Страница 90 из 97
Морган посмотрел вниз и увидел Библию, уголок которой накануне вечером высовывался из-под края матраца. Он нагнулся поднять ее, понимая, что эта книга, очевидно, особенно дорога хозяйке. Тонкие листы раскрылись, и из них посыпались сухие цветы. При виде до боли памятного букета слезы навернулись на глаза.
Осторожно касаясь хрупких лепестков, Морган вспомнил, как собирал и дарил букет жене в замке Макдоннеллов и какой была тогда ее реакция. Теперь он смотрел на Сабрину другими глазами. В тот день она прогнала его прочь, заявила, что видеть больше не хочет, но, оказывается, свято сберегла жалкие цветы и хранила их в Библии, как свое разбитое сердце.
Морган бережно положил цветы в нагрудный карман, поближе к своему собственному сердцу, и снова засунул Библию под матрац. Преисполненный радостью, великан бросился к выходу. Существовала масса дел, которые следовало завершить до того, как можно будет вернуться в этот дом.
Когда Морган осторожно прикрывал за собой садовую калитку, на востоке прорезались первые робкие лучи солнца. Над теплым тротуаром слегка парило после грозы. Морган так спешил, что едва не споткнулся, когда ему неожиданно преградила дорогу темная фигура в потрепанном грязном плаще.
— Не дадите ли полпенса, милорд? Морган нахмурился, подумав, что для попрошаек еще рановато, но у нищего был очень жалкий вид, дырявый плащ промок насквозь и висел грязными лохмотьями, словно бедняга провел всю ночь на улице под проливным дождем. Великан тут же вспомнил, как в прошлом много раз сам был голоден и без пенса в кармане, и вытащил кошелек. Начал было рыться там в поисках серебряной монетки, а потом молча сунул кошелек со всем его содержимым в протянутую руку. Хотелось поделиться своей радостью и новыми надеждами с человеком менее удачливым.
— Бери все, и доброго тебе здоровья, мой друг.
— Сердечно благодарю, милорд! — крикнул ему вслед нищий. — Никогда вас не забуду, клянусь, никогда.
Но Морган уже и думать забыл об этой встрече. Он летел по тротуару, как на крыльях, насвистывая веселую песенку, и мыслями был не в прошлом, как все последнее время, а в будущем.
Впервые за последние месяцы Сабрина проснулась с улыбкой на устах. Сквозь стеклянные двери, выходившие на террасу, в комнату вливался яркий солнечный свет. Больная потянулась, ощутив, как лениво отозвались натруженные мускулы тела. Она ощущала себя вновь маленькой девочкой, просыпающейся по утрам в залитой солнцем комнате и ожидающей от нового дня новых радостей и удовольствий.
Сабрина бессознательно согнула колени под простыней, и тут до нее дошло, что произошло нечто необычное, посмотрела на ноги, передвинула их к краю кровати и опустила, едва коснувшись кончиками пальцев пола. Это стоило такого напряжения, что на лбу выступил пот и тонкой струйкой стек по виску. Прикусив язык, больная поднатужилась, уперлась ладонями в постель, сползла чуть ниже и поставила ступни на прохладный паркет, медленно приподнялась, затаила дыхание, осторожно перенесла всю тяжесть тела на ноги и выпрямилась. Теперь она стояла, что не раз удавалось и в прошлом, но сейчас требовалось добиться большего.
Стараясь не обращать внимания на дрожь в коленях, Сабрина очень медленно и осторожно сделала первый шаг, подтянула ногу и решилась на второй, вжав пальцы в пол в поисках равновесия. Ее охватила безумная радость. Она прошла от кровати всего пару шагов, но даже это можно было назвать огромным достижением, ведь она проделала этот путь без посторонней помощи.
То-то обрадуется Морган, когда жена бросится ему в объятия! От этой мысли зашумело в голове, перед глазами все поплыло, больная пошатнулась, закачалась и упала, по пути успев схватиться за шнур колокольчика. Сидя на полу, она не переставая дергала за шнур, устроив нечто подобное праздничному перезвону.
— Беатриса! — радостно кричала Сабрина. — Беа! Иди же сюда скорей!
В комнату вбежала испуганная горничная, видимо поднятая с постели, в помятой ночной рубашке, с головой в папильотках.
— Боже! Что стряслось? Мисс, вы упали? Не ушиблись?
Сабрина тем временем дотянулась до изголовья кровати и пыталась подняться.
— Разве не видишь, глупенькая? Конечно, упала. До чего замечательно! Не могу дождаться, когда снова упаду.
Ждать долго не пришлось. Сабрина подтянулась, уцепившись за стойку кровати, встала, рассталась с опорой и закачалась из стороны в сторону, как тонкое дерево под сильными порывами ветра. Беатриса бросилась на помощь, подхватила, и обе с шумом повалились на пол, перепутавшись ногами и руками. Сабрина весело расхохоталась, ее смех был столь заразительным, что у горничной пропал испуг и она тоже захихикала, прикрыв рот ладошкой.
— Наверное, надо разбудить хозяина и хозяйку? — предложила Беатриса. — Они должны увидеть это. То-то порадуются.
Вспомнив о родственниках, больная залилась густой краской. Чего только не пережили бедные дядюшка и тетушка в последние месяцы из-за своей несносной племянницы. Сколько волнений и беспокойства она им доставила!
— Не надо их будить, позже увидимся. Вначале мне надо бы сделать одно дело. Скажи Тедди, чтобы подал карету к садовой калитке.
Беатриса кинулась к двери выполнять поручение.
— Подожди, Беа. Вначале вот что…
— Слушаю, мисс.
Сабрина широко улыбнулась.
— Вначале принеси-ка мне завтрак. Я просто умираю от голода.
Сабрина высунула голову из оконца кареты и принялась нетерпеливо выговаривать кучеру:
— Ну что ж так медленно, Тедди? Неужели нельзя быстрее? Ты уверен, что хорошо запомнил адрес? Может, заблудились и не туда едем?
— Я очень хорошо помню адрес графа, и едем мы правильно, — возразил Тедди, которому уже порядком надоело отвечать на одни и те же вопросы. — И лошади стараются изо всех сил. Быстрее некуда. Вон мы только что перекресток миновали и едва не задавили вполне приличного джентльмена.
Указанный джентльмен, действительно чуть не угодивший под колеса, уже оправился и тряс кулаком вдогонку карете, поминая родственников кучера вплоть до седьмого колена.
Сабрина подскакивала на подушках сиденья, всем телом устремившись вперед, будто хотела собственным примером побудить лошадей бежать быстрее. Легкий утренний ветерок обдувал разгоряченное лицо и шаловливо теребил темные пряди, вырвавшиеся на свободу из наспех завязанного узла на макушке. Прошедшая гроза чисто вымыла лондонские улицы и напоила воздух свежестью. Сабрина смотрела сегодня на мир новыми глазами, в душе ликовала надежда, все вокруг было окрашено в розовые тона; Сабрина одарила ласковым взглядом даже нищего в потрепанном плаще, стоявшего с протянутой рукой на углу улицы, где жил Морган.
Карета остановилась напротив скромного деревянного дома. Не успел кучер соскочить с козел, чтобы подать руку молодой госпоже, как она уже открыла дверцу, высунулась по пояс и начала отдавать команды:
— Тедди, отвяжи и подай инвалидную коляску. Я здесь сама управлюсь, не беспокойся. Займись коляской.
Кучер отправился выполнять указания, а Сабрина, глядя ему вслед, подумала, что скоро, очень скоро придет день, когда она перестанет нуждаться в коляске. Повеселев от этой мысли, стала, нетерпеливо притопывая ногой, ждать, пока Тедди справится с порученным делом.
В это время в доме напротив распахнулась дверь и на крыльце показались мужчина и женщина, послышались возбужденные голоса и веселый смех. Когда дама вскинула голову, отвечая своему бородатому спутнику, ее вуаль чуть приоткрылась и стали видны густые огненные волосы, уложенные в красивую прическу; заблестели на солнце серебряные пряди.
Сабрина подалась назад в попытке остаться незамеченной в тени кареты; улыбка сбежала с ее лица.
На улицу вышел еще один мужчина, хозяин дома, провожавший гостей. Это был человек огромного роста, напоминавший пирата своими повадками и мужественной красотой, еще не бритый с утра и в чулках без туфель. Бородатый дружески хлопнул его по спине, чуть замешкался на ступеньках крыльца и бросил хозяину дома туго набитый кошелек.