Страница 52 из 97
Если днем в замке Макдоннеллов царила Сабрина, то по ночам властвовал Морган. Никогда еще никто из Камеронов не чувствовал себя в рабстве столь блаженно. С каждым днем сковывавшие супругов цепи становились все крепче. Морган доказав справедливость всех слухов о мужских достоинствах Макдоннеллов. Он подводил Сабрину к краю пропасти неземных наслаждений, чуть подталкивал, и она летела туда, очертя голову и ни о чем не задумываясь.
Лишь перед самым рассветом, утомленная и расслабленная, положив голову на обнаженную грудь мужа, Сабрина решалась задумываться о грядущем. Хотя Морган, казалось, получал несказанное удовольствие, вырвав из уст жены очередное признание в любви, сам он до сих пор не произнес заветных трех слов, которые давно хотела услышать его супруга. Он никогда не терял жесткого контроля над собой, воспитанного с малых лет суровой жизнью, а теперь — лежавшей на его плечах суровой ответственностью за весь свой клан. Морган щедро дарил жене тепло, но сердце Макдоннелла оставалось ей неподвластно. «Ничего, — уговаривала себя Сабрина. — Пробьет и мой звездный час. Со временем он полностью доверится мне и тогда положит свое сердце к моим ногам. А пока нужно довольствоваться тем, что оно громко стучит здесь, под моим ухом».
Однажды поздним вечером Морган вышел из леса после тяжелого трудового дня и сладко потянулся, расправив натруженные мышцы. За минувшие две недели он с группой помощников проделал работу целого клана. В тот День поставили клеймо на боку последней коровы, так что ни у кого не могло теперь возникнуть сомнений относительно того, кому принадлежит скотина, и пустили стадо пастись в лесу, где для всех хватало подножного корма.
На пути к замку при подъеме на холм в лицо ударил злой северный ветер, взметнув вверх колючие снежинки.
«Ничего, — подумал Морган, — теперь нам зима не страшна, мы к ней готовы».
В прошлом он обычно с тоской наблюдал за тем, как нарастали снежные шапки на горных вершинах, сползая вниз. Зима не обещала Макдоннеллам ничего, кроме голода, да еще угрозы оказаться отрезанными от внешнего мира обледеневшими непроходимыми дорогами. Но в этом году сё складывалось как нельзя лучше, и Морган мог предложить своим сородичам мясо, молоко и прочую еду.
Запаявшие щеки округлятся, и навсегда пропадет выражение горечи и отчаяния, поселившееся в глазах Макдоннеллов.
Для домашней птицы оборудовали курятник, овцы находились в овчарне, а на стене в спальне Сабрины над каминной полкой красовался церемониальный палаш Камеронов. В отношениях с этим кланом оставался лишь один нерешенный вопрос, но Морган был убежден, что за долгие зимние ночи справится и с этой задачей. Возможно, к весне талия Сабрины заметно увеличится и она будет носить под сердцем его дитя.
Втайне Морган надеялся, что родится девочка; и вовсе не потому, что в свое время сдуру и сгоряча он дал обязательство отослать жену восвояси после того, как она родит ему сына. Предводитель Макдоннеллов горячо молил Бога, чтобы тот одарил его целой дюжиной дочерей, так как мечтал увидеть в них повторение милого образа Сабрины. Морган невольно усмехнулся, представив себя в окружении крохотных черноволосых и синеглазых девчонок, которые дергают его за плащ и не дают ни минуты покоя.
Поднявшись на вершину холма, Морган понял, почему большая часть его помощников отпросились сегодня домой пораньше. Посреди широкого двора, на верхушке замшелого стога сена восседала укутанная в плащ Сабрина, вокруг собрались почти все обитатели замка. Сабрина играла на лютне под аккомпанемент хрипящей волынки, над которой истово трудился Рэналд. Фергюс исполнял какой-то танец. Временами Рэналд издавал фальшивую ноту, на что аудитория реагировала свистом, а раскрасневшаяся на морозе Энид подбадривала музыканта, посылая воздушные поцелуи.
Морган прислонился спиной к израненному временем стволу сосны и с улыбкой стал наблюдать за этой сценой, порадовавшись в душе за жену, которой удалось-таки сломить тупое сопротивление Макдоннеллов и подчинить их своей воле. Конечно, в первый же день ее появления в замке он мог бы просто приказать своим сородичам выполнять любые распоряжения новой хозяйки, но знал, что в этом случае успех был бы весьма сомнительным. Жизнь научила Моргана, что истинной победы можно добиться лишь ценой собственных усилий.
В раздумья Моргана ворвался пронзительный крик: «Берегитесь! Со стороны Камеронов скачет всадник!» Во двор, спотыкаясь и хватая ртом воздух, вбежал мальчишка. Он орал во все горло: «Камероны идут! Спасайтесь!»
18
Словно повинуясь единой команде, наученные опытом былых сражений, Макдоннеллы тотчас разбежались по укрытиям и приготовились к бою. Только Рэналд несколько замешкался, потом бросился к Энид и поволок ее под защиту стен здания, подняв облако снега. Сабрина оказалась посреди двора в полном одиночестве, сползла со стога сена и встала на ноги, недоуменно озираясь вокруг. На смену шумному веселью пришла зловещая тишина, и вместо смеха слышался лишь приближающийся грозный стук копыт.
Морган проглотил рвавшееся из горла проклятие. Хотел было как можно скорее сбежать с холма во двор и прикрыть своим телом Сабрину, но сдержался, памятуя, о том, что Макдоннеллы вначале стреляют, а потом целятся. Он не решался даже отдать команду, опасаясь, что это даст прямо противоположный результат, и усилием воли заставил себя идти медленно и спокойно.
Когда во дворе показался одинокий всадник, ему угрожали пятьдесят до зубов вооруженных людей, способных в любую секунду застрелить либо изрубить на куски незнакомца, хотя даже с большого расстояния можно было разглядеть, что всего лишь малолетка, немногим старше мальчишки, который подал сигнал тревоги. Едва гость застыл на месте, как натянулись тетивы луков, из ножен вылетели сверкающие мечи и почти одновременно раздался сухой треск взведенных курков. Насмерть перепуганный парнишка боязливо осматривался, понимая, что уйти целым ему никак не удастся.
Сабрина повела глазами, всматриваясь в лица Макдоннеллов в попытке понять причину их странного поведения, но могла прочитать лишь одно: жажду крови и мести. С неловкой застывшей улыбкой она подобрала юбки и сделала шаг в сторону незнакомца.
Морган в ужасе наблюдал за ее действиями. Одно неверное движение, и полетят стрелы и прозвучат выстрелы, но в данную минуту он ничем не мог помочь жене, оставалось только молиться и продвигаться вперед тем же неспешным шагом. Тем временем Сабрина грудью заслонила гонца из замка Камеронов.
— Посмотрите, кто к нам приехал! — воскликнула она звенящим от волнения голосом. — Да это же Каден Камерон! Надо же, проделал такой трудный путь. Фергюс! Рэналд! Идите скорее сюда и познакомьтесь с моим кузеном Каденом. Мы с ним дружим с детских лет, не правда ли, Каден? Ты привез письмо или приехал просто погостить?
У парнишки мелкой дрожью тряслись руки, лицо под шапкой темных волос было белым как мел; несмотря на мороз, со лба стекали струйки пота.
— Я п-привез п-письмо, мисс Сабрина, — заикаясь, произнес гонец, — н-но, б-боюсь, у меня совсем н-нет времени, так что остаться у вас никак не смогу.
К этому моменту подоспел Морган, тотчас крепко ухвативший жену за руку, дабы она не наделала новых глупостей.
— Дуреха, ты соображаешь, что делаешь? — тихим голосом осведомился он. — Ты себе представляешь, что сейчас могло произойти?
— Представляю, — прошипела в ответ Сабрина. — А что люди сказали бы о гостеприимстве Макдоннеллов, если в замке Камеронов появилась бы лошадь с изрешеченным пулями трупом поперек седла?
— Твой отец, думаю, еще больше бы расстроился, если бы такая судьба постигла его дочь, — мягко возразил Морган и поспешил встать между женой и рядами защитников замка.
При виде неожиданно появившегося великана парнишка закачался и чуть не выпал из седла.
— Ладно, парень, слезай с коня, — скомандовал Морган. — Сегодня уже поздно возвращаться к Камеронам. По нашей дороге опасно ездить днем, а ночью — вообще не сносить головы. Сегодня поужинаешь вместе с нами, а поутру отправишься назад.