Страница 6 из 8
Кто-то ищет человека, который бы понял и принял его целиком и полностью, любил бы его «таким, какой он есть», кто-то пытается отыскать опору в религии, философии, науке или искусстве.
Иллюзия «обретения потерянного рая» нередко возникает в период влюбленности. Связь между чувством влюбленности и воспоминаниями о младенческой связи с матерью ясно просматривается в процитированном ниже отрывке из романа Артуро Переса-Реверте «Дело чести».
– По-моему, я в тебя влюбилась, – сказала она, не отрывая взгляда от моря.
– Да ладно тебе, – пробормотал я – нужно же было сказать что-нибудь.
Но у меня пересохло во рту, и мне хотелось заплакать, прижаться лицом к ее теплой шее и забыть обо всем, даже о собственной тени. Я подумал, какой была моя жизнь вот до этой самой минуты.
…
«Распроклятая жизнь и распроклятое одиночество», – подумал я. И снова почувствовал то, от чего у меня внутри будто все размякло, как в детстве, когда мать целует тебя, и тебе так хорошо и уютно, и не подозреваешь, что это всего лишь передышка перед тем, как станет холодно и страшно.
– Иди-ка сюда.
Я просунул правую руку, все еще перевязанную ее платком, под затылок девочке и привлек ее к себе.
Она казалась такой маленькой, такой хрупкой, и от нее по-прежнему пахло, как от крохотного ребенка, только что проснувшегося в своей кроватке. Я уже говорил: мужик я неученый и плохо разбираюсь в чувствах, но тут понял, что вот этот запах – или воспоминание о нем, которое вдруг вернулось ко мне, – и есть моя родина и моя память. Единственное место на свете, куда я хочу вернуться и где хочу остаться навсегда.
Теперь посмотрим, как индийская религия определяют нирвану.
Нирвана – это высшее состояние сознания, состояние невыразимого покоя, вне пространства и времени, вне непостоянства эмпирического бытия, вне паутины желаний, вне бесконечного круга перерождений; отсутствие иллюзий, избавление от всех страстей, от всего преходящего, состояние подлинной свободы и погруженности в космическое сознание.
Не правда ли, описание вполне подходит к состоянию, которое испытывает ребенок в чреве матери?
Подсознательная потребность в оберегающем и защищающем родителе также становится источником веры в бога. Каким является этот таящийся в подсознании родитель? Согласно воспоминаниям о «потерянном рае», он всемогущ, несказанно к нам добр и милостив, он принимает нас такими, какие мы есть, он дарует нам защиту, ощущение стабильности, покоя и блаженства. Вам ничего не напоминает это описание?
Неудивительно, что чувство религиозного экстаза и безграничной любви к Богу, растворения в нем и исходящей от него благодати является полным аналогом младенческого чувства единения с матерью.
То, что в детстве мы, сами того не понимая, на подсознательном уровне расценили как «изгнание из рая», породило в нас чувство тревоги и беззащитности, заставляющее нас мучительно искать способ «возвращения в рай» – через любовь, религию, философию или мистические переживания.
В процессе поиска «синей птицы» – «потерянного рая» – мы периодически разочаровываемся и отчаиваемся. Мир оказывается «не таким, как должен быть», «любовь обманывает», а привычные представления рушатся под напором изменяющейся действительности. Эти разочарования не удивительны – ведь мы не понимаем до конца, что мы в действительности ищем, и что мы в итоге хотим получить. Невозможно найти то, что не существует, Невозможно получить то, чего нет. Невозможно вернуться в чрево матери и обрести абсолютную удовлетворенность и защищенность, без желаний, страданий, страха смерти, болезненных воспоминаний прошлого и тревоги о будущем.
Занимаясь поиском того, чего нет, пытаясь смягчить свою тревогу действиями, не приводящими в итоге к желаемому результату, человек перестает замечать то, что является для него действительно важным, то, что может дать ему реальные радость и счастье. Он забывает о том, что мы – это наше восприятие. Ад и рай в действительности не существуют. Это лишь способы ощущать себя и окружающий мир. Для того, кто научится жить в гармонии с миром, принимать мир таким, какой он есть, и адекватно в нем действовать, окружающий мир станет тем самым домом, тем самым «потерянным раем», к возвращению в который человек подсознательно стремится.
Когда я была еще ребенком, мой отец, мастер спорта по альпинизму, каждое лето увозил меня в горы на Кавказ.
Альпинисты научили меня воспринимать горы как живое существо, могучее и прекрасное. Я узнала, что горы благосклонны к тем, кто соблюдает определенные правила, и наказывают тех, кто эти правила нарушают. Я училась правильно ходить, правильно лазить по скалам и, главное, правильно себя чувствовать – ощущать с горами неразрывную связь. Горы стали для меня живым существом, с которым я общалась на каком-то особом внутреннем уровне. Иногда это общение настолько захватывало меня, что у меня возникало чувство «воспоминания о потерянном рае», хотя, конечно, в то время я этого не понимала. Бывали моменты, когда я ощущала присутствие гор кожей, всем телом, буквально всем своим существом. Я чувствовала, что горы поддержат меня и помогут мне, если я буду вести себя так, как это необходимо, и не ошибусь, рассчитывая свои силы.
Каждое лето в горах гибли альпинисты. Ощущение того, что горы не шутят, что в самом неожиданном месте тебя может подстерегать опасность, обостряли ощущения, но, возможно, из-за детского возраста я никогда не чувствовала страха, лишь вела себя более осторожно, тщательно соблюдая технику безопасности.
Потом я стала ездить в геологические экспедиции и узнала людей, которые относились к тайге так же, как альпинисты относятся к горам. Тайга тоже стала для меня живым существом, я научилась соблюдать ее правила и общаться с ней.
Чувство «ощущения мира как собственного дома» в чем-то сродни описанным выше переживаниям «единения с горами или с тайгой». Человек, знающий правила игры и изучивший территорию, на которой эта игра проходит, чувствует себя значительно более уверенным, хотя и знает, что выигрывать всегда невозможно. Он понимает, что бывают обстоятельства и случайности, которые он не может контролировать, но это не беспокоит его. Хороший игрок делает то, что от него зависит, и делает это наилучшим образом. Он не тревожится о будущем и не сожалеет о прошлом, а лишь совершенствует свое мастерство игры, наслаждаясь многообразием мира, который является для него источником всех вещей, его матерью и отцом, его убежищем и его богом.
«Потерянный рай» в действительности находится вокруг нас. Все, что нам нужно сделать, это разглядеть в мире и в себе самих то, чего в погоне за призрачными иллюзиями мы раньше попросту не замечали.
Переключение на восприятие
В этом разделе мы дадим вам один из ключей к «обретению потерянного рая». Этот ключ называется «переключение на восприятие».
Самые мудрые вещи, самые главные истины, как правило, оказываются настолько простыми, что мы попросту не уделяем им внимания (вспомните Шерлока Холмса: «Лучший способ спрятать вещь, которую ищут, – это положить ее на самое видное место, где никому не придет в голову ее искать».
Одна из таких истин, по опыту знакомая каждому ребенку и, к сожалению, слишком часто забываемая взрослыми, заключается в том, что подлинная радость жизни приходит к нам через живое и непосредственное восприятие окружающего мира, не искаженное прогнозами и оценками практичного ума.
Ум создает схемы и предположения, просчитывает возможности, изобретает подходящие объяснения и ищет во всем некую пользу. Деятельность ума может приносить удовлетворение, но настоящей радости она не дает.
Настоящую радость приносит естественное живое восприятие, ощущение непосредственного эмоционального контакта с внешним миром или с другими людьми, восприятие, не омраченное страхами, расчетами или прогнозами.
Интеллект отмечает в первую очередь то, что с его точки зрения представляет определенную практическую ценность, отметая все, что он считает «лишним» или «ненужным». Находясь под влиянием интеллекта, мы, выходя на улицу, не смотрим на окружающую природу, не наслаждаемся видом деревьев, неба и солнца. С точки зрения интеллекта этот пейзаж мы видели уже сотни раз, и ничего нового он нам сказать не может, а раз так, то нечего напрасно тратить время.