Страница 46 из 82
― Ладно... Тогда мне нужно заявить, куда следует... Ведь я-то уверен, что в усадьбе были люди.
― Сережка... — прошептала Алена, поднимая к груди сомкнутые руки.
― Выйди, Алена! — прикрикнул Лешка.
Сергей остановил ее:
― Алена, к тебе, кажется, мать приехала.
Подкидыш испугалась и обрадовалась:
― Мама?! Ой... Правда? Зачем?! Сережка... — Рванулась к выходу. Сергей задержал ее.
― Подожди. Сейчас пойдем вместе. — Повернулся к Лешке. — Не хочешь, чтобы мы знали правду?
― Я сказал вам все... Могу повторить снова... Но есть другие дела, интимные! — с ударением выкрикнул Лешка. — О которых нельзя болтать! Понимаешь?! Ты хочешь, чтобы я разболтал чужую тайну?! Это мое личное дело, и вы не имеете права вмешиваться... О! Как я устал... — Распахнув рубаху, Лешка провел рукой по груди. Пальцы его застряли в цепочке. — Где Галка?! Вы хотите замучить меня?
― Извини... — сказал Сергей. — Я не знал, что здесь вон... интимные дела замешаны. Надо было предупредть.
Мучительно сдвинув брови, Алена глядела то на одного, то на другого. Вернулась к Лешке, сказала просительно:
― Ты не сердись на нас... На меня не сердись. И не волнуйся, Лешка!.. Но так нельзя, понимаешь?.. Ты подумай. Мы же друзья твои. И Сережка не о себе — о тебе думает...
― Если вы кому-нибудь что звякнете... — предупредил Лешка, — я возненавижу вас, как никого... — Наклонился к Сергею: — У меня есть о чем поговорить с тобой! Только не сейчас. Я хочу видеть Галку! Потом...— Угрожающе повторил: — Если вы... — Но задохнулся и, откинувшись на подушку, стал глядеть в потолок.
Алена вернулась к Сергею.
― Идем... — позвала упавшим голосом. — Откуда ты узнал про маму?
― За Валентиной Макаровной прибежали... А я сразу не дошурупил, — ответил Сергей, не двигаясь. — За меня ты, Лешка, не беспокойся: я не выдам. Нервы у меня крепкие. Крепче Алениных. Поговори с дружками... Только предупреди: лучше, чтоб они никаких штучек не затевали... Я не Мишаня, Мишаня простодушный и добрый. А если я толковал с тобой, так потому, что не продаю друзей...
Лешка смеялся, когда они вышли в коридор:
― Комедия! Рассказать кому — не поверят!.. Называется: прочухался... Друзья приехали!
И трудно было понять, что в его нервном смехе фальшиво, а что — хоть немножко — искренне.
* *
*
Как вскоре выяснилось, тетка Валентина Макаровна, обеспокоенная Лешкиным приключением, звонила в Сосновск, наивно полагая, что чем больше медиков будет около Лешки, тем скорее он выздоровеет, и затребовала в Ннкодимовку Аленину мать, Анастасию Владимировну. А та, между прочим, когда дело касалось родни, детей, сама сломя голову бежала за любым зачуханным фельдшером — лишь бы кто-то ее утешил.
На улице после умиротворяющей больничной белизны все казалось неправдоподобно пестрым и ярким: зеленые кедры, небо над Южным, кирпич в стенах новостроек и солнечные блики в глаза из окон...
Сдерживаясь, чтобы сразу от больничного крыльца не побежать, Алена взяла Сергея за руку.
― Как ты думаешь, зачем приехала мама?
А он истолковал ее жест как благодарность за его выдержку в разговоре с Лешкой и, высвободив руку, отстранился.
― Приехала, да и все...
Алена поняла его.
― Сережка... Может, тебе правда сказать кому-нибудь?.. Ведь ты теперь... — Поправилась: — Мы оба — я не знаю, как это называется... Пособники? Или соучастники?.. Все очень серьезно...
― Себя ты не вмешивай в это дело! Поняла? — с ударением прикрикнул Сергей. — А что я там ляпнул, у Лешки — это я так, для него, ты не обижайся. Никуда я звякать не собираюсь.
Алена промолчала, наклонила голову. Потом заметно прибавила шаг.
Первое, что увидели они возле дома тетки Натальи, — это знакомая обоим вишневая «Волга», на которой одно время с шиком раскатывала по охотничьим угодьям близ города Сосновска Алена.
Сергей многозначительно хмыкнул и откровенно убавил скорость.
― Чего ты хмыкаешь? — лицемерно спросила Алена.
Ну конечно, Анастасия Владимировна уговорила этого «самостоятельного» типа подбросить ее в Никодимовку.
Запыленная «Волга» красовалась против Натальиных окон с поднятым вверх капотом. А «самостоятельный» — некурящий и непьющий — стоматолог рылся в моторе. Пиджак задрался на его спине, и, к неведению двадцативосьмилетнего зава, из-под брюк торчал наружу какой-то хлястик.
― И что вы с Надькой нашли в нем? — спросил Сергей.
― Машину!.. — высокомерно ответила Алена. — Купи себе машину — и за тобой все будут бегать.
Сергей пнул кедом ржавую консервную банку из под ног.
― Я так, дешево не покупаю авторитет...
Алена не ответила, потому что из калитки Натальиного дома вышла ее мать. А заведующий отделением доброжелательно улыбался ей навстречу и даже захлопнул капот, чтобы предстать во всем блеске рядом с машиной.
Издав какой-то невразумительный возглас, Алена бросилась вперед и повисла на шее Анастасии Владимировны, хотя была с матерью одного роста, если не выше ее.
Стоматолог неуверенно ухмыльнулся Сергею. А тот скользнул взглядом по вишневой «Волге» и, отбросив ногой булыжник с дороги, стал наблюдать за встречей подкидыша с матерью.
― Чего ты, мам, прискакала?!
― Да ведь перепугалась! Лешка-то, слава богу... Как ты тут?
― Все в ладах, как говорит Сережка! Зря ты летелa. Как там наши?
― Да у нас все по-спокойному. Папа в командировке. Надя зубрит, Лиза ходит на плавание...
Анастасия Владимировна выглядела старше матерей Сергея и Лешки из-за морщин, которые нажила благодаря своей невозможной мягкости: лицо ее прямо-таки светилось непротивленческой добротой, а покорные, какие-то мученические глаза постоянно выискивали, что бы сделать приятное людям. Мол: «Вас ничто не беспокоит? Вам ничего не надо?» Если бы оказалось однажды, что никому на земле действительно ничего не надо от Анастасии Владимировны, она бы умерла с горя. Одни зеленоватые глаза ее только и напоминали чуть-чуть Аленины. Да и то по цвету — не по выражению, конечно.
― Сидела бы дома! — возмутилась Алена. — Хотя, в общем-то, это и хорошо, что ты приехала, хоть и не ко времени.
Мать за руку подтянула ее ближе к машине.
― Спасибо Андрею Борисовичу — подвез меня, а то бы тряслась в автобусе.
Стоматолог наклонил голову, как бы открещиваясь от похвал. Внешне он, конечно, производил впечатление.
― Анастасия Владимировна убедила себя, что обязательно произошло что-нибудь с вами, Оля!
Все-таки женщины — спекулятивный народ. Все без исключения. Алена стрельнула взглядом куда-то мимо Сергея и быстренько — то ли кокетливо, то ли жеманно (как это называется?) — подогнула одно колено.
― Здравствуйте! Спасибо вам за маму!
Стоматолог опять слегка наклонил голову, пропуская мимо ушей благодарность.
― Мы думали, что вы здесь переполошили всю-деревню.
― Ну что вы! — сказала Алена. — Я веду себя тихо. — Протянула руку Сергею. — Сережа, познакомьтесь! Вы незнакомы?
Анастасия Владимировна опередила ее. (И как это она раньше не заметила его среди нуждающихся в помощи?)
― Здравствуй, Сережа! — Чмокнула его. — Прости, я от радости... Дома у тебя все хорошо, не волнуйся.
Сергей промямлил ей «здравствуйте» и протянул руку стоматологу.
― Сергей.
― Андрей Борисович, — сказал зав и, шаркнув ножкой, добавил с той подчеркнутой серьезностью, за которой кончается вежливость и начинается издевка: — Очень приятно!..
― Ну пошли в дом! — засуетилась Анастасия Владимировна. — Передохнем с дороги, а уж располагаться поедем в Никодимовку.
― Я подожду здесь, Анастасия Владимировна, — отказался стоматолог. Сергей промолчал, поскольку приглашение к нему не относилось.
― Ну почему же?! — растерялась Анастасия Владимировна. — На одну минутку! А уж ночевать поедем! Ольга, ты за эти дни похудела! Хватит нам в Никодимовке места расположиться?