Двойные игры

. * * * * Валера был в числе одного из прибывших отрядов. Им приказали одеть защитную форму, взять в руки огнестрельное оружие, а также щиты. В этой форме было очень жарко — с него тут же полился пот. Вытирая мокрое лицо, он разглядел митинг. Точнее — молодых, разгоряченных и безоружных людей. И детей. Валера вспомнил Чечню... И смуглые маленькие тела, мертвые и окровавленные. Тогда он стрелял по ним, воевал за страну. А сейчас — за что он воюет? - Эй, парень. Тебе плохо? -спросил его Роман, друг и напарник. - То сидели в участке, пьяниц ловили... А сейчас — совсем другое. - Я не буду по ним стрелять! - возмутился Валера. - И бить не буду. Не могу... Лучше убей меня ты. - Не могу! - рассмеялся Рома. - Я тоже, представь себе, не убийца. Но что нам остается делать? Они видели центральную площадь из своего уазика. По команде «Пошел!» все милиционеры выскочили из машин и выстроились на площади, заняв оборонные позиции вокруг здания Правительства. - Нужно что-то предпринять, - пробормотал Валера. Он представил, что в толпе может находиться Даша. И что, бить ее? Арестовывать? Он онень надеялся, что ее тут нет, ведь девушке тоже не нравилось то, что происходило в области. Она могла также выйти на площадь, хотя в это время должна была быть еще на работе, а это — другой конец города. В рацию их командира уже поступила команда... Иначе, как обьяснить, что демонстрацию начали теснить к дороге? Дубинками, пинками и ударами. Их сослуживцы действовали. Однако, ни он, ни Рома пока не предприняли никаких действий. Люди отреагировали. Мужчины вступили в бой с вооруженными отрядами милиции. Он услышал стоны и крики. Когда закричал ребенок, Валера потерял самообладание. - Ром, мы должны это прекратить, -он потянул напарника за рукав. - Ты чего? Нас потом уволят, на фиг... -А ты хочешь вот так работать? Рома обмяк и промолчал. Валера думал недолго. Он знал, чего больше всего боятся жители города. - Уходите, - громко проговорил он, обращаясь к ближайшему из демонстрантов — молодому мужчине. - А если не уйдем? - живо обернулся тот. - Мы пришли отстаивать свои права! Почему Балашов не идет с нами на контакт? - Вас всех прямо отсюда повезут в Санджары, - ответил Валера. - Без суда, следствия и какого-либо оформления. Так и останетесь там, мертвыми душами... Похоже, Валера был убедителен. Мужчина что-то прошептал на ухо рядом стоящему демонстранту. - Санджары, - страшное слово волной прокатилось по толпе. Его повторяли все... Один за другим люди стали расходиться. Вооруженные милиционеры с удивлением смотрели на них, думая, что пара ударов дубинкой так подействовали. Рома незаметно пожал Валере руку и с облегчением вздохнул. - Ты молодец, - прошептал он. - Такое побоище предотвратил! Балашов, наблюдая за происходящим в окно, также сделал вывод, что благодаря оперативной работе милиции демонстранты разбежались. Он остался очень доволен, тут же позвонил начальнику отделения и похвалил его. Валера, садясь в служебную машину, заметил Олю — она стояла на остановке и ловила попутку. Он, снимая защитный шлем, подбежал к ней. - Оля, привет. Ты в общежитие едешь? - Да. Мой рабочий день закончен, - ответила она, нервно улыбаясь и застегивая в машине ремень безопасности. - А где ты работаешь? Где-то неподалеку? - Я недавно устроилась в Правительство. К губернатору, вторым секретарем. - И что, нравится? - вопросительно посмотрел на нее Валера. - Знаешь, даже я, стоящий на защите существующей власти, перестаю понимать Балашова и его методы управления. - Это просто работа, - вздохнула она. Зарплата, опыт, престиж... Понимаешь? А на некоторые вещи я просто закрываю глаза! Она никак не могла ему сказать о своих истинных мотивах... Валера, конечно, был хорошим парнем, но оставался милиционером. И, возможно, он имеет самое прямое отношение к Санджарам. Около общежития он выскочил из машины и помогл выйти Оле. - Валер, а ты и к Даше не зайдешь? - спросила она. - Можешь у нас в комнате подождать, она скоро с работы придет. - Сегодня — нет. Я должен быть в участке, в городе сейчас неспокойно. Скажи Даше, что я очень люблю ее...

Глава 9 День сегодня был прекрасный — не такой жаркий, но солнечный. Теплый ветерок обдувал город, разнося по улицам самые разные запахи — моря, цветов, бензина... Люди спешили на работу, а вечером — в парки отдыха и увеселительные заведения. Бойко работали торговые центры и рестораны. Вроде бы ничто не напоминало о тревожной обстановке Альинска и о недавней демонстрации, однако, в толпе людей ощущалось некоторое напряжение. Жители города не понимали, что происходит. Резко скакнули цены на все услуги сразу — на платежи за квартиру, за проезд... Даже продукты подорожали. А зарплаты-то остались теми же! В области существовала так называемая надбавка «за экологию» - она объяснялась наличием сразу нескольких промышленных заводов, дейтельность которых могла нанести вред здоровью людей. Раньше эта надбавка казалась ощутимой, но, при нынешнем росте цен, она становилась просто смешной. Владимир Андреевич Балашов все это прекрасно понимал, но остановиться уже не мог. Область кишела возможностями. Регион богатый, и необходимо было качать из него деньги, пока есть возможность. Вряд ли его переизберут на второй срок, и неизвестно, сможет ли он опять провернуть свои операции с подкупом и угрозами через четыре года. Поэтому, нужно сейчас брать все, что можно. Признаться, он здорово утомился и понервничал от этой демонстрации, и от своей работы. А куда он ехал, когда хотел расслабиться? Правильно, к Вике. Сегодня он направился к ней, не позвонив предварительно. Обычно в это время Вика была дома. Заказал в ресторане пару изысканных мясных блюд, вино и поехал за расслаблением и наслаждениями. Вика открыла ему сразу... Выглядела она как-то странно. Нет, красивая, как и обычно, но какая-то бледная и рассеянная, даже измученная. Балашов удивился. За все пять лет их связи он никогда не видел свою любовницу такой. - Здравствуй, - он приник к ее губам долгим поцелуем, провел рукой по гладким блестящим волосам. - Я соскучился. Сейчас мы с тобой поужинаем... Водитель неслышно проскочил на кухню и расставил ресторанные блюда на столе, и также тихо вышел из квартиры. Они сели за стол. Балашов, заметив, что Вика не в настроении, открыл вино. - Что-то случилось? - его удивляло Викино молчание вместо обычного веселого щебетания. Ты сама не своя. Устала? Ничего, сейчас мы попробуем фрикасе, я в «Илле» брал. И отлакируем белым вином. Как тебе? Вика отрезала себе кусочек мяса и залпом выпила бокал вина. Веселее она не стала. Балашов уже и вовсе не знал, что думать. - Володя, я беременна, - выпалила она, не смея поднять глаз. - Восемь недель. Я не знаю, как так получилось! Бокал выпал из рук губернатора на пол, но не разбился — только вино разлилось по дорогому темно-коричневому ламинату. Он не знал, что и думать, а потом ощутил сильную злость и досаду — на ту самую женщину, к которой ничего не испытывал, кроме страсти и вожделения. - Не знаешь?! - крикнул он, стукнув кулаком по столу. - Ты же говорила, что принимаешь таблетки. - Возможно, я забыла выпить ее в один из дней. Или это произошло, когда у меня были месячные. Или был сбой... - Какой, нафиг, сбой! - рявкнул он. - Вика, тебе не восемнадцать лет, а двадцать восемь.Ты должна разбираться уже в таких вещах... - Я никогда раньше не беременела! - слезы потекли у нее по щекам. Его страстная, фривольная любовница сейчас казалась убитой и подавленной. Она запахнула на груди синий шелковый халат, и он заметил какими худыми стали ее кисти рук, и как стали просвечивать через кожу голубоватые венки. - Несколько дней назад меня начало сильно тошнить, и живот заболел. Я думала, что отравилась, а потом догадалась и побежала к гинекологу. И, вот... - Вовремя ты к нему побежала, - холодно усмехнулся он. - Восемь недель — небольшой срок. Насколько я знаю, врачи с этим разбираются до двенадцати недель. - Володя, ты же не заставишь меня делать аборт?! - она посмотрела на него, взгляд ее был затравленным и испуганным. - Не заставлю, - он залез в карман, достал кошелек и вынул несколько крупных купюр. - Думаю, этого хватит. Ты сама пойдешь и все сделаешь. Так, чтобы не было последствий для твоего здоровья, и без боли. За эти деньги тебя должна обслужить целая бригада хороших врачей! - А если я не соглашусь? - всхлипнула Вика. - Оставлю этого ребенка? - Можешь и оставить, - насмешливо протянул он. - Тогда ты лишишься этой квартиры, более того — я сделаю так, что ты не сможешь жить в Альинске, и ребенок тоже. Да, Вика, я жесток. У меня уже есть жена и дети. А ты мне нужна по-прежнему, но безо всяких детей. Разберешься с этой проблемой — и забудем все. Он встал и пошел в коридор. Вика последовала за ним. Стояла и наблюдала, как он одевает ботинки. - Ты уходишь? - Ну да... с тобой же сейчас нельзя. И, насколько я знаю, потом тоже нельзя, целый месяц. Ничего, потерпим. Что такое месяц по сравнению с годами наших отношений? С этими словами он, насвистывая, покинул квартиру. А Вика сползла на пол прямо в прихожей. Плакать она уже не хотела. - Ничего, Балашов, - прошептала она, с ненавистью сжав кулаки. - Это сейчас ты — главный и диктуешь правила игры. Поверь, я найду возможность тебе отомстить! * * * * * Сегодня Оле было плохо. По-настоящему плохо, а не просто грустно, как бывало раньше. Она еле отработала этот день — к счастью, укороченный, пятничный. На работе ее состояние заметили все. Лиза, с которой они успели подружиться, была с ней ласкова почти по-матерински. Практически каждый, кто увидел ее, спросил, почему такое грустное лицо. Даже сам Балашов, пребывавший в хорошем настроении, спросил, не заболела ли она, и предложил уйти пораньше домой. Оля отказалась... На работе, конечно, тяжко, а совсем одной — еще хуже. Если бы Дашка была рядом... Но подруга то работала, то встречалась с кем-то из своих двух парней. Ее личная жизнь стала крайне насыщенной и запутанной. Даша влюбилась сразу в двоих, и тайно встречалась с ними по очереди. Никак не могла выбрать — Дима или Валера? Где уж тут ей няньчиться с подругой! А плохо Ольге было по той же, старой причине. Из-за отца. Сегодня было ровно три месяца, как его арестовали — и два месяца он не выходил на связь. Утром она встала, ошарашенная этой мыслью. Что с ним? Жив ли он? Девушка собирала сведения о Санджарах из слухов и сторонних разговоров, и от этих сведений ей становилось страшно. Она регулярно созванивалась с матерью... Та, казалось бы, уже свыклась с таким положением вещей. Отношения у них с отцом, правда, были не сахар — Оля, пока жила дома, не раз слышала, как они ругались. Мама обвиняла отца в изменах и во многих других смертных грехах. Но все же — муж, отец единственной дочери, столько лет прожито вместе... Ольга была изумлена, когда однажды, позвонив домой, услышала музыку, смех и веселые голоса, в том числе и мужские. А что поделаешь — папа сидел в Санджарах, а жизнь шла своим чередом. После работы она не хотела возвращаться в общежитие, решила погулять по городу в одиночестве. Бродила по набережной, зашла в небольшое кафе, перекусила. Размышляла... Она и Даша написали заявление о переводе на заочное обучение. Обе работали и, проанализировав цены на жилье, решили, что смогут снимать на двоих квартиру и работать в полную силу, соответственно, больше зарабатывая. Заочное обучение предполагало две сессии в году — летом и зимой. Признаться, так изменить свою жизнь их подтолкнул Дима. На днях он с девушками ездил на Яблочное Поле. Цель поездки была одной — развеселить ее саму. Она не хотела мешать голубкам, однако они уговорили ее. У Димы на этом островке жил друг — журналист, который часто ездил в командировки. У него был небольшой кирпичный дом, за которым Дима должен был присматривать. И вот, он показал им это красивейшее, живописное место. Там действительно было много яблонь, а также других растений. Равнинная местность, а на окраине острова — горы и лес. Свежий воздух, море... Даже солнце здесь светило по другому, и облака были иными, чем в Альинске. Место дикое, всего несколько пятиэтажек и частный сектор. Имелась больница, кафе, диско-бар, парк. Мало людей. Отдыхающие не стремились сюда из-за отдаленности... По три больших катера от альинской пристани ходили три раза в день — утром, в обед и вечером. Климат в регионе был очень жарким, зимой самое холодное — плюс десять, поэтому море и не замерзало, так что судоходство действовало круглый год. Так люди добирались в Альинск на работу. Девушки были в восторге от Яблочного Поля... Дима сообщил, что в частном секторе сдаются дома, такие же, как у его друга, и за копеечную цену. Они обе выразили друг другу желание жить здесь... Дома были со всеми удобствами, скромными, но комфортными. До города добираться полчаса по морю. Ну, а если у них возникнет желание поразвлечься ночью в Альинске — есть куча университетских друзей, у кого можно заночевать. А у Даши и вовсе два парня. Если бы они здесь жили, у них бы оставалось приличное количество денег от зарплаты. С того дня они эту тему не поднимали — обе были заняты своими делами, не было времени сесть и поговорить. А сегодня Ольга и вовсе впала в депрессию. Настолько, что захотелось напиться. Три бокала вина в кафе не помогли — жизнь в общежитии приучила ее к большему количеству алкоголя, а денег оставалось немного. Оля нашла на набережной маленький магазинчик и купила бутылку вина. Нашла уединенное место на берегу, прямо под мостом, и села на песок. Ловко откупорила бутыль ключами и стала пить прямо из горла. Никого вокруг не было, и уже темнело. Чего стесняться? Она сидела минут десять, попивая вино и погружаясь в свои мысли, пока их не прервал пьяный женский голос. - Не спится? - спросили ее и пьяно захохотали. Ольга обернулась. У нее за спиной стояла молодая женщина, черноволосая, в красивом ярко-желтом платье. Она была босая, в одной руке держала туфли, а в другой — наполовину пустую бутылку водки. - Можно, я с тобой посижу? - спросила она и, не дожидаясь ответа, неловко приземлилась рядом. Она была уже изрядно пьяна. - Я могу уйти... - Оля не знала, что ответить. - Нет, не нужно! В моем состоянии нельзя быть одной. - Вообще-то, в моем — тоже. Просто сегодня так получилось. Некоторое время обе молчали и пили — одна вино, другая водку. Ольга почувствовала, как алкоголь распространяется по ее телу, туманя мозг и расслабляя мышцы. - Мне сегодня очень плохо, - обьявила незнакомка. - Так гадко, хоть вешайся. - Мне тоже, - вздохнула Оля. - Я вас понимаю... - Эй, стоп! Давай изливать друг другу душу? Я старше, поэтому говорю первая. Кстати, тебе сколько лет? - Восемнадцать. - Боже ты мой, все еще впереди! А мне уже двадцать восемь. Старая я... - Не старая. И очень красивая, - Оля невольно залюбовалась правильным лицом незнакомки, ее глазами чайного цвета. - Просто — взрослая... - Да, и проблемы у меня взрослые, - из ее глаз потекли слезы. Меня Вика зовут. Я — любовница очень влиятельного человека, и позавчера я сделала от него аборт. Вика начала рассказывать. Оля слушала и негодовала на этого господина. Пять лет иметь связь с девушкой, пользоваться ее молодостью, красотой — и отправить на такое?! Ладно бы, если Вика восприняла это как досадное недоразумение. Но, было видно, что она переживает, и ей очень больно. - А если бы ты оставила ребенка? - спросила она, когда та замолчала. - Он бы выгнал меня из квартиры вместе с ним и отправил домой. А знаешь, какой у меня дом? Деревня на окраине области. Старая халупа. Там — пьющий отец, и все! Ни работы, ни условий для ребенка. Оттуда молодежь уезжает, едва школу закончив! Так что, поставил он меня в безвыходное положение. У меня такой возраст, когда надо бы о детях задуматься. От него я родить не могу, от другого — тоже, ибо убьет и меня и его. Попользуется мной, пока я в товарном виде, и бросит... - И что, этот человек так влиятелен?! - изумилась Оля. - Очень, - Вика спрятала глаза, кинула камушек в воду и отпила водки из бутылки. - Он все может. Ну, а у тебя какая беда? Было видно, что ей неприятно разговаривать о своем любовнике. Оля, уже совсем запьяневшая, рассказала новой знакомой о своем отце, аресте и трудоустройстве к губернатору в надежде найти возможность спасти папу. Вика выслушала ее, сделала немалый глоток из бутылки и громко захохотала. - Почему ты смеешься? - изумившись, прошептала Оля. - Тебе кажется смешной моя беда? - Нет. Мне кажутся смешными твои действия, - придя в себя, ответила Вика. - Ты работаешь на Балашова, так ведь? - Ну да... - Он и есть тот мой любовник. Мы вместе уже пять лет. Оля переварила новость, внимательно глядя на Вику. Конечно, девушка была достаточно красива, чтобы скрашивать досуг губернатора. И вот, они общались так, запросто... - И что? - Я тебе скажу. Ты решила искать у губернатора помощи, а Санджары и их заключенные напрямую зависят от него. Когда-то эта тюрьма была под контролем МВД, но он взял ее в свое ведение. Так что все — кого сажают, какие условия — все решает он... - Так он, может быть, знает, чья я дочь? - остолбенела Оля. - Может, и знает. Короче, не там ты решила искать помощи. Ольга допила вино. Ей стало не по себе... Она работает на человека, который держит в неволе ее отца, возможно, мучает его. И — куда идти, кого просить о помощи, если враг — сам губернатор? - И что мне делать? Вик, ты его знаешь. Подскажи. Вика закурила и улеглась на землю. Оля, чтобы быть ближе к собеседнице, прилегла рядом. Земля была теплой, и море волнами омывало их босые ноги. - Начальник Санджар был частым гостем в моей квартире, - проговорила она. - Я накрывала столы для него и Балашова. Они — давние приятели. Я знаю одно, потому что слышала об этом во время их пьяного разговора: есть папка «С-2003», то есть Санджары, 2003 год. Это начало губернаторского срока Балашова. Там есть план тюрьмы, ее точное расположение, а также — списки заключенных по блокам и камерам. И — списки умерших в тюрьме... От последних Викиных слов Оле стало жутко. Она все ближе подбиралась к своей цели... - Вика, а где хранится эта папка? Девушка, вытряхивая из смоляных волос песок, странно улыбнулась и села. Все, она мне ничего не скажет — подумала Оля. Может, это вообще все — вранье... - Помнишь детскую сказку? Игла в яйце, яйцо в сундуке, сундук на дереве. Ну, про Кащея. Так вот, слушай. У Балашова есть частный дом в охраняемом коттеджном поселке. Точный адрес — поселок Русиново, улица Лесная, дом пять. Шикарный дом, трехэтажный. Там есть двадцать комнат, сауна, баня, бассейн, а также цокольный этаж. Я слышала, что там хранятся тайные важные документы, в том числе и эта папка. После этих слов Вике стало плохо — явно от перебора алкоголя. Оля, заметив это, схватила ее под руку и отвела в кусты. - Вода есть? - тяжело дыша, спросила Вика. Оля протянула ей маленькую бутылку минеральной воды. - Ну вот... Выпила всего ничего, а напилась. Еще наркоз не ушел из организма! - Вика, спасибо тебе, - Оля крепко обняла новую знакомую. - Ты мне очень помогла. Если тебе понадобится, я тоже помогу... А сейчас мне пора домой. Уже светает... Девушки вместе вышли к автобусной остановке. Городской транспорт не ходил, поэтому они ловили попутку. Пожилой мужчина на «Ниве» посадил их, какое-то время они ехали вместе. - Мне сюда, - Вика остановила недалеко от центра и сунула Оле две купюры. - Заплатишь. - Мы с тобой так хорошо пообщались, - прошептала Оля. - Жаль расставаться. - Мы не потеряемся! - Вика достала записную книжку, вырвала лист и написала номер мобильного телефона. - Найди возможность позвонить!