Страница 18 из 35
Пришел сон, странный и цветной. В нем проносились страны и эпохи, народы и веры, государства и их законы, ничто не повторялось, но всё было похоже одно на другое. Кроме луны в небе. Порой мне казалось, что на небе две луны! Такого не бывает… Лишь себя в том сне не видела ни разу.
Проснулась я от того, что левую ногу свело судорогой, заснула в неудобной позе. Голова шла кругом от новых неожиданных знаний. Артемида появилась через несколько минут, остановилась в ногах кровати, глядя неуверенно и вопросительно. Теперь я знала о ней многое, не только имя.
– Мы хотим предложить тебе остаться с нами, Ифигения, – грустно звучал ее голос. – Потому что в твоем мире тебя нет. Ты считаешься умершей либо исчезнувшей навеки, перенесенной по воле богини неведомо куда. Никто не станет проявлять о тебе заботу. Никто не поверит, что ты та самая Ифигения! А домой тебе путь заказан… Ты останешься здесь, получишь образование, узнаешь нашу культуру, а через несколько лет, с помощью наших технологий, сможешь возвратиться в эллинский мир, если захочешь. Такая возможность предусмотрена. Но не в Микены.
Теперь ты знаешь многое о нашем развитом мире, но, при этом, остаешься собой. Нас устраивает твое отличное знание языка, более того, твоя грамотность явление очень редкое, даже для Микен. Итак, мы предлагаем тебе в скором будущем стать нашим этническим консультантом. С твоей помощью современные дети смогут лучше изучить некоторые особенности быта и нравов далекой эпохи. Что скажешь по этому поводу?
Опробовав на вкус название «этнический консультант», проговорив его вслух пару раз, я осталась довольна. Здесь, в научно-исследовательском этнологическом центре, меня больше уже ничто не удивляло, кроме одного, каким образом им удалось вытащить меня с алтаря смерти?
– Да, согласна! – я согласилась с видом важным и недовольным. – По окончании процесса обучения я приму ваше предложение и стану этническим консультантом. Что ждёт меня впереди?
– История Греции полна неразгаданных тайн, загадок и мистификаций. Вот тебе и предстоит разгадать некоторые из них, например, существует до сих пор окончательно нераскрытый пресловутый «гомеровский» вопрос. Разве не интересно? Ах, ты не слышала о Гомере?! Действительно... Ничего, расскажем. Или ты отправишься на Крит, чтобы расшифровать одно из доныне нерасшифрованных видов письма, существовавшего задолго до возникновения Микен.
– Сказала же – согласна! – я начинала сердиться. – Значит, чудесные и опасные приключения ждут меня впереди, и дома все полагают меня ушедшей навеки в Аид? Я остаюсь!
Что касается моих дальнейших приключений, то впоследствии их было немало, но о них я расскажу позже. Если вы сами убедительно меня об этом попросите.
Леонид Старцев
Последний концерт
Костас стоял у окна и рассеянно смотрел на улицу. Окно выходило на торговую площадь. Но людей на ней в этот утренний час было мало. Хотя здесь уже давно, начиная с того самого злополучного апрельского утра, не наблюдалось обычного столпотворения. Зато по-хозяйски вышагивали, громыхая коваными сапогами, вооруженные военные патрули, которых, пожалуй, было даже больше, чем мирных пешеходов. Посреди площади серой громадой застыл боевой танк, хищно ощерившийся жерлом своей пушки на жилой дом.
Шел дождь, его капли глухо ударялись о стекло и ручейками стекали вниз. «Как слезы по щеке – подумал он, – погода тоже грустит о моей Элен».
– Элен, Элен… Где же ты? Прошу тебя, вернись, – в отчаянье шептал Костас…
Прошло уже три месяца со дня их знакомства, а как будто это случилось вчера…
Костас, студент архитектурного факультета Афинского университета, высокий худощавый парень с длинными курчавыми волосами, пользовался повышенным интересом у слабого пола, но по-настоящему увлекался только музыкой. Он прекрасно пел, играл на разных музыкальных инструментах, сам пытался что-то сочинять. Любил и классическую и народную музыку, а в последнее время целиком оказался во власти новомодного рок-н-ролла. С друзьями Янисом и Георгиосом они организовали свою рок-группу под названием «Сыновья Одиссея» и часто выступали с концертами в клубах и кабаре. Они, как и их сверстники из других стран, сходили с ума от британских групп и, прежде всего, конечно же, от Beatles и Rolling Stones, и с удовольствием и неизменным успехом исполняли их композиции. Костас играл на ритм-гитаре, виртуозно исполняя и сольные партии, Янис специализировался на бас-гитаре, Георгиос на ударных.
В тот вечер «Сыновья Одиссея» давали свой очередной концерт в студенческом клубе их родного университета. В толпе азартно танцующей молодежи Костас сразу заметил эту девушку и уже не мог оторвать от нее взгляда. О, это была настоящая богиня, красивая, стройная и гибкая, с вьющимися каштановыми волосами и пронзительными карими глазами. А как она танцевала! Искренне, всем своим существом отдаваясь танцу, этому мировому сумасшествию – рок-н-роллу, она чутким камертоном реагировала на каждый аккорд, на каждый сольный гитарный пассаж, казалось, она дышит танцем, как будто она сама и есть битловская баллада.
Костас весь вечер пел только для нее. После концерта он подошел к ней познакомиться. У нее было замечательное имя Элени, но он, с ее разрешения, стал на французский манер называть ее Элен. С того чудесного вечера их захватила, вихрем закрутила и унесла на небеса счастья истинная, нежная и всепоглощающая любовь с первого взгляда. Костасу даже не пришлось изменять своей прежней страсти музыке, Элен и стала его настоящей музой, ежечасно дарящей ему вдохновение для новых песен.
Через месяц состоялась их свадьба, точнее небольшой торжественный вечер в ресторане в кругу ближайших друзей. Молодые поселились у Костаса, в маленькой двухкомнатной квартирке почти в центре Афин. Элен училась в медицинском институте, и целые дни пропадала на занятиях, а вечером они встречались на репетициях или на очередном концерте «Сыновей Одиссея».
Костас никогда и не думал, что так можно любить, и не в кино, а в жизни. Он души не чаял в молодой жене, и со временем его любовь только крепла. Все в ней вызывало у него восторг: и ее серебристый голос, и ее бездонные лучистые глаза, прятавшиеся под шелком густых ресниц, и ироничные трепетные губы, и идеальное чувственное тело. Костас знал, что и Элен его любит также искренне, нежно и страстно.
Уже шел второй месяц их совместной жизни, а они все не могли наговориться и насытиться общением, и каждый день и каждую ночь открывали друг в друге что-то новое, и это их очень радовало. Было счастливое ощущение, что они единое и неделимое целое. Стоило ему о чем-нибудь подумать, и у нее появлялись такие же мысли. Он шутил, и она устраивала ему остроумные розыгрыши, он грустил, и она печалилась…
«Да, несомненно, – думал Костас, – наша встреча – божественный дар. Какое же это счастье! И пусть так будет вечно!»
И ничто, кажется, не омрачало их жизнь. Была правда одна мелочь. Элен в отличие от мужа курила. Он особенно и не возражал, но мягко убеждал ее отказаться от этого пристрастия. Хотя сам ловил себя на мысли, что ему очень нравится наблюдать, как она выполняет весь этот ритуал, как элегантно достает из пачки сигарету, слегка щурясь, прикуривает, как грациозно держит ее длинными красивыми пальцами, глубоко затягивается и медленно выпускает сизые клубы дыма, рассеянно смотря куда-то вдаль, словно медитируя.
Превращая свою воспитательную работу в шутку, он говорил:
– Любимая, ты же будущий врач. И как же ты будешь лечить больных, убеждать их вести здоровый образ жизни, если сама куришь? А если у нас появится малыш?
– Костас, милый, ты не переживай, как только мы соберемся заводить маленького, так я сразу и брошу, клянусь.
Она виновато улыбалась и примирительно целовала его в губы.
И Элен действительно пыталась покончить с этой привычкой, стараясь сократить количество выкуриваемых сигарет и хотя бы не курить в присутствии мужа.