Imperium

Сулла убивал. Луций Корнелий Сулла, диктатор, убивал… Он умер у себя дома. Epafrodit. Felix. Счастливый любимец Венеры. Он убивал и убивал…

Редкий дождь… Этот мерзкий, медленный, тихий стук за окнами…

Напуганные сенаторы напряженно слушали диктатора. Его серый тихий голос. Его слова, как следы от дождя, – тягучие потеки…

Боги! Как болит голова!

– Итак, я говорю, что порядок должен быть наведен…

А! Удивительно, но их лица стали еще бледнее. Десять тысяч самнитов. Кричат. Их ведь убивают.

– Итак, я прошу не отвлекаться, это по моему приказу дают урок кучке негодяев…

Он умер в своей постели… Постели…

Кальпурния хороша, ах, как хороша… Как она играет на флейте! Слишком хорошо… Может, поэтому и голова болит, хотя… При чем тут одно к другому – это перемены погоды… Но и она намного моложе… Тем более, если ей нравится, – пусть играет.

Кто это? Кажется, Спуринна, гадатель… Что-то он мне говорил накануне… А, да… Об опасности, угрожающей мне в мартовские иды…

– Остановитесь…

– Ave, Caesar.

– Salve, Спуринна… – Цезарь вымученно улыбнулся. – Спу-ринна, а ведь мартовские иды наступили, а?

Какое у него мрачное лицо… И какое-то кривое… До чего неприятная рожа!…

– Да, император, наступили.

– И отлично.

Если б еще не головная боль. И не эта погода.

– Но еще не прошли… Будь осторожнее.

– Как скажешь, Спуринна, тебе лучше знать, кому, когда и где… быть осторожным…

Носилки мерно раскачивались.

Мило-сер-дия… Ми-ло-сер-ди-я… Ми-ло-сер-ди-я… Он – не Сулла… Он – не уби-вал… Поч-ти не уби-вал… Не – убивал… Не – у-би-вал… Нет – нет…Он – хо-ро-ший…

Я действительно многих простил. И они живые, и на свободе, и у власти… И все они рядом…

Что кричал этот галл? Как его… Думнориг! Знатный эдуй Думно-риг… Но он уже изменял. Там были старые счеты. Перед тем, как я победил Кассивелауна, разбил его бритов. Он не хотел воевать – этот галльский подонок не хотел воевать!

– Думнориг самовольно покинул лагерь!

– Центурион. Догнать, доставить, если будет сопротивляться – убить!

Кони бешено танцевали под седоками. Багровое, тупое лицо центуриона стало еще краснее от натуги.

– Еще немного и опорожнится, – мелькнуло в голове у Думно-рига, какое же безнадежное небо. В его блестящем шлеме… Безнадежное…

Он вдруг закричал визгливо, тоненьким, бесполезным голосом:

– Не поеду!… Нет!… Я свободный человек свободного государства! Я…

Копье вонзилось в рот… Он сполз на зеленую траву, задрожал и вытянулся… Легионер вытер наконечник и повернул коня…

Что он такое смешное кричал: свободный человек свободного государства?… Ха-ха-ха…

Цезарь смеялся, голова все равно болела, болела, болела…

Носилки качались равномерно…

Ми-ло-сер-ди-я… Ми-ло-сер-ди-я… Ми-ло-сер-ди-я…

Ко мне хоть немножко… Я? Я их простил… И Цицерона. И Кассия. И Брута. И Лигария. Я их всех простил… Многих, по крайней мере…

Никаких проскрипций, казней, ничего…

Я не делал, как нужно делать, не всегда делал…

Если б я всех убил? Если б я всех убил?

Их бы не было. Их бы не было. Их бы не было.

Я бы был…

Я боюсь бледных людей…

Я пытался творить милосердие… Как болит голова… Все. Вот курия Помпея… Милосердия ко мне…

____________________

Марк Юний Брут, чувствуя холод кинжала, глухо сказал:

– Носилки Цезаря… Каска, ты бьешь первым…

Игрушки

Огромный, огромный магазин. Стандартная роскошь рекламы. Неудивляющие чудеса. Но это как для кого. А Игрушке здесь нравится. Сегодня ему исполнилось четыре года. В первый раз папа повел его сюда.

– Какая красивая тетя! Прямо, как кукла Дама! И улыбается так же.

– Что бы ты хотел, малыш?

– Нет-нет. Сегодня я сам выберу ему.

– Конечно, конечно. Ну, конечно.

– Так… Футбольный мяч. Костюм самурая. И вот эту игру.

– «Императорский Рим»?

– Да… Это новинка?

– Это – суперновинка… Чеки мы не принимаем.

– У меня открыт здесь счет.

– Простите.

____________________

– Ой, как я устал… Наконец-то гости ушли. Фу-у…

– Много подарков.

– Я и сам купил… Ты видела?

– Да. Что это за новинка?

– Давай посмотрим. Вспомним детство. Ну-ка, уходи с моей песочницы.

– А ты не трогай мои куличики… Развязывай коробку.

– Ух, ты!

– Рим!

– «Все дороги ведут в Рим». Так кажется.

– Все дороги ведут к морю. Сейчас лето.

– Нет. Правильно: «Все дороги ведут в Рим». Люди едут…

– Или покупают, как ты, игрушки.

– Ну, ладно… Вот инструкция… Ага… «Императорский Рим» – великолепная вещь. Игра позволяет увидеть своими глазами, как жили «владыки Вселенной…» Даже пожить их жизнью!… «…Высшее достижение нашей фирмы…» Интересно.

– Давай дальше.

– «…Начинающему предлагаются на выбор некоторые заранее заданные эпизоды римской истории. Для этого ручка настройки (Рис. 7а) надо переключить в положение „автомат“ и, выбрав нужный эпизод, набрать его номер на табло с помощью пульта управления (рис. 7б)… (Перечень эпизодов прилагается)… По мере приобретения опыта играющий сможет самостоятельно добиваться изображения произвольных ситуаций… Конструкция Игры позволяет добиться также эффекта вмешательства. Но с этим торопиться не следует… Норма времени должна быть небольшой… Долго находиться в этом состоянии не рекомендуется…»

– Я хочу поиграть.

– Только тихо-тихо.

– А с чего начнем?

– Ну, хотя бы… Вот это…

Тит Флавий Веспасиан, родившийся в небольшой деревеньке около Реате поблизости Рима, сидел один в императорских покоях и думал. Мыслей было много. Были толковые, были очень умные, были так себе. Недостатка в мыслях не было. Наоборот. Их было слишком много. Как волн в море. И также они разбивались, налетая друг на друга и ударяясь о камни берега. А над всем этим, как пугало на поле, торчал вопрос: что же будет с империей, Юпитер Капитолийский, разрази тебя гром! с самим Римом?… После всех этих сволочей Неронов, Отонов… Бедный Юпитер… Ведь и Капитолий разрушили во время всего этого…

Вопрос вопросом, но голове, которая раскалывалась на части, как арбуз под ударом кулака центуриона Лупа, не переставая, каркал ворон, такой же старый, хитрый, себе на уме, как и он «Оно тебе надо? Старый дурень, тебе же уже к семидесятнику. Ну! Плюнь на все и сажай груши. Вообще, кому это все надо?

Видишь, не так все просто… Оно так, но не так… Пережить психопата Калигулу – ну, он больной был, конечно, – Этого Клавдия, почти императора, состоящего при своих женах – язвах Мессалине и Агриппине, не говоря уже о Нероне… Слава Богам, свинья не съела, но здорово тогда я спасся, когда заснул под пение покойного императора Нерона, не про меня будь сказано…

«Теперь, парень, ты сам император. Ну-ну»… Веспасиан посмотрел в зеркало, ехидно подмигнул самому себе: «Цезарь!» Где-то в глубине души он все же был доволен. Не каждый так выглядит в этом возрасте. Особенно ему понравилась здоровенная шея. – Толстая, как пень.

Хоть посмотрю на себя, пока никто не мешает. Да-а… Опытная морда… Много повидал… Деловой человек. Правильный до тошноты. А что же? Нос навис крючком, как коготь. Каменный подбородок, как пресс-папье на заемных бумагах. Сжатые губы, тонкие и резко очерченные. Плотные щеки. Голова, лысеющая со лба, похожая на равнобедренную трапецию вверх ногами. Чуть заметные брови. -Ясные цепкие глаза. Лицо с зарождающейся, довольной улыбкой удовлетворенного собой человека.

Хорошего роста, сложения крепкого и плотного… Вот выражение лица у меня натужное. Как на горшке… Тот парнишка смешно сказал, когда я его попросил пошутить: – Пошучу, когда опорожнишься. – Хе-хе-хе… Га-га… Кх-хе… Ладно…