, как бы через голову Херта:

– Братья! Солдаты-теклы! Ваши хозяева – генералы, капитаны, знать – готовятся бросить вас против тех, кто объединился, чтобы бороться с ними, чтобы защищать свое право на достойную жизнь, на то, чтобы без страха ходить по улицам. Мы говорим: присоединяйтесь к нам, ибо наше дело правое. Иначе мы предупреждаем вас – сталь нашего оружия столь же холодна, как и вашего.

Когда он начал говорить, Херт нахмурился и отошел в сторону. Все время, пока Келли говорил, лейтенант делала какие-то жесты в его сторону, словно пытаясь заставить его замолчать, потом в сторону своих стражников, словно приказывая им выдвинуться вперед. Когда он наконец закончил, на улице стояла тишина.

Я кивнул. Что бы я ни думал о Келли, он воспользовался ситуацией с неожиданной стороны, и это, кажется, сработало. По крайней мере, лейтенант, похоже, не вполне знала, что делать.

– Ты полагаешь, что чего-то таким образом достигнешь? – наконец спросил Херт. Вопрос показался мне довольно бессмысленным. Келли, по-видимому, тоже, поскольку он не ответил. – Если ты закончил свое публичное выступление, – продолжал Херт, – и надеешься избежать ареста или гибели, я предлагаю попытаться договориться о…

– Нам с тобой не о чем договариваться. Мы хотим, чтобы ты и твои люди покинули нашу территорию, и мы не успокоимся, пока это не произойдет. Нам нечего обсуждать.

Херт свысока посмотрел на Келли, и я легко представил, хотя и не мог видеть, холодную улыбку на его лице.

– Что ж, дело твое, приятель, – сказал он. – Никто не сможет сказать, что я не пытался ничего сделать.

Он повернулся и снова направился к лейтенанту.

В этот момент меня отвлекло еще чье-то появление. Сначала я его не заметил, поскольку наблюдал за Келли и Хертом, но он, вероятно, все это время двигался вдоль по улице, мимо стражников Дома Феникса и выходцев с Востока, пока не оказался прямо у дверей Келли.

– Коти! – послышался, словно ниоткуда, голос, который был мне знаком, хотя вряд ли я мог предполагать, что услышу его именно сейчас.

Я посмотрел на Коти. Со столь же озадаченным видом, что и я она уставилась на лысого старика, стоявшего рядом с ней.

– Нам надо поговорить, – сказал мой дед.

Я не мог в это поверить. Его голос в наступившей после перепалки между Хертом и Келли тишине был отчетливо слышен на моей стороне улицы. Он что, намеревался решать наши семейные проблемы? Здесь? На публике? Что было у него на уме?

– Нойш-па, – сказала Коти. – Не сейчас. Разве ты не видишь…

– Я много чего вижу, – ответил он. – Да, сейчас.

Он опирался на трость. Эта трость была мне знакома. Ее ручка отвинчивалась, обнажая… меч? О боги, нет. Рапира была у него на боку. Внутри трости находились четыре бутылочки фенарианского грушевого бренди. На плече у него свернулся клубком Амбруш, которого, казалось, никоим образом не волновало происходящее. Херт не знал, что с ним делать, и быстрый взгляд подсказал мне, что лейтенант столь же озадачена, что и я. Она закусила губу.

– Нам нужно уйти с улицы и поговорить, – сказал мой дед.

Коти не знала, что ответить.

Я снова начал ругаться себе под нос. Теперь уже было ясно: нужно что-то делать. Я не мог позволить, чтобы мой дед оказался в самой гуще этой заварушки.