Сестренки

А ведь она так рвалась в Польшу… Станислава вынимает из чемодана томик эфиопской поэзии. Нужно отдохнуть…

Твердо звучащие слова, вполголоса произносимые по-амхарски, еще висят в воздухе. А может, она совершила ошибку. Ни в Аксуме, ни в Гондере оставаться ей было нельзя, но ведь имеется столько стран, которых давно не посещала. Ее привлекает Южная Америка. Громадные, пустынные пространства, люди, живущие так же, как столетиями назад жили их предки… Быть может, стоило бы отдохнуть там несколько лет. Язык кечуа не должен быть сложнее мандаринского наречия или языка гыыз… Или же, на несколько лет заехать в Грузию? Так давно она уже не пробовала маринованных зеленых грецких орехов…

Здесь, на земле предков, она чувствует себя удивительно чужой. И еще кое-что. За четыре столетия она научилась доверять предчувствиям. Кто-то уж слишком сильно заинтересовался ее особой. Станислава чувствует, как вокруг нее сгущается атмосфера. И что это пророчит? Наверняка, очередного придурка с осиновым колом… А во всем виновато это дебильное телевидение. Фильмы о вампирах, о бессмертных психах, что рубят друг другу головы… Как будто бы мало хлопот доставило ей бульварное чтиво…

Телевизор она себе не покупала. Не может вынести перебивающих фильмы рекламных блоков. Нет, надолго она здесь не задержится. Два, возможно, три года. Отыщет алхимика и выедет. Грузия может и подождать. Перу или Боливия. В Перу, правда, уж слишком высокий уровень преступности. Конечно, она справляется, вот только к убийствам никак не может привыкнуть… А ведь иногда этого ну никак не избежать. В Боливии спокойнее. Правда, у них там сейчас, вроде, революция, но в тех краях это нормальное явление… Купит себе гасиенду высоко в горах… Земля в Андах не должна быть дорогой…

Итак, решено. Остается всего одна проблема. Она понятия не имеет, как разыскать Мастера. И что самое паршивое, совершенно не знает, как за это дело взяться.

Ночь. В Варшаве тоже льет дождь. Ничем не выделяющиеся фургоны ЦСБ мчат через заснувший город. На сей раз удар по мафии будет по-настоящему болезненным. Шестнадцать бизнесменов, проживающих в различных местах Варшавы, спокойно спят. Они не знают, что их лица несколько лет назад зарегистрировали камеры слежения нескольких банков. Они не знают, что суперкомпьютеры Базы распознали их, идентифицировали их школьных дружков, а аналитики установили их связи с преступными группировками. ЦСБ знает о них все. Банковская тайна затрудняет исследование их счетов, зато данные с рынка недвижимости проверены тщательно. Деньги от грабежей они вложили в землю. Участки покупали у государства. Денежные потоки нелегко проследить, но иногда удается.

Поцарапанный грузовичок, обозначенный в качестве собственности водопроводно-канализационного предприятия, останавливается перед виллой бывшего вице-премьера. Политик сладко почивает, и ему даже во сне не может привидеться, что через час, в наручниках, он очутится в камере СИЗО под обвинением принятия взяток от мафии. А ведь компьютерная система постоянно находится в фазе испытаний… Понадобится еще много месяцев, чтобы она достигла полной производительности… Но тогда можно будет выявлять гадов слой за слоем… Пока же что бандиты спят ангельским сном. До времени. Синхронизация полная… Все фургоны останавливаются перед домами подозреваемых с точностью до четверти минуты. Переносные генераторы глушат сигналы мобильных телефонов. Двери выполнены из различных материалов. Иногда достаточно заряда из гладкоствольного ружья, но иногда необходимо пробиться сквозь них с помощью кумулятивного заряда…

А виновница всего этого замешательства лежит на раскладушке. Волосы она распустила; те наэлектризовались и окружают ее голову золотистым облаком. Девушка не спит. Размышляет. Как прочесать все частные школы Кракова? Понятно, что методика для этого имеется. Достаточно в каждую из них выслать официальное письмо за подписью ЦСБ и спросить, а не скрывается ли среди преподавательского состава женщина, фотография которой прилагается… Можно сделать ее неоднократной убийцей, лесбиянкой, садисткой, четвертующих учеников бензопилой… Правда, существует риск того, что дирекция посчитает, что знает своего сотрудника лучше, и предупредит. И на какой период способна укрыться девушка, имеющая за собой четыре столетия? Лет на сорок? С ее точки зрения, время — это нечто иное…

Никто не способен жить в вакууме, не оставляя после себя следов в официальных документах. Раскладушка, на которой лежит Катаржина, находится за тихо жужжащим банком памяти. Ежедневное общение с жидким азотом приводит к тому, что мысли девушки делаются холодными и деловыми.

Станислава Крушевская должна была до совершенства разработать систему получения документов. Конечно, удостоверение личности можно купить и на рынке, но у него будет столько недостатков, что тщательная проверка позволить выявить подделку. Но, как тогда обмануть систему? Каким-то образом она обязана получить настоящие документы. Абсолютно надежные, несомненные. И это не могут быть, к примеру, документы покойника. Контроль в ЗАГСах наверняка позволил бы это выявить. С другой стороны, подобного нельзя и полностью исключать.

Погоди, что тогда сказала старушка? Станислава Крушевская прислала открытку из Эфиопии. А ведь это не так и глупо. Приехать в Польшу с эфиопскими документами и подать заявление о натурализации в стране предков. Получение польского гражданства не будет представлять особых трудностей… Тем более, если доказать, что ты принадлежишь к данной национальности…

Так или иначе, скорее всего, она пребывала за границей. Ждала там, пока не умрут те, которые способны ее узнать… Катаржина неохотно поднимается с постели и подходит к терминалу, подключенному к правительственной компьютерной сетью (из опасения возможности хакерского взлома, терминал этот никак не подключен к Базе). Вводит несколько команд. Компьютер обладает серьезной вычислительной мощностью, но, в принципе, это не так уж и важно… Картотека иммигрантов. Катаржина вводит параметры: женщина, возраст 20–25 лет, национальность: полька; страна происхождения неизвестна. Жаль, что нельзя ввести расу…

Катаржина сидит перед компьютером и молча размышляет о своей кузинке-сестренке. Любит преподавать. Любит работу в школе, работу с детьми. Естественно, в школе работает не затем, чтобы высасывать кровь из учеников… Вероятнее всего, таким способом она компенсирует тот факт, что сама детей иметь не может. Побочный эффект воздействия эликсира? Исключить нельзя. С другой стороны, любой муж через, самое большее, лет шестьдесят, протянет ноги. Точно так же — и дети. Если ты не в состоянии обеспечить им выживание, то, может, лучше всего вообще их не иметь?

Биологически ей около двадцати лет. Чтобы работать в школе, ей необходимо иметь высшее образование. Во всяком случае, в наши времена. Раньше это не играло такой уж роли… Как ей это обойти? Скорее всего, сдаст государственный экзамен по иностранному языку и устроится на работу учительницей. Живя так долго, она, наверняка, знает много языков… Катаржина пересаживается к другому терминалу. Проверим всех людей имеющих право обучать одновременно английскому, французскому и немецкому языкам. Наверняка, хотя бы часть времени она провела на Дальнем Востоке. Старушка вспоминала, что их преподавательница иногда закалывала волосы в китайскую прическу… Тогда запрашиваем список переводчиков с китайского, японского, вьетнамского, корейского языков…

Зуммер сигнализирует о завершении работы. Списки очень длинные. В настоящее время в Польше желает жить шесть тысяч девушек соответствующего возраста. Приблизительно в десять раз больше уже проживает здесь. Перечень лиц, сдавших государственные экзамены по трем иностранным языкам, размерами напоминает телефонную книжку. Трудолюбивый у нас народ… Переводчиков с дальневосточных языков тоже хватает.