Мой дорогой

Охваченная горячим томлением, Эсмеральда не вполне уяснила себе смысл мольбы Билли, пока он не проник под ее рубашку и не провел рукой по внутренней стороне судорожно сжимавшихся бедер. В то мгновение, когда он коснулся шелковистой поросли на бугорке, бедра безвольно расслабились, уступая ему дорогу.

Эсмеральда не слышала своих стонов.

– Ш-ш-ш, милая, – успокаивал он. – Не бойся, я не причиню тебе боли.

Но она стонала не от страха, а от неистового наслаждения. Сладостное и сильное, оно наполняло все ее существо.

Дыхание Эсмеральды стало учащенным и прерывистым, когда он нашел напрягшийся в ожидании бутон, спрятанный в шелковистых складках, и начал нежно ласкать его, пока она не застонала в сладкой истоме. Только тогда он проник в истекающую нектаром пульсирующую сердцевину.

– Ты персик… со сливками, – простонал он.

Эсмеральда выгибала спину, инстинктивно прижимаясь к его горячей ладони, но он продлевал эту восхитительную муку только одним пальцем, раздразнив ее до бешеного экстаза.

– Пожалуйста, – выдохнула Эсмеральда, уткнувшись лицом в жаркий изгиб его шеи.

Разгоряченным дыханием он щекотал ей влажные завитки у виска и вдруг неуловимым движением словно разбил все ее существо на миллион сверкающих осколков. Раздался крик великого потрясения. Эсмеральда распростерлась без сил.

Она лежала, погруженная в сладкую истому, пока не услышала резкое прерывистое дыхание Билли. Открыв глаза, Эсмеральда увидела, что он сидит рядом, обхватив колени руками с такой силой, что побелели костяшки пальцев.

Дождь прекратился. Сквозь туманную мглу пробивался бледный луч лунного света, освещая четкий профиль Билли. Было даже видно, как бешено пульсирует жилка на его виске. Эсмеральда вдруг осознала, как великодушен был Билли, доставив ей неземное наслаждение. Ей, но не себе.

Она села, быстрыми движениями оправив рубашку.

– Боже, Билли! Мне так жалко! Я должна была…

– Упокойся, – с трудом выговорил он, не глядя на нее. – Ты ничего мне не должна.

Его поза была такой напряженной, что Эсмеральда боялась дотронуться до него. И все же робко коснулась его колючей щеки. Он схватил ее руку, повернул ее и поцеловал в ладонь. Прежде чем она очнулась от нового потрясения, вызванного этой неожиданной нежностью, Билли подхватил ее на руки и бросился к дверям.

– Куда ты меня несешь, сумасшедший? – пробормотала она, обнимая его за шею.

– В кровать! – зловеще ответил он.

Билли казалось, что эта ночь была самой длинной в его жизни. Ночь, которую он провел рядом со спящей Эсмеральдой.

Первые розовые лучи рассвета коснулись нежного лица девушки. Где-то во дворе петух прокричал утреннее приветствие. На чердаке заскрипел пол – это проснулась Зоя.

Эсмеральда выглядела такой прекрасной. Длинные, загибающиеся на кончиках темные ресницы отбрасывали легкую тень на разрумянившиеся во сне щеки. Шелковистые волосы живописно разметались по подушке. Сердце Билли сжималось от щемящей нежности. Эта прелестная и отважная девушка доверчиво спала на той самой кровати, на которой мальчишкой спал сам Билли, и это было осуществлением его самых романтических мечтаний. Там, в Миссури. Он частенько валялся без сна, глядя через окно на огромную золотистую луну и мечтая о девушке…

Теперь Билли Дарлинг уже не мальчишка, и Эсмеральда – взрослая женщина. И он безумно хотел ее, понимая, что не имеет на это права. Если бы он дал себе волю, то стал бы не лучше Джаспера или любого другого негодяя, который привык брать что пожелает, не задумываясь об оплате.

Этой ночью он пережил опасное искушение, когда в его объятиях лежала девушка, потерявшая от страсти рассудок. Он готов был продать душу дьяволу, только бы овладеть ее молодым, неопытным, но прекрасным и соблазнительным телом. Билли уронил голову на руки, удивляясь остроте своих ощущений, будто Эсмеральда была первой женщиной в его жизни.

Послышался отдаленный раскат грома, но что-то насторожило его. Он понял, что утреннюю тишину разорвал глухой звук выстрела.

22

За первым выстрелом раздался бешеный топот мчащихся лошадей и несколько новых выстрелов. Билли прижался к стене и осторожно выглянул в окно, опасаясь случайной пули.

Когда он увидел, кто затеял этот переполох, у него вырвалось проклятие. В отчаянии Билли распластался по стене.

– Мистер Дарлинг? Я знаю, что по утрам вы имеете обыкновение пребывать в раздраженном состоянии. Но как вы смеете так ругаться в присутствии леди!

Билли быстро задернул занавески из грубого полотна, жалея, что окна не закрыты ставнями.

– Извини, милая, что прервал твой сон. Попробуй снова заснуть.

Эсмеральда протерла заспанные глаза кулачками. Она была похожа на очаровательного ребенка, и Билли безумно захотелось забраться к ней под одеяло.

– Что там за шум? – рассеянно спросила девушка.

– Наверное, мама пытается подстрелить себе курицу на завтрак. Ты же ее знаешь. Если она решила заполучить курицу, ее ни за что не остановишь.

– Твоя мать стреляет в кур?! – Глаза Эсмеральды недоверчиво округлились.

Проклиная себя за неловкую ложь, Билли приблизился к ней.

– Тебе нет нужды вставать так рано. Ты позволишь снова уложить тебя?

Он выхватил из-под девушки одеяло и шутливо натянул ей на голову. Однако оно не смогло заглушить ни шума во дворе, ни возмущенных протестов Эсмеральды. Наконец ей удалось выпутаться из-под одеяла, но к этому моменту стрельба прекратилась, и раздался оглушительный мужской голос:

– Эй, братишка! Ты еще жив?

Билли сокрушенно покачал головой.

– Да, Вирджи, я здесь! – крикнул Билли.

– Ну, тогда давай присоединяйся к нам, – весело заревел его брат. – Здесь у нас молодой парень. Кажется, он желает извиниться за то, что стрелял в тебя. Хочет очистить свою душу покаянием, прежде чем мы вздернем его на дереве.

Эсмеральда побледнела как полотно. Их глаза встретились, и оба бросились к ружейному поясу, висевшему на ручке двери. Эсмеральда оказалась первой.

Она схватилась за рукоятку пистолета, Билли сжал ее руку. Они боролись за оружие, не желая уступить друг другу.

– Если ты снова попробуешь выстрелить в меня, – пробормотал он сквозь стиснутые зубы, – я не прощу тебе этого!

– Тогда отпусти меня! – закричала она, отчаянно пытаясь вырваться из его рук.

Билли выпустил девушку, и она чуть не упала от неожиданности.

По ее торжествующему взгляду Билли понял, что она преждевременно радуется. Как бы подчеркивая силу своей позиции, Билли прислонился к двери спиной и спокойно сложил руки на груди.

– Я мог бы отнять у тебя пистолет силой, но предпочитаю, чтобы ты сама отдала его мне.

– Они собираются повесить моего Бартоломью, – со слезами простонала Эсмеральда. – Боже, они повесят моего маленького братишку!

– Успокойся! Этого не будет. – Билли протянул ей свою сильную руку. – Доверься мне. Я не допущу этого.

Лицо ее заливали слезы. Она подняла голову, и в глазах ее сверкнула гордость. Гордость, которая помогала ей сражаться за жизнь и благополучие своего маленького брата с самого раннего детства. Билли задержал дыхание и напряженно ждал. Если сейчас она отдаст оружие, значит, доверяет ему. А это было бы для него гораздо важнее тех вольностей, которые она разрешила ему ночью.

Эсмеральда сначала подняла пистолет, но тут же передала его Билли и улыбнулась сквозь слезы. Он быстро привлек ее к себе.

– Клянусь, ты никогда не пожалеешь об этом! – прошептал он, погрузив лицо в ее спутанные шелковистые волосы, пахнущие персиком.

Когда Билли ушел, Эсмеральда без сил прислонилась к стене. Его слова все еще звучали в ушах. Поцелуй Билли еще горел на ее губах. А в сердце трепетала слабая надежда на счастье. Грохочущий голос Вирджила вывел ее из оцепенения.

– Мы не хотели начинать без тебя, сынок, но не собираемся торчать здесь целую вечность.

– Боже, Бартоломью! – с ужасом прошептала Эсмеральда.