Страница 43 из 72
Теперь жизнь в деревне заметно меняется. Люди больше не ходят на огороды, не занимаются и другой работой, не ловят рыбу, не строят лодок. Утром деревня полна народу, местных жителей и, часто, гостей из других деревень. Но настоящие празднества начинаются позднее. Когда минует самое жаркое время дня, примерно в три-четыре часа пополудни, мужчины сооружают свои знаменитые головные уборы. Эти уборы состоят из большого количества перьев белого какаду, которые втыкаются в густые черные волосы и торчат оттуда во все стороны, подобно иглам дикобраза, образуя большой белый ореол вокруг головы. Завершающей деталью служит плюмаж из красных перьев, возвышающийся над белым ореолом. В отличие от жителей многих районов Новой Гвинеи, чьи головные уборы пестрят разноцветными перьями в разнообразных сочетаниях, жители Киривины имеют только этот единственный тип головных украшений, который неизменно используется всеми туземцами и во всех видах танцев. Тем не менее, в сочетании с хохолками казуара, верхушки которых обрамлены красными перьями, — их прикрепляют к поясам на талии и к браслетам на предплечьях — эти головные украшения придают танцорам удивительное очарование. В регулярном ритме танца возникает иллюзия, что наряд сливается с танцором, черные хохолки с красной верхушкой гармонируют с шоколадной кожей. Белые головные уборы и шоколадные тела, кажется, превращаются в единое органичное и фантастическое целое, несколько дикарское, но ни в коей мере не гротескное, ритмично двигающееся под монотонное и мелодичное пение и перекрывающий его бой барабанов.
В некоторых танцах используются разрисованные танцевальные щиты, в других танцующие держат в руках длинные узкие ленты из листьев пандануса. Эти последние танцы, отличающиеся гораздо более медленным ритмом, с эстетической точки зрения проигрывают (на европейский вкус) из-за того, что мужчины по традиции надевают женские юбки из травы. Большинство танцев исполняются в кругу: барабанщики и певцы стоят в центре, а танцоры движутся вокруг.
Ритуальные танцы в полном праздничном облачении никогда не проводятся ночью. С заходом солнца мужчины расходятся и снимают свои перья. Барабаны на некоторое время умолкают — наступает час основной трапезы. С приходом ночи возобновляется бой барабанов, и исполнители, теперь уже без украшений, снова выходят в круг. Иногда они начинают петь прелестную танцевальную песню, и барабанщики переходят на танцевальный ритм — тогда мужчины исполняют настоящий танец. Но чаще, особенно поздней ночью, бывает другое: пение прекращается, танцы останавливаются, и лишь непрерывный бой барабанов звучит во тьме. Теперь все туземцы — мужчины, женщины и дети, собираются вместе и медленно движутся по-двое — по-трое вокруг барабанщиков. Женщины держат маленьких детей на руках или прижимают их к груди, старики и старухи ведут своих внуков за руку, все движутся, один за другим, в неустанном кружении, не ведая иной цели, зачарованные боем барабанов. Время от времени танцующие произносят нараспев долгое растянутое: «Аа… а; Эээ…э», делая резкие ударения в конце… тогда барабаны внезапно прекращают бой, и кажется, что эта бесконечная карусель на какое-то время лишается своей движущей силы, но движение не прекращается и живой круг не распадается. Вскоре, однако, бой барабанов возобновляется, к несомненному восторгу всех присутствующих — за исключением этнографа, который предвкушает прелести предстоящей бессонной ночи. Этот карибом, как его называют, малым детям предоставляет случай всласть поиграть, прыгая рядом с медленно передвигающейся цепью взрослых или снуя между ними, а старикам и старухам дает возможность насладиться хоть каким-то подобием танца; к тому же это самое подходящее время для игр и ухаживаний влюбленных молодых людей.
Танцы и карибом повторяются день за днем и ночь за ночью. По мере того, как прибывает луна, нарастает накал празднества, частота и усердие, с которыми исполняются танцы в полном облачении, увеличивается их продолжительность; танцы начинаются раньше, карибом длится почти всю ночь. Жизнь в деревнях изменяется и темп ее ускоряется. Большие группы молодых людей обоих полов навещают соседние деревни. Издалека приносятся подарки в виде еды, и на дороге можно встретить людей, нагруженных бананами, кокосовыми орехами, связками орехов арековой пальмы и таро. Наносятся определенные важные церемониальные визиты, во время которых одна деревня в полном составе под предводительством вождя в установленном порядке посещает другую. Такие визиты иногда связаны с важными трансакциями, вроде «покупки танцев», так как танцы всегда кем-то монополизированы и «продаются» по высокой цене. Такая сделка становится достоянием местной истории, и о ней рассказывается на протяжении многих лет и поколений. Мне посчастливилось участвовать в процедуре такой передачи танца. Она всегда предполагает несколько посещений; во время каждого из них сторона, наносящая визит (она и выступает продавцом), демонстративно исполняет танец, а зрители таким образом разучивают его, и некоторые из них присоединяются к танцующим.
Все важные «официальные» визиты отмечаются солидными подарками, которые хозяева дарят гостям. В свою очередь хозяева потом посетят своих прежних гостей и получат от них ответные дары.
К концу миламала посещения гостей из довольно отдаленных деревень становятся почти ежедневными. В старые времена такие посещения носили очень сложный характер. Они, несомненно, были заведомо дружественными, и намерения пришедших должны были быть добрыми, но за официальным дружелюбием всегда таилась опасность. Пришельцы всегда были вооружены, и именно по таким случаям весь арсенал «церемониального» оружия выставлялся напоказ. В самом деле, даже сейчас традиция ношения оружия не полностью подавлена, хотя в настоящее время благодаря влиянию белого человека оружие является не более чем украшением и объектом демонстрации. К этому классу вооружения относятся большие мечи-дубинки, изготовленные из твердых пород дерева и иногда украшенные великолепной резьбой; резные посохи и короткие декорированные копья — все это вещи хорошо известные по музейным коллекциям из Новой Гвинеи. Они в равной мере служат и для дела, и для удовлетворения тщеславия. Демонстрация богатства как предмета гордости, дорогих, искусно украшенных изделий — одна из тех страстей, которыми одержимы обитатели Киривины. «Расхаживание» с большим деревянным мечом, на вид смертоносным и в то же время украшенным искусной резьбой и разрисованным красной и белой красками, — излюбленное развлечение туземного юноши; он ходит в праздничной раскраске: либо с белым носом, резко выделяющимся на темном лице, либо с одним «черным глазом» или с каким-нибудь довольно сложным узором из кривых, пересекающих все его лицо. В прежние времена ему часто приходилось пускать в ход такое оружие, и даже сейчас он может прибегнуть к нему, доведенный до белого каления. Либо ему понравилась какая-то девушка, либо он понравился какой-то девушке, и его ухаживания, если они не очень искусны, всегда вызывают негодование. Женщины и подозрение в применении вредоносной магии являются основными причинами ссор и деревенских потасовок, которые (что вполне отвечает общему оживлению племенной жизни в период миламала) были и остаются отнюдь не редкими в это время.
Ближе к полнолунию, когда энтузиазм начинает достигать высшей точки, деревни украшаются выставленной напоказ в как можно большем количестве пищей. Таиту не выносятся из хранилищ, однако их прекрасно видно через большие проемы между образующими стены хранилищ перекладинами. Бананы, таро, кокосовые орехи и т. п. выкладываются особым образом, который будет детально описан позднее. Выставляются напоказ и ваигу-а, местные «ценности».
Миламала заканчивается в ночь полнолуния. Бой барабанов, однако, не прекращается сразу же после этого, но прекращаются танцы, если, конечно, миламала не продлевается на период дополнительных танцев, усигула. Обычно монотонный и вялый карибом продолжается ночь за ночью в течение нескольких месяцев после миламала. Я был свидетелем миламала дважды: один раз в Оливилеви, «столичной» деревне Лубы, района в южной части острова, где миламала наступает на месяц раньше, чем в Киривине. Там я застал только последние пять дней миламала, но в Омаракане, главной деревне Киривины, я наблюдал все от начала до конца. Здесь, кроме всего прочего, я участвовал в «большом визите», когда Тоулува вместе со всеми мужчинами Омараканы отправился в деревню Лилута в связи с «продажей» танца рогайево общине Лилута.