Нарушенное равновесие

Отец всегда был уверен в своей правоте, и считал, что сыну просто не на что обижаться. Каждое наказание было расплатой за какой-либо проступок, так что совесть Владимира была абсолютно чиста.

Есть не хотелось, но перечить отцу было нельзя. Если человек впервые по своей инициативе делает чужие обязанности, то желает признания и благодарности за этот поступок. А если такой вспыльчивый человек, как отец Саши, их не получает добровольно, то может выбить кулаками. Поэтому сын не заставил себя ждать, подчинившись воле родителя. Яичница немного пригорела, но Саша как будто этого не замечал. Он старался проглотить все как можно скорее, чтобы быстрее избавить себя от общества своего отца. Но только что снятая со сковороды яичница была слишком горячей. Так что волей не волей, приходилось есть медленно. Лишь изредка он поднимал глаза и бросал полный обиды и злобы взгляд на приготовившего ужин деспота. Наблюдая за трапезой сына, Владимир начал разговор:

- Что ты на меня волком смотришь? Думаешь, что я получаю удовольствие от этого процесса? Ты сам ослушался моего приказа, так что вини только себя.

Эти слова ничуть не повлияли на мальчика, и он все так же в душе ненавидел Владимира.

- Ну где там Марина шляется? - перевел тему отец. - Мне сегодня вечером в командировку ехать. Что, прикажете самому вещи собирать, пока она там со всякими хахалями развлекается? Пусть лучше не возвращается, а то я прибью на месте эту шалаву.

Александру было противно слушать такие слова в адрес своей матери, и он быстро поднялся и пошел в свою комнату.

- Куда поскакал? - Окрикнул его отец. - А посуду что, я за тебя мыть буду? Давай, пока мамки твоей нет, тряпку в руки и вперед. И сковороду не забудь помыть. Приду, проверю.

Саша нехотя развернулся и снова пошел на кухню. А отец дальнейшему разговору с сыном предпочел общество телевизора, чем, собственно говоря, очень обрадовал последнего.

Прошло еще два часа, а матери до сих пор не было. Саша уже начал переживать. Теперь ему наоборот хотелось ее поскорее увидеть, а она все не приходила. К десяти часам вечера отец не на шутку рассвирепел. Еще бы, ведь через час ему нужно было уезжать, а вещи были так и не собраны. Он позвонил на работу жены, но там, как и ожидалось в такой час, никто не ответил. Тогда муж сам принялся собирать свои вещи, кидая проклятия в адрес жены. Мобильные телефоны в то время были большой редкостью, и только богатые семьи могли себе позволить такую роскошь. Саша сидел в своей комнате, и боялся даже выйти в туалет. Ведь в коридоре можно было столкнуться с разъяренным отцом. Мальчику даже страшно было представить, что бы было, если бы Марина сейчас вернулась.

Наконец подъехала машина, и за отцом зашел сослуживец. К этому моменту Владимир уже успел собрать вещи, которых было совершенно не много, и переоделся в парадный костюм. Напоследок он зашел в комнату сына, чтобы дать последние распоряжения.

- Так, Саша, я сейчас уезжаю. Буду через три дня. Придет эта ... - Отец покосился на своего коллегу, который ждал в дверях, и продолжил. - Придет твоя мама, скажешь ей, что я очень недоволен ее поведением сегодня. И сам смотри, будешь продолжать сидеть в своем компьютерном притоне, я с тобой по-другому поговорю.

При этих словах отец выразительно потряс кулаком, и Саша понял, что разговор "по-другому" для него будет еще более болезненным.

- Хорошо папа, - покорно ответил он.

Владимир молча вышел, и мальчик остался один. Долгое отсутствие матери направило его мысли совсем в другую сторону: "А вдруг с ней что-то случилось? А если это из-за меня? Я же поклялся ей. Вдруг клятва - это не простые слова? Что же теперь делать? С ней, возможно, что-то случилось из-за меня." Но тут же благоразумие отогнало эти скверные мысли. Все это лишь суеверия, не имеющие никакой связи с действительностью. Но что же могло тогда ее так задержать? В муках ожидания он так и пролежал в кровати до поздней ночи. Лишь ближе к рассвету его одолел сон. А мама так и не появилась.

Глава 4

Во сне Саша увидел, как он вновь входит в свою прихожую, вернувшись из клуба. Как к нему выходит отец. Как он снова начинает оправдываться. Как в руках папы появляется ремень. И как он сам, без принуждений, произносит свою клятву, чтобы избежать наказания. Отец снова расхохотался, но это был уже не его смех. Этот смех был настолько жутким и зловещим, что у Саши перехватило дыхание. И, прямо у него на глазах, ремень, бывший в руке отца, превратился в огромную изогнутую косу с острым, как бритва, лезвием. Штаны стали наголенниками, увенчанными сверху двумя пугающими черепами. А рубашка приняла вид черных доспехов с дьявольским знаком перевернутой шестиконечной звезды на пряжке ремня. На груди так же красовался зловещего вида череп. В довершении наряда плечи покрыли два металлических наплечника с двумя расходящимися в стороны костяными шипами. У стоявшего возле мальчика существа, бывшего еще секунду назад Владимиром, выросли огромные кривые рога, белые как снег. Кожа стала походить на грубую красную шкуру. Короткая, но густая черная борода покрывала щеки и подбородок, а глаза просто горели белым пламенем, которое, казалось, прожигало саму душу. Саша отшатнулся, узнав в стоящем перед ним отце архидьявола из его любимой игры.

Мальчик не понимал, сон это или реальность. Но от увиденного у него затряслись поджилки. Если бы парень не сходил в туалет, то сейчас он без сомнений наложил бы в штаны от страха. А архидьявол, тем временем, отнюдь не хотел становиться опять Владимиром.

- Ахххх. Как я ждал этого момента! - зловеще произнес владыка ада. - Ты сам вручил мне душу своей матери. И очень скоро ты последуешь вслед за ней.

Архидьявол угрожающе взмахнул своей косой, и она загорелась жгучим пламенем. Это было адское пламя, берущее начало в самых глубинных кругах ада, где горят души самых отъявленных злодеев, погрязших в своих грехах.

Саша отпрянул назад, но он и так стоял на пороге прихожей. Так что, не пройдя и половины шага, он наткнулся спиной на входную дверь.

- Ты меня боишься? - продолжил архидьявол. - И правильно. Твое время еще не пришло, но оно неумолимо приближается.

Мальчик резко развернулся к двери и панически начал дергать за ручку. Но дверь не поддавалась. Он был в ловушке. Леденящий ужас сковал его тело. Невозможно было ни убежать, ни спрятаться, и он быстро начал креститься. В любой безвыходной ситуации человек находит последнюю надежду в религии, каким бы атеистом он до этого не был. Но у владыки ада эта попытка воззвать к богу вызвала лишь смех:

- Ахххх. Запомни своего нового господина. Мое имя Иссерах. Очень скоро мы вновь встретимся. И не надейся, что когда-нибудь замолишь свои грехи.

После этих слов, сноп жгучего пламени вырвался из-под ног этого жуткого существа. Пламя в одно мгновение охватило всего Иссераха, который словно растворился в потоке огня. Внезапно появившийся огонь так же внезапно исчез и унес архидьявола с собой. Как ни молниеносно было пламя, оно все же успело опалить Александру лицо и руки, которыми он тщетно пытался защититься. От боли, вызванной ожогами, он проснулся. Было еще очень рано. За окном уже начал заниматься рассвет. Мальчик сразу побежал в комнату родителей с надеждой, что мама все-таки будет там. Ему так хотелось, чтобы все его видения оказались просто ничего не значившим кошмарным сном, а мама бы успокоила его и положила рядом с собой как в далеком-далеком детстве. Но комната была пуста. Отец уехал, а мать так и не вернулась.

Саша остался совсем один. У него было такое ощущение, словно все, что он ценил и чем дорожил - разрушено, и никогда уже не будет так, как прежде. Он уже даже не сомневался, что все увиденное им во сне - чистая правда, и понимал, что сам в этом виноват. Но самое страшное было то, что он своими руками заставил свою маму терпеть вечные муки в руках архидьявола.