Страница 8 из 16
И вообще, странное какое-то у меня состояние, некая апатия и одновременная заинтересованность. Решив всё-таки разобраться, что порекомендует мне сделать этот непонятный голос у меня в голове, я с нетерпением ожидал ответ на свой вопрос.
«Во-первых, интересно же, — прокомментировал я своё же желание, — а во-вторых, хотя я и далёк от разной фантастики и прочего, но понимаю, что то, что должно произойти, явно отдаёт каким-то непонятным фэнтези, магией и прочим».
Поэтому ответ, который я услышал, меня вполне устраивал.
«Для активации способностей необходим запуск гипнопрограмм. Произвести?»
— Да, — просто отозвался я, ожидая всего, чего угодно.
Но никаких необычных ощущений я не почувствовал, как к себе не прислушивался. Поэтому следующая фраза несколько озадачила меня.
«Оператор обладает повышенными уровнями пси- и ментопотенциалов. Рекомендуется провести активацию развития этих способностей. Запустить?»
— Да, — уже более заинтересованно пробормотал я.
Точно помню, в списке было что-то про интуицию, но вот ни про какие пси- и ментоспособности речи не шло, хотя нет, что-то о ментальном поиске прозвучало, но мне кажется, это вещи в принципе разного порядка.
«А я, однако, маг». Я впервые улыбнулся в этой ситуации, если я, конечно, верно уловил суть проводимого действия.
Но состояние веселья длилось недолго, явно до того момента, как программа, видимо, всерьёз взялась за мой разум, до этого она, похоже, просто разогревалась. Следующие два часа двенадцать минут, а время я почему-то стал ощущать чётко и точно, правда, непонятно, относительно чего идёт отсчёт, мне запомнились как непрерывный, нескончаемый марафон боли, безумной и нереальной. В последние мгновения я даже стал отдыхать при переключении одного типа раскалённых игл, жгущих мой организм, на не менее обжигающие лезвия, как будто разрубающие меня на множество мизерных частиц.
«Ещё бы удовольствие от этого получать, — подумал я с усмешкой (я ещё могу шутить, не всё потеряно для меня, оказывается). — Так и рождаются мазохисты».
Как раз на этом моём замечании адская боль схлынула, и наступило нереальное состояние эйфории. Как ни странно, но за всё время проведения экзекуции я ни разу не потерял сознания или не отключился и всё время ощущал те переливы ломки моего разума и организма, что переделывали меня.
«Процесс активации пси-, менто- и интуитивно-вероятностных способностей проведён успешно. Получены текущие и максимально возможные параметры оператора. Запущено ускоренное развитие способностей и интуиции в соответствии с оптимальными алгоритмами, вычисленными на их основе. Активировано интуитивное чувство реакции на опасность. Первый этап по выполнению обязательных мероприятий завершён на сто процентов. Проведение последующих этапов рекомендовано совместить с фазой отдыха оператора. Оптимальная длительность отдыха на данном этапе развития способностей оператора составляет шесть часов. Активировать фазу отдыха?!»
«Стой! — всполошился я. — У меня есть несколько вопросов».
Видимо, моя команда «стой» подействовала, так как для меня не наступила некая «фаза отдыха оператора» (оператор — это, похоже, я), но никакой другой реакции вслед за этим тоже не последовало.
Немного подумав, я решил, что со мной говорит явно какое-то сознание, существо, машина, виртуальная личность, искусственный интеллект или что-то в этом роде. Я понял, если этому непонятно чему не задать хоть какого-то более-менее точного вопроса, то и ответа можно ждать годами. А поэтому спросил:
«Какие пси-, менто- и интуитивные способности активированы?»
«На данном этапе активирована единственная способность, основывающаяся на сочетании ментального и вероятностного развития оператора».
«Не понял, как единственная? Говорилось ведь о пси, менто и интуиции?»
«Всё верно. Оператору провели активацию закрытых зон сознания и разума, перестроили часть нейронных цепочек в головном мозге, для того чтобы он получил возможность доступа к ним и использования скрытых в нём способностей, а также для дальнейшего развития своего потенциала. Первоначально частичное изменение структуры нейронных цепей оператор претерпел, вероятно, ещё в момент переноса при воссоздании его менто-энергетической структуры».
«Что за перенос?» — зацепился я за оговорку.
«Телепортация — перенос материального объекта при помощи наведённой телепортационной арки из одной физической точки координат в другую».
А чего я ещё хотел ожидать, что у нас на планете растут такие деревья и вообще есть что-то похожее на окружающее меня место? «Надеюсь, у меня не шизофрения, — подумал я и продолжил расспросы: — Известно точное или примерное место моего нахождения?» — в надежде затаил я дыхание, а вдруг всё-таки это нечто сидящее у меня в голове знает о той дыре, куда я попал, или произойдёт ещё какое-нибудь чудо.
Но чуда не произошло.
«Недостаточно данных для определения точного местоположения».
Ну, хоть надежда и теплилась, но именно такой ответ и был наиболее предсказуем. Надо хоть узнать, что это за голос у меня в голове, а то и правда больше на шизофрению смахивает.
«Кто передаёт мне информацию и общается со мной?» — как же глупо звучит, по виду, так это из оперы чокнутых, похищенных пришельцами или общающихся с духами предков через пьяный дурман или разные травы. «Кто сидел на моей кровати? Кто ел из моей чашки?» — или это ближе к: «Я слышу тебя, мой маленький брат», — опять понесло меня в истеричный сарказм. Нужно с этим завязывать, а то и до маленькой комнатки с мягкими стенами не далеко. Правда, заведение мне с такой комнатой здесь ещё придётся поискать, но главное, чтобы оно было. Может, не все здесь примут меня за больного?
Кстати, а где всё-таки это здесь? Но более важно: есть ли здесь эти все и кто они?
Пока я предавался этим невесёлым мыслям, получил ответ на свой не очень внятный вопрос. Как ни странно, меня поняли и ответили.
«Оператору установлен ментоинтерфейс по работе с гипно- или ментомодулями и программами. Поиск необходимой информации проводится по каталогу гипнопрограмм».
«Так, что за ментоинтерфейс?» — услышал я новое название.
Кстати, состояние сонливости и усталости несколько притупилось, вернее, даже не так, я ощущал, что оно проходит. Хотя я и не спал, но чувствовал, что посиди я так ещё минут сорок, то смог бы вполне бодро продолжить путь. Однако понимание того, что сейчас это не имело большого смысла, удерживало меня на месте и от поспешных действий. Неизвестно, куда идти и как переход в принципе совершить.
Зато проснулись заинтересованность и любопытство, которые и удовлетворял сейчас своими ответами мой внутренний голос.
«Установлен ментоинтерфейс серии „Искатель-1“, разработка для полевых агентов глубокого внедрения», — ответили мне такой же «понятной» фразой, как и несколько мгновений ранее. Правда, если немного пошевелить извилинами и вспомнить многочисленные примеры нашей родины, то сказали мне вполне достаточно.
Агенты — это, насколько я знаю, резиденты иностранных разведок в стане врага; полевые, стало быть, — это, я так понимаю, действующие; ну а глубокого внедрения, как видно из названия, — они так хорошо окопались, что сами уже давно забыли, чьей резидентурной сетью они являются и на кого работают.
«Смотри-ка, как я всё разложил, никогда не замечал за собой страсти к шпионским приключениям, а тут, видимо, полный комплект начинающего шпиона-любителя получил. Теперь бы выяснить, на кого я предположительно работаю или должен работать. Ведь просто так столько бонусов простому человеку вряд ли выдадут». Как-то не верилось мне в бардак, который может твориться у столь могущественного кого-то, того, кто имеет возможности в мгновение ока закинуть человека из одного места в другое и при этом снабдить его какими-то пока не слишком понятными подарочками.
«Не родина же наша, там, в конце концов, — решил я, — а стало быть, со мной должны эти непонятные хозяева рано или поздно связаться. Только когда — это большой вопрос. Правда, следует исходить из наихудшего варианта, что про меня не знают, со мной никогда не свяжутся и я здесь, возможно, застрял навсегда. — После этой мысли на душе как-то совсем грустно стало. — Но если когда-нибудь что-то из моих предсказаний не сбудется, это будет хоть каким-то относительно приятным сюрпризом для меня. — Подумав так, я немного приободрился и уже не так упаднически посмотрел на окружающую меня действительность. — Это ведь огромный новый мир, не просто огромный — гигантский, судя по обступающим меня исполинам. И я могу заняться его изучением. Всё равно делать больше нечего. Теперь моими главными лозунгами и целями станут выживание, осторожность и любопытство. Правда, они не очень совместимы, осторожность и любопытство, но иначе я тут уже в первый день от тоски, страха и отчаяния загибаться начну. А так у меня есть цель и смысл. Тем более что интерес уже начал высовывать свой носик и поднимать голову, несмотря на то что я и не авантюрист по складу характера, но, может, во мне какой-нибудь древний ген наших предков — скифов там, русичей или варягов проснулся, а то они ведь были знатные бродяги и исследователи. Ну и по ходу дела придётся много чему учиться. — Погладив неожиданно заурчавший живот, добавил: — Например, есть мясо сырым. Огня нет, получить его пока не знаю как, вернее, несколько способов мне известно, но выйдет у меня или нет их воспроизвести, даже предположить не могу, но буду надеяться на лучшее. Да и охотник из меня никакой, за всю жизнь только на рыбалке бывал пару раз, а тут вообще с голыми руками. Ну, будет день — будет пища. А пока затяну поясок и постараюсь подольше не вспоминать о хлебе насущном».