Страница 5 из 41
— Да.
— И пришли ко мне. — Она провела рукой по лбу, убирая упавшие на глаза свободно распущенные волосы. — Вас направили Крюковы. Да, я понимаю. Они убедили вас, что это я погубила Володьку. Но это же ужасно глупо!
— Успокойтесь! Вам никто не собирается ставить в упрек личные отношения.
— Да не было никаких отношений! — впервые повысила она голос. — Не было! Какие это отношения, если он мне проходу не давал? А я при чем? Ну, играли на улице. Он меня за косу таскал. Потом в школе учились. Мороженое ели, в кино ходили. Почему и не дружить с соседским мальчиком? Но ему больше требовалось. А я то, что ему нужно, дать не могла. Ему семья нужна была, дети, дом. Только не говорите, что и у актеров дети бывают! Бывают. Но все это не так, как у Крюковых, как в том доме, где я выросла. Я ушла оттуда. От обывателей, от мещан. И он такой же, как все они. Хотите знать, что он мне внушал? Что у меня таланта нет. Говорил для того, чтобы из театра вытащить. Дурак! Как будто я могла полюбить человека, считавшего меня бездарью! И я ж еще виновата, что он напился и свалился в реку!
Она бросила монету на тумбочку. Монета ударилась и подскочила. Мазин поймал ее.
— Что ж вы молчите? Осуждаете? Считаете, что покойников всегда хвалить нужно?
Мазин положил монету на тумбочку.
— А вы действительно талантливы? — спросил он спокойно.
Вопрос застал Ларису врасплох.
— Вы видели меня на сцене?
— К сожалению, не приходилось. Я только поинтересовался вашим мнением о себе.
— Ну, мнение у нашего брата о себе у всех одинаковое. Да это к делу не относится. Я прекрасно понимаю, что монета всего лишь предлог. Вам известно, что Володька заходил ко мне в тот вечер, и вы хотите связать это с его смертью. Жаль, что Зина ушла. Она бы вам все рассказала.
Мазин ничем не высказал своего удивления, хоть и услышал о приходе Крюкова в общежитие в первый раз.
— Зина — это ваша подруга?
— Сожительница, — усмехнулась Лариса. — Вам придется подождать ее. Она в магазин выскочила.
— Разве Зина знает больше, чем вы?
— Она с ним виделась.
— Как это получилось?
— Очень просто. Я увидела в окно, как Володька выходит из такси, и разозлилась. Надоели его преследования. Не хотелось тратить время на переливание из пустого в порожнее. Я попросила Зину сказать ему, что ушла с мужчиной. Это было жестокое вранье, конечно, но откуда мне было знать?..
Она зажгла вторую сигарету.
— И вы спрятались?
— Зачем? — удивилась Лариса. — Зина поговорила с ним в коридоре.
— И что же?
— Ничего. Он ушел.
— Крюков был пьян?
— Он всегда набирался для храбрости.
— Да, — произнес Мазин неопределенно.
— Я виновата?
Вопрос был трудным.
— Вы же не знали.
— А если бы знала? Должна была выйти за него за муж? — спросила она с вызовом.
— Не волнуйтесь. Вспомните лучше об этом брелоке, — попросил Мазин.
— Да зачем он вам? Я же вам главное рассказала, а вы с мелочами такими.
— И все-таки мне хочется знать, откуда попала к Крюкову эта монета?
Наступила пауза.
— Вы очень деликатно ждете моего ответа, — нарушила ее Белопольская.
— Разве он затрудняет вас?
— Нисколько. Но я не люблю отвечать на вопросы, смысл которых мне непонятен.
Мазин уступил еще раз.
— Загадки тут нет. Шура Крюкова считает, что брелок подарили ее брату вы, а у нас есть сведения, что принадлежал он одному инженеру. И только.
— Которого вы подозреваете?
— Ну зачем вам наши служебные соображения? Уверяю, они не столь увлекательны, как обычно думают.
Лариса улыбнулась:
— А вы удивительно выдержанный человек! Но я знаю, о чем вы думаете.
— О чем же?
— Уверена: вас злит мое упрямство, хоть вы и виду не подаете. Ведь вам хочется узнать, почему я так настойчиво избегаю ответа на ваш вопрос?
— Хочется, — согласился Мазин миролюбиво. — Почему?
— Догадайтесь.
— Боитесь, что я заподозрю вас в убийстве?
— Нет. Для этого вы слишком проницательны, — польстила Лариса без нажима. — Я бы не рискнула водить вас за нос. Но я увиливаю, в самом деле увиливаю, потому что боюсь повредить невиновному человеку.
— Повредить? Разве я обвинял кого-нибудь?
— Пока нет. Но я не дура. По пустяку вы не придете. Значит, подозреваете, что Володьку убили. Как это связано с моей монетой, не представляю, однако связано, наверно, или предполагаете, что связано. Вам виднее. Вас интересует, откуда монета попала к Володьке? Мне легко ответить: я ему не дарила. Шурка выдумала по своей злобности на меня. Правда. Но не могу я сказать, что вижу брелок этот в первый раз. Вот и увиливаю, не знаю, что сказать. Врать не хочется.
— Говорите правду.
— Скажу. После того как вы упомянули инженера, можно, пожалуй. Раз вы сами о нем знаете. Вы о Горбунове говорите?
— О нем.
— И он не скрывал, что брелок его?
— Нет, конечно.
— Это другое дело. Не люблю людей в истории впутывать. О себе говорить легче. Это я подарила Горбунову монету. Понимаете? Горбунову, а не Крюкову. И я не представляю, как попала она к Володьке.
— Спасибо. Это уж наша забота. Вы дружны с Горбуновым?
— Не в сомнительном смысле. В самом прямом. Мы познакомились на юге. Знаете, как легко сколачиваются там компании? Вот и у нас была такая, «дикарская». Изобретательность Горбунова спасала нас от скуки, и я решила отблагодарить его, подарить на память какую-нибудь приятную мелочь. У нас монета валялась, я уж не помню с каких пор. Я подумала, что ее можно приспособить к колечку для ключей. Сейчас брелоки в моде, Славик был рад. Во всяком случае, рассыпался в благодарностях. Но он вообще дамский угодник. Вот и все.
— Итак, инженер Горбунов — человек приятный?
— Больше! Как гоголевская дама — приятный на всех отношениях.
— И умный?
— Ну, очень умный приятным, по-моему, быть не может. Но с ним было интересно, Он знает массу всевозможных историй.
— Какого рода?
— Разных. И уголовных в том числе, — сообщила Лариса, будто желая обрадовать Мазина. — Слава считал преступников большими дураками.
— Вот как. А милицию?
— Простите, о милиции он тоже невысокого мнения. Говорил, что умный человек любого сыщика обведет вокруг пальца.
— Благодарю.
— Это цитата. Про вас так не скажешь.
— Спасибо, — наклонил голову Мазин.
— Не беспокойтесь! Смешно, что Горбунов попал в такой переплет. Наказанный гордец. Но ведь ни в чем серьезном его не подозревают? Это невозможно. Я уверена, он потерял монету. Или ее забрал Володька, когда чинил ему машину.
— Украл?
— Нет, из ревности мог не отдать.
— А они были знакомы?
— Кажется, Володька помогал Славе с машиной.
— После угона?
— Понятия не имею.
Но Мазин уже понял, что беседа с артисткой оказалась не только приятной, но и полезной.
— Как жаль, что работа не дает мне возможности систематически бывать в театре. Мне очень хочется посмотреть вас в спектакле, — сказал он, прощаясь. — Что вы порекомендуете?
— Лучше всего сейчас смотрится «Одиссей».
— Это по Гомеру?
— Что вы! — засмеялась она снова, удивившись неосведомленности Мазина. — Это современная пьеса.
— Спасибо! Обязательно воспользуюсь вашей рекомендацией. Лариса протянула ему руку.
2
Ресторан «Мельница» был недавно открыт там, где еще до войны существовала настоящая мельница. Когда зимой сорок третьего наши войска форсировали замерзшую реку, немецкие батареи, установленные на высоком противоположном берегу, разнесли прочное здание, построенное в прошлом веке, и лет двадцать с лишком на его месте высились лишь обломки красных кирпичных стен, пока городские зодчие в погоне за модой не соорудили на развалинах экзотический «ветряк» с неподвижными, украшенными неоном крыльями.
Посетителей ресторан привлекал не оригинальностью архитектурного замысла, а своим удачным местоположением. Находился он отнюдь не на бойком месте, а совсем наоборот, как говорили в городе, «вдали от жен», и потому охотно посещался любителями развлечься за пределами семейной да и общественной видимости. Заезжал сюда народ, чьи расходы превосходили официально зафиксированную заработную плату, но о доходах здесь не спрашивали, излишнее любопытство было на «Мельнице» не в почете.