Страница 99 из 100
– Понятно.
– Ну вот, если пилот хорош, а у нас пока нет по-настоящему хороших пилотов, кубики сгорают только по делу. И можно держать лодку в воздухе и со средней нагрузкой для одного гребца.
– Покажи-ка мне кубик, - попросил Ростик.
– Топливо? - переспросил Ким. - Пожалуйста.
Он сунул руку в нагрудный карман гимнастерки и извлек темно-красный, почти коричневый кубик, издающий слабый запах какой-то смолы или пластмассы. Это был правильный куб, чуть больше игрального, только, разумеется, без всяких точек, обозначающих очки.
– Они не сгорают, а плавятся. И в полужидком виде стекают куда-то внутрь котла и там дают энергию, необходимую блинам для антигравитации.
– А внутреннее устройство котла известно? - спросил Ростик, попытавшись опустить кубик в фигурный паз на экваториальном пояске котла.
Ким не дал, он поймал руку Ростика и взял его назад.
– Не нужно, он сразу начнет плавиться, а у нас, похоже, каждый топливный кубик на счету, - пояснил он.
– Я не знал, - отозвался Ростик.
– Значит, так, внутри устройство котла выглядит просто. Он разделен какими-то перегородками, спиральками и ребрами, похожими на ребра жесткости, которые имеют зализанный вид и слоистую структуру. Как это работает, пока никто не понял. Мне кажется, поймут не скоро, потому что мы не знаем принципов, которые лежат в основе этой машины.
– Но как же тогда можно?.. - удивился Ростик.
– Как можно летать? - улыбнулся Ким. - Обыкновенно. Ты же не спрашиваешь, как устроен холодильник, просто пользуешься им.
– Холодильники давно не работают, - сдержанно отозвался Ростик.
– Ну, я имею в виду, ты им пользовался, хотя и не сам его построил. Так и с лодкой. - Ким стал перелезать из задней части лодки вперед, минуя кабину с турелью, поставленную сверху котла, на метр ближе к пилотам. - Ну, ладно, если с изложением принципов, которые все равно неизвестны, покончили, давай обсудим действия пилотов, гребцов, заднего стрелка, верхнего стрелка-наблюдателя, который, скорее всего, исполнял и обязанности штурмана, а потом перейдем к строению более сложных типов самолетов.
– Давай, - с удовольствием согласился Ростик, - я готов.
Он и в самом деле был готов слушать друга, объясняющего и показывающего ему совершенно новую грань Полдневья. Он знал, что без этого дальнейшее выживание людей может оказаться под вопросом.
36
Доедая вторую порцию макарон с тушенкой, Ростик приговаривал:
– Изумительная машина, просто совершенно изумительная. Видели бы вы турель! Там выяснилось, что я одной ногой контролирую положение спарки вокруг вертикальной оси, а второй - в горизонтальной плоскости. И если чуть-чуть раздать сиденья, даже я справлюсь, потому что до педалей расстояние можно увеличить...
– И тебе удобно, и Киму, - хмыкнула Любаня, сидя рядом с Ростиком, опершись на кулачок, не отрывая улыбчивого взгляда от мужа.
– Мам, она нас с Кимом обижает, - пожаловался Ростик. Мама сложила свои с Любаней тарелки в стопочку и ждала, когда насытится сын. На ее губах гуляла рассеянная полуулыбка, но слова были более конкретны:
– Лодка, или как там эта штука называется, может быть совершенно изумительной. Но какой тебе-то в ней прок?
– Мам, ну как ты не понимаешь? Это же новый инструмент, и именно в моем деле.
– Да, вот я бы хотела кстати спросить, каково оно - твое дело? Шляешься по окрестностям, ничего толком не учишь... Ким вон с аэродрома не вылезает, про Пестеля я вообще не говорю, он скоро уже преподавать пойдет. А ты?
– Я путешественник! - гордо выпятил грудь Ростик. - Глобтроттер - знаешь такую профессию?
– Глобом ты быть не можешь, потому что это означает шар, а у нас шара нет. Не на Земле живем, как известно.
Ростик подумал.
– Все равно - глобтроттер. Потому что шар есть, только слегка другой.
Мама замолчала, выволокла из-под рук Ростика тарелку. Поставила компот в огромной отцовской кружке. Компот был, конечно, из сушеных вишен. И как маме удалось сохранить их за зиму - уму непостижимо!
– Я разведчик, если угодно, выясняю нашу географию... Да, знаю я происхождение этого слова, не нужно ловить меня на несоответствии корней и наших здешних условий. Просто подходящего названия нет.
– Я не ловлю, - усмехнулась мама. Любаня посмотрела на нее и прыснула от смеха.
– Я убежден, лодка даст нам огромные возможности. Мы начнем осваиваться тут гораздо быстрее. Ведь столько нужно сделать - находить соседей, знакомиться, устанавливать торговлю, искать металл. Мы зимой с голоду чуть не умерли, а могли бы...
– Многие умерли, - суховато сообщила мама.
– Да, а следовало лишь поторговаться. За наш металл мы могли очень много продуктов получить.
– Торговать может только город, как целое. И это значит, контакт будет сначала дипломатическим, а уже потом торговым.
– Ну зачем так сложно? История показывает, сначала всегда шел купец, а дипломаты налаживались ездить попозже.
– Купец?
– Да, это самый простой выход. И я не понимаю, чему ты удивляешься? Коммунистов мы удалили...
– Дело не только в коммунистах, - произнесла мама. - Они, кажется, даже не главное зло.
– А что главное? - спросила Любаня своим мелодичным голоском.
Все переглянулись, ответа, убедительного ответа они еще не знали. Но мама все-таки попыталась сделать определение, правда не совсем формальное:
– Придурок, который издаст кретинское распоряжение и начнет с упорством идиота требовать его соблюдения. И даже там, где его власть не должна, не может быть применена.
– Я не совсем понимаю, - сказала Любаня. - Пока не ощущается удушающей силы каких-либо придурков, как ты говоришь...
Ого, подумал Ростик, Любаня и мама перешли на «ты». Огромный прогресс!
– Я и сама не очень понимаю, - призналась мама. - Посмотрим, как будут развиваться события.
– Но я в самом деле пока не ощущаю... - настаивала Любаня.
Она любила, чтобы ей было все ясно. Кроме того, она любила задавать вопросы. Ростик почти забыл об этой ее манере.
– Это пока их мало, - предположил Ростик, стараясь уяснить идею мамы и для себя. - А когда будет побольше и они, разумеется, абсолютно не побеспокоятся, чтобы их распоряжения как-то сопрягались между собой, тогда... Бр, даже представить противно.
Теперь Ростик, кажется, понял, что его так задело в том совещании, на котором он присутствовал утром. Отстраненное, чрезмерно холодное отношение ко всему, о чем там говорилось. И неумение признать, что почти любую проблему, стоящую перед городом, можно решить без чиновного вмешательства.
– Но ведь без управления - анархия! Или я чего-то не понимаю?
– Пока нам кажется, что это так. Но так ли это? - спросил Ростик.
– Ты говорил о лодке, - подсказала мама, отбирая у него пустую кружку.
– Верно. Потом нужно искать океан, строить флот, торговый прежде всего. Придумывать какую-то замену парусам, ведь ветры здесь не ахти, а расстояния, как сами понимаете, существенно больше, чем на Земле.
– Ты моряком хочешь стать? - удивилась Любаня. - А я считала, что глобтроттеры только по твердой суше бродят.
– На лодках много товаров не увезешь. А на кораблях...
– А пурпурные увезли. И немало. Кроме того, есть другой вариант - может, лодки нужно делать побольше?
Любаня хитренько так улыбнулась ему, Ростик не удержался и дернул ее за подбородок. Так часто делал отец, когда он был поменьше. Этого Любаня не знала, но все равно улыбнулась от удовольствия.
Мама поднялась, чтобы отнести грязную посуду на кухню.
– Как я понимаю, ты собрался стать торговцем?
– Нет, я хочу только прокладывать пути, договариваться с соседями, устанавливать условия безопасного контакта.
– Договариваться? - преувеличенно удивилась мама. - Какой из тебя договорщик? С Любаней не можешь, а туда же!
– Что значит - не могу?
– Ну и как назовете, если все обговорено? - бросила мама через плечо, уходя на кухню.