Страница 27 из 82
Если он понял Сергея, то Сергей его тоже понял.
― Это когда есть за что, а случайного человека никто не тронет, — сказал Сергей.
Шевельнув плечами, Костя поднялся.
― Кто его знает!.. Это я тебе как другу, понял? Алексей ваш — правильный парень, с ним мы вот так жили! — Костя показал сомкнутые руки. — Алексей знает, на кого положиться. И ты держись нас, раз ты ему друг. Бабы... — Он махнул в сторону кухни. — Пусть сами по себе. А парень, если не будет держаться за парня, — хана.
Взгляд его, пока он говорил, метался по комнате от предмета к предмету. А говорил он скучным, усталым голосом, что дало Сергею возможность убедиться в своей ошибке: если они — Костя, Николай, Галина — и стали подозревать его в чем-нибудь, беспокоит их главным образом не это. Они тоже, как и те, на заимке, все время чего-то ждут. Ждут и боятся чего-то, что связано с неизвестностью, что может разрешиться, к примеру, лишь с помощью Лешки...
― Лешка у вас часто бывал?
― Часто. Собирался ко мне на работу устраиваться после школы. (Еще одна неожиданность со стороны Лешки!) — Заложив руки за спину, отчего сутулость его стала заметней, Костя оглядел Сергея сверху вниз, как неодушевленный предмет. — А ты ему настоящий друг, или так, до первого шмона?
― Мы с детства втроем. И родственники, — уточнил Сергей, вспомнив генеалогическое дерево Алены.
― Ну смотри... — сказал Костя. — Пойду позову девок. — И он шагнул к выходу. А что «смотри» — не объяснил.
* *
*
Ребяческий восторг Сергея по поводу собственной прозорливости скоро улетучился. Ни вчера, ни сегодня — а все время, пока они оставались наедине с Костей, он не мог уяснить даже самого элементарного: что нужно этим людям — Николаю, Косте, Анатолию Леонидовичу, Галине — от них с Аленой? Зачем они понадобились им? Если вчера, на пожарище, непрошеное откровение Галины и все последующие знакомства еще можно было как-то объяснить ее тревогой за Лешку — теперь Сергей почти не сомневался, что Лешкина судьба волнует ее не очень. Если их обеспокоил не сам Лешка, а то, что произошло с ним, если Галине важно было во что бы то ни стало попасть к Лешке сегодня, когда она самостоятельно уладила этот вопрос, ей незачем было появляться в Никодимовке. Если к озеру их влекло не знакомство с Аленой и Сергеем, а пепелище — знают они о существовании второго трупа или нет? Если они знали, что ночью труп был, а утром его не окажется — зачем было ехать? Если исчезновение трупа — такая же загадка для них, становится понятной их нервозность. Но загадка существует и для тех, что в избушке, по ту сторону озера, — в противном случае они держались бы как-то иначе...
Сергей мог обратить на себя внимание Кости, Николая, пожалуй, только знакомством с компанией Павла, если она, эта компания, что-нибудь представляла для них... Но тогда как объяснить вчерашнюю истерику Галины на дне рождения, когда Сергей еще ведать не ведал о существовании Павла, Владислава? Или внезапная стычка между сестрой и братом оказалась возможной как раз потому, что ни Сергей, ни Алена никого, по сути, не стесняли?..
Девчонки подали чай. Несколько минут провели в натянутой болтовне вокруг да около: что было, что будет, что на сердце лежит... Когда пришел Николай, выставили рядом с вазой для конфет полбутылки вчерашнего коньяка, рюмки.
Николай сообщил о каком-то Рагозине, которого Костя хотел видеть и который, как ему сказали, сейчас у себя. Костя кивнул: «Схожу...»
Галина обиделась, что ее опять оставляют одну, Костя похлопал ее по плечу.
― Я не могу, Галчонок, даже ради тебя оставить работу в колонне. Рагозин обещал кардан для ЗИЛа, утром нужен будет. А потом — ты не одна: пусть Николай заглядывает. Да и Оля с Сергеем не уезжают. Правда? — В голосе его была такая отеческая забота, что, не будь Сергей и Алена свидетелями вчерашней стычки — позавидовали бы отношениям между сестрой и братом...
Алена безвкусно, маленькими глотками потягивала чай, косясь то на одного, то на другого, потом «незаметно», так, чтобы это видели все, показала Сергею на часы.
* *
*
Тетка Валентина Макаровна была одна. В чужом доме не вдруг найдешь, чем занять себя, и, переходя из комнаты в комнату, она то поправляла косо уложенную накидку на подушках в спальне, то переставляла с места на место мраморную балеринку на телевизоре, что, по ее мнению, должна была находиться справа от «Спасской башни», а не между «башней» и аистом.
Неоднократные заверения медиков, что из больницы Лешка выйдет живым, здоровым, немного успокоили тетку Валентину Макаровну, и к ней возвратилась всегдашняя энергия, которая делала ее много моложе своих лет и уже одним этим покоряла всех, кто знал ее. Воспользовавшись туалетными принадлежностями хозяйки, она подкрасила губы, навела чернью тонкие, изогнутые дугами брови. Теперь такие брови не в моде, но Лешкиной матери с ее открытым лицом они шли.
Тетка Валентина Макаровна ждала своих гостей раньше. Увидев их через окно, села в мягкое, с высокой спинкой кресло и встретила вопросом, на который следовало дать утвердительный ответ:
― В больнице задержались?.
Алена честно призналась, что нет.
― Нас тут зазвали одни — нельзя было отказаться...
Глаза тетки Валентины Макаровны похолодели.
― Оно, конечно, вам лишку трепать нервы попусту...
― Нет, тетя Валя, нам сказали, что у Леши все к лучшему, — остановила ее Алена. — Они знают его — те, у кого мы были... — Алена чуточку помедлила. — Может, вы их тоже знаете.
Сергей отошел к высокому бюро, над которым висела дореволюционная фотография трех солдат: один сидел на стуле, двое стояли около него, вытянув руки по швам и буравя глазами фотографа. У того, что сидел, руки тоже были вытянуты вдоль колеи, словно по команде «смирно».
Взгляд тетки Валентины Макаровны смягчился.
― Кто же это? Из моих?
― Нет. — Алена остановилась напротив, у стола, потеребила двумя пальцами уголок белой салфетки под цветочником. — Это Лешины друзья. Вы Галю знаете?
― Я по именам не спрашивала...
― Ну, девушку его, — сказала Алена, — с которой он дружит.
Тетка Валентина Макаровна хотела слицемерить, мол: «Всех девушек не упомнишь...» Но это было бы явно фальшиво. Спросила:
― Беленькая?
― Да, — сказала Алена, — тоненькая такая. Разве он вас не знакомил?
― Вы нынче станете знакомить! Да и не семь лет Алексею — мужик, однако, самостоятельный... — В голосе ее звучала гордость. — Видеть видела, а здравствоваться — это его дело: как надумает. Может, сегодня она, а завтра другая...
― Она просила меня познакомить с вами, — сказала Алена. — Очень переживает за Лешу и... говорит, что у них настоящая дружба.
Глаза тетки Валентины Макаровны ускользнули от нее. Было ясно, что симпатичная Лешкина подруга тешила материнскую гордость.
― Чего же... Будет случай — познакомимся... Не мне выбирать.
― А я сегодня вас познакомлю, — сказала Алена.
― Я пойду... — буркнул Сергей. И, прикрыв дверь за собой, вышел во двор. Потом за калитку.
Алена и тетка Валентина Макаровна остались вдвоем.
Алена нечаянно вытащила единственную приколку из волос, и они рассыпались, нарушив так хорошо продуманную асимметрию. Поискала глазами зеркало. Но трельяж был в другой, соседней комнате.
― Тетя Валя... Там у Леши еще есть друзья: Галин брат, Николай, Анатолий Леонидович какой-то. Они все старше его... Почему у него такие друзья?
― Плохие?.. — Тетка Валентина Макаровна насторожилась.
― Нет, я вовсе не об этом... — уклончиво ответила Алена, сгибая между пальцами приколку. — Но разве в школе он не может найти друзей? Из одноклассников?
Тетка Валентина Макаровна облегченно усмехнулась.
― Одногодки ему, Олюшка, не по характеру. В отца пошел! Еще таким вот был, — она показала ниже колен, — а уж его к серьезному тянуло. У одногодков, может, про игрушки еще разговор... А Лешка мой со взрослыми на равных... Строгий стал! Вот погоди...
Алена сломала злополучную приколку: не таскать же ее в руке?