Страсть и расчёт

– Не важно, что подумают обо мне слуги, – хмыкнул Руперт. – Можешь говорить, что я скряга, если это позволит добывать такие окорока. – Он указал на здоровенный кусок мяса, завернутый в ткань. – Теперь и на рынок ходить не придется, а?

– Почему же? – пожал плечами Том. – Не стоит полагаться на сиюминутную удачу, она легкомысленна и быстротечна. Если завтра кухарка большого дома охладеет ко мне, нужно, чтобы и торговки с рынка меня не позабыли.

Иногда из уст Виггса можно было услышать поистине философские мысли – не зря еще давным-давно он попросил у хозяина разрешения пользоваться библиотекой и все свое свободное время проводил за чтением. Для камердинера Том был довольно образованным, что, несомненно, помогало ему при налаживании связей.

– Что же, если нам так повезло, то я жду завтрак, – проговорил Руперт и направился в гостиную, выполнявшую также и роль столовой.

Через некоторое время Том принес поднос, уставленный едой, и быстро и ловко сервировал завтрак. Виггс обладал массой талантов и заменял в быту целый штат слуг, поэтому графа иногда даже мучила совесть из-за того, что он заставляет камердинера выполнять обязанности, не соответствующие роли комнатного слуги при господине.

Бекон был поджарен ровно так, как Руперт любил, булочки благоухали, а от чашки с чаем поднимался ароматный пар. Граф Рэйвенвуд взял принесенную Томасом свежую газету, развернул ее и углубился в чтение большой статьи о грядущей войне, так что не сразу заметил, что слуга не ушел.

– Что такое, Том?

– И вы не собираетесь спросить, кто теперь живет в вашем доме, милорд? – Виггсу удавалось сочетать элегантное ехидство с лакейским тоном так, что граница между слугой и хозяином не нарушалась, но Руперт сразу понимал, что совершил какую-то ошибку. Видимо, по мнению Тома, графу непременно следовало интересоваться новыми соседями, как и подобает в меру любопытному джентльмену.

Придется спросить, иначе не отвяжется.

– И кто же почтил нас своим присутствием?

– Это две дамы, милорд. Леди в летах и ее племянница, которая дебютирует в лондонском свете. Они приехали из Глазго. У молодой дамы нет титула.

– Но достаточно средств, чтобы снять мой особняк, – заметил Руперт. Том слегка поклонился:

– Вы, как всегда, угадали. Ее отец – богатый промышленник и достойный человек, один из известных людей Глазго. Они привезли всю мебель с собой, заново отделали большую часть комнат…

– Все это ты узнал от кухарки?

– Нет, милорд. От посудомойки, весьма достойной дамы.

К женщинам Виггс относился почтительно, хотя и не гнушался постоянно использовать их в своих целях.

– Мне приготовить ваш серый костюм, милорд?

– Ты полагаешь, что следует нанести визит?

Том кивнул.

– Не считаю, что это будет уместным в данный момент, – сказал Руперт, вновь берясь за газету. – Возможно, позже.

– Милорд…

– Ты свободен, Том. Я позову тебя, когда закончу.

Слуга удалился, недовольно фыркая, однако Руперт не счел нужным обратить на это внимание.

Конечно, рано или поздно визит придется нанести, но граф надеялся, что с этим удастся повременить. И дело не в нежелании Руперта свести знакомство с двумя дамами, а в его, скажем так, не блестящем финансовом положении. С некоторых пор оно стало тяготить графа Рэйвенвуда, и хотя в обществе было достаточно людей, подобных ему, которые жили либо не по средствам, либо еле сводя концы с концами, вот уже несколько месяцев Руперта волновал вопрос: что же дальше?

Ему двадцать пять, и если он желает выполнить свой долг перед обществом, то пора начинать подыскивать супругу. Если жениться, то непременно на девушке состоятельной, ибо нынешних средств графа определенно не хватит на то, чтобы обеспечить благоверной достойную жизнь. У него и так масса задолженностей перед всеми, от зеленщика до портного, и лишь оборотистостью Виггса можно объяснить тот факт, что у порога еще не выстроилась толпа недовольных кредиторов. Проблема была решаема, но нынче утром Руперту не хотелось об этом думать. Он перевернул газетную страницу.

Глава 2

В комнате, оказавшейся весьма светлой и просторной, что для старинных домов редкость, Луизу ждали Мойра и чемоданы. Мойра, милая девушка лет двадцати, приехала с мисс Грэхем и леди Крайтон из Глазго, как и камеристка тети Ви, Сара. Остальные слуги достались дамам вместе с арендованным особняком и отличались от прислужниц удивительным умением исчезать и появляться, словно джинны в восточных сказках. Мойра этим высоким искусством не владела, но, пока хозяйки пили чай, успела немного освоиться и даже переместить содержимое почти всех чемоданов, кроме одного, наполненного книгами, на положенные места: платья – в гардеробную, белье – в комод, а несессер – на туалетный столик.

– Мисс Луиза, – девушка присела в изящном книксене, прижав к груди стопку нижних юбок, только что извлеченных из чемодана. – Я уже почти закончила.

– Не торопись, Мойра, я только возьму книгу и пойду в сад. Кажется, там можно в тишине и покое почитать, не опасаясь, что вокруг будут возникать и загадочным образом исчезать здешние слуги.

– Вы тоже это заметили?

– О да!

– Если честно, меня это пугает. – Девушка наконец рассталась с нижними юбками, разложив их в ящике комода.

– Не бойся, Мойра. Ты, как моя камеристка, стоишь выше всех местных слуг, кроме разве что дворецкого, поэтому можешь не только не робеть перед ними, но и располагать их услугами по своему усмотрению. Хотя, конечно, подружиться с обитателями дома было бы разумнее. Ведь от слуг всегда можно узнать много интересного и полезного.

– Конечно, мисс, – просияла Мойра. – Я понимаю.

Луиза улыбнулась в ответ, достала из несессера книгу, которую не успела дочитать в дороге, и отправилась искать выход в сад. Долго блуждать не пришлось: первый же встреченный ею лакей проводил девушку до нужной двери, предупредительно распахнул ее перед Луизой и широким жестом обвел открывшийся взору пейзаж: слегка запущенный, но от этого еще более очаровательный сад. Луиза поблагодарила предусмотрительного юношу, отказалась от дальнейшего сопровождения и углубилась в живописные заросли в поисках той укромной скамейки под розами, которую успела заметить из окна.

После завтрака Руперт решил, что небольшая прогулка не повредит, а потом можно будет заехать в клуб. Стояло восхитительное утро, едва пробило одиннадцать, и шансы встретить кого-либо в большом старом саду равнялись нулю. Слугам из главного дома нечего было делать среди разросшихся розовых кустов и тенистых деревьев, а благородные дамы, если и захотят усладить себя прогулкой, вряд ли совершат ее раньше полудня. Привычки лондонского света во время летнего сезона трудно было назвать непредсказуемыми: поздний подъем, нанесение визитов или прием гостей, а вечером – какой-нибудь бал, поход в клуб, театр или на музыкальное собрание. Поэтому, бредя по дорожке среди кустов, раскинувших свои ветви так, что и пройти было нельзя, не задев их, Руперт не ожидал никого встретить.

И ошибся.

Женщина была в светлом платье – только оно и позволило различить ее силуэт на скамейке под аркой вьющихся роз, принявших в последнее время вид дикий и надменный. Руперт сделал еще пару осторожных шагов и остановился, надежно укрытый тенью зарослей. Незнакомка, сидевшая на скамье, не услышала и не увидела его; пожалуй, даже если бы граф топотал, как индийский слон, он вряд ли привлек бы к себе ее внимание. Девушка была так увлечена чтением, что остальной мир для нее не существовал. Граф еле слышно хмыкнул. Он прекрасно знал подобное состояние – и тоже очень любил погрузиться в мир книги, сидя на этой самой скамье. Какое интересное совпадение!

Впрочем, это одно из самых прелестных укромных местечек в старом саду, поэтому неудивительно, что девушка выбрала именно его…

Она была молода – по всей видимости, младшая из тех двух дам, которые сняли графский особняк и расположились в нем со всеми удобствами. В кои-то веки Руперт порадовался оборотистости Тома и его любопытству в отношении чужих дел: если бы слуга не узнал на кухне о новых жильцах, появление незнакомки в саду оказалось бы для графа полнейшей неожиданностью. Сейчас он смотрел на нее издалека, видел, как она бессознательным жестом провела по волосам, словно пытаясь заправить за ухо выбившуюся из прически прядь, и думал. Девушка подняла голову, окинула окрестности невидящим взглядом и снова обратилась к книге. Страницы она переворачивала быстро, но было видно, что девушка не пробегает строки глазами, а внимательно вчитывается в каждую из них.