Страница 5 из 32
После минутного раздумья я сказал:
— Нет, я вообще ничего не скажу. Достаточно будет трех звонков с пятнадцатиминутными интервалами. Если будет третий звонок, я смываюсь.
— Неплохо, — сказала она. — Голова у вас работает. Странно, что во многих отношениях вы похожи на Батлера.
— Надеюсь, не очень сильно.
— Почему?
— Потому что он мертв.
Мы замолчали. Через несколько минут она сказала:
— Сейчас мы приедем. Это будет первый дом по левой стороне.
Я выглянул, но было так темно, что я увидел только смутные очертания дома, который стоял довольно далеко от улицы среди темных деревьев. Мы повернули направо и выехали на улицу с виллами и маленькими палисадничками. Через три дома был освещенный перекресток. Диана повернула налево, проехала несколько сотен метров и снова повернула налево.
— Мы находимся точно позади дома, — сообщила она. — Он обнесен проволочной оградой и высокой живой изгородью из олеандра, однако ворота, наверное, открыты. Если же нет, вам придется перелезть через них или обойти вокруг дома и попытаться войти через ворота у фасада дома. Счастливого пути.
— Надеюсь, вам все ясно, — сказал я. — В четверг ночью около двух часов на этом же месте.
Диана остановила машину, я вышел и захлопнул дверцу. Она подняла руку и уехала. Я остался один.
Габаритные огни машины исчезли за поворотом. Я постоял немного, чтобы глаза привыкли к темноте. Луны не видно, ночь теплая и тихая. Где-то вдали залаяла собака. Теперь я стал различать темные очертания живой изгороди и, вытянув вперед руку, добрался до нее. Я пошел вдоль изгороди, стараясь найти ворота.
Выходя из машины, я забыл посмотреть на часы, но, наверное, часа через два начнет светать. До этого мне надо быть в доме.
Я прошел шагов тридцать. Где-то должны быть ворота. Я дошел до угла. Видимо, я пошел не в том направлении. Касаясь рукой ограды, я вернулся назад.
Наконец я добрался до ворот. Я нашел ручку и нажал на нее, она заскрипела, и ворота медленно открылись.
Позади широкой лужайки темнел дом. Он был огромный и, видимо, двухэтажный, с чердаком. Направо виднелось небольшое темное пятно, очевидно, гараж.
Я протиснулся через дыру в кустах и стал осматривать окна. Нигде не было света. Я пошел по траве к задней веранде. Вдруг мне пришло в голову, что мы совсем забыли про участок. Сад с его деревьями, клумбами и кустами был площадью не менее полгектара. И если деньги были спрятаны тут, то их не найти.
Я обошел вокруг веранды и двинулся к задней стене дома. В темноте смутно виднелись контуры двух подвальных окон. Они находились прямо над уровнем земли и были частично загорожены кустами.
Я подошел к первому, вынул фонарик и посветил внутрь. Проволочная решетка и окно были грязные, по все же я разглядел шпингалет. Он был задвинут. Я приблизился к другому окну, оно тоже было заперто.
Я отошел и задумался. Левое окно было плотно закрыто кустами. Я стал на колени, вгляделся, включил фонарь и осветил крючок внизу на раме решетки. Затем достал отвертку, откинул ею крючок и поднял зарешеченную раму.
Вынув из кармана катушку клейкой ленты, я наклеил ее на стекло окна по диагонали. Затем ударил по стеклу ручкой отвертки. Стекло разбилось, но лента не дала осколкам упасть. Я сунул в дыру отвертку и поднял шпингалет. Он поддался легко.
Открыв окно, я влез внутрь, затем опустил решетку и закрыл окно. Я быстро осмотрелся. Помещение было большое, в середине комнаты стояла печь. У противоположной стены — ящики с углем и несколько старых чемоданов, возле них груды журналов и газет. Луч фонаря упал на дверь, и я открыл ее. В этом отсеке была прачечная, у одной стены стояла стиральная машина.
Не было смысла начинать здесь поиски. Сначала следовало осмотреть весь дом и составить план, к тому же надо убедиться в отсутствии прислуги. Диана говорила, что ее но будет, но если она ошиблась, то в переделку попаду я, а не она.
Вернувшись назад, я стал искать лестницу. Обнаружив ее, я вздрогнул и замер на месте.
Мне показалось, будто я слышу музыку.
Погасив фонарь, я затаил дыхание и прислушался. В глубокой тишине я услышал биение своего сердца, и волосы поднялись у меня дыбом.
Музыка в пустом доме в четыре утра — абсурд. Я послушал еще с минуту, затем снова включил фонарь и поднялся по лестнице. Наверху была дверь, я открыл ее и очутился в кухне.
За мусорным ведром было окно, занавеска задернута. Следовало обращать внимание на занавески, чтобы днем ходить не опасаясь, что меня могут заметить. Я осмотрелся. Дверь, где стояло ведро, очевидно, выходила на заднюю веранду, а другая рядом с плитой, наверное, вела в столовую. В другом конце кухни была еще дверь, за которой, вероятно, находилась комната прислуги. Надо убедиться, нет ли ее там.
На цыпочках я подошел к этой двери, взялся за ручку и выключил фонарь. Медленно, очень медленно нажал я на ручку и открыл дверь. В комнате царил полный мрак. Я стоял неподвижно и прислушивался, стараясь уловить даже дыхание. Да, это комната прислуги. Я направил фонарь на пол и включил его дрожащей рукой. В любой момент крик мог разорвать тишину. Я вспотел. Медленно поднял фонарь, и луч пополз по полу, затем упал на ножки кровати и поднялся выше. Кровать была пуста. Я с облегчением вздохнул.
Закрыв дверь, я прошел через кухню в столовую. Окна здесь тоже были занавешены. Стол и буфет были из темного дерева, старинные и массивные. В застекленном шкафу стоял богато украшенный серебряный сервиз, стоивший небольшого состояния.
Я пошел дальше в гостиную и обвел ее лучом своего фонаря. Неудивительно, что миссис Батлер пила. Кто живет в подобном мавзолее, должен стать пьяницей. Гостиная была огромная, обставленная, как и столовая. Столы и шкафы из красного дерева и ореха, задернутые бархатные занавески винного цвета, а софа и кресла частично обиты плюшем каштанового оттенка, а частично черной кожей. На стенах книжные полки.
Я осветил их и уставился на ряды книг. Медленно передвигал я луч света. Удивительно. Тома энциклопедии стояли в беспорядке, а между ними торчали другие корешки.
Странное предчувствие охватило меня. Я снова оглядел комнату. Все остальное находилось в полном порядке и стояло на месте. Я встал на колени возле софы и посмотрел на вмятины на ковре. Похоже, ее недавно передвигали, но это ничего не доказывало. Вероятно, это сделала прислуга при уборке.
Я приподнял софу, отодвинул ее от стены и посмотрел за ней. Покрытие софы было разрезано на длинные полосы острым ножом или бритвой. Я перевернул подушки. Они оказались разрезанными и снизу. Так же и сиденья кресел. В первый момент я собрался было осветить окно, но затем взял себя в руки, сел на пол и закурил сигарету. Кто это сделал? Нет, гораздо важнее было знать, нашел ли он то, что искал. Непохоже было.
Но если не нашел, почему его здесь не было? Почему он бросил поиски? Однако дело имело и другую сторону: раз кто-то обыскивал дом, значит, мы были правы. Вероятно, не одни мы подозревали, что миссис Батлер убила своего мужа, прежде чем он успел удрать с деньгами.
Что же делать? Прекратить все, не начиная? Нет, черт возьми! Я должен действовать и осмотреть дом. Для чего я в конце концов сюда приехал? И я имел время до утра пятницы. Возможно, другой ничего не нашел. Я встал и погасил в пепельнице окурок. Мысль о деньгах не отпускала меня.
Выйдя из двери гостиной на другом ее конце, я очутился в небольшом коридоре, на одной стороне которого была входная дверь, а напротив — лестница. Я поднялся по ней.
Наверху я огляделся и застыл на месте. Одна дверь была открыта, и оттуда струился слабый свет. Охотнее всего я поспешил бы прочь, но этот свет околдовал меня. Я погасил фонарь и стоял не двигаясь.
Это была не электрическая лампочка, свет был слишком слабый, а кроме того, казалось, что он колеблется. Может быть, спичка? Кто-то хочет устроить в доме пожар? Нет, этого не может быть, так как разгоревшееся пламя светило бы ярче. Я ждал. Яркость света не менялась. Тогда мне стало ясно, что это такое. Это была свеча.