Мой дорогой

Но это задание не потребовало от него слишком долгого терпения. Вскоре после полудня у Билли тревожно закололо в затылке. Он резко выпрямился, газета скользнула на пол. Билли услышал тяжелый топот сапог, тревожные крики и шумный переполох перед входом в банк.

Он откинул полу сюртука и положил руку на «кольт». Другой рукой погладил значок полицейского в нагрудном кармане. Сегодня первый и последний раз он мог им воспользоваться. Когда распахнулась левая боковая дверь и в зал ворвались четверо с оружием наготове, какая-то женщина пронзительно закричала. Билли вскочил на ноги.

– Все ложитесь! – крикнул он. – Все на пол, немедленно!

Подчиняясь его повелительному тону, клиенты упали на пол. Крик женщины перешел в глухие всхлипывания.

Вместо того чтобы броситься к окошку кассира, как все ожидали, ворвавшиеся застыли в нескольких футах от Билли. Самый тощий из них, без шляпы, с одним ухом, торчащим из-под растрепанных соломенных волос, торжествующе ткнул пальцем в Билли.

Смотрите! Я же говорил вам, что видел, как он шел мимо борделя. Весь такой нарядный, прямо хоть куда!

Билли ошеломленно вытаращил глаза и перевел взгляд на Вирджила, у которого отстегнутые подтяжки болтались на выпяченной груди. Затем на Эноса, чьи знаменитые красные подштанники высовывались из брюк. И, наконец, на Джаспера с взъерошенными волосами и рубашкой, испачканной яркими румянами.

– Ах ты, проклятый сукин сын, – загрохотал мощным басом Вирджил, и старушка, затихшая было в углу, снова разрыдалась от страха.

– Кто-нибудь тресните ее потихоньку, пока из-за нее всех нас не перебили! – прошептал испуганный голос из-за стойки кассира.

Этой угрозы оказалось достаточно, чтобы несчастная старуха сразу замолкла.

– Что ты задумал на этот раз? – продолжал рычать Вирджил. – Заплатил этим проституткам, чтобы они отвлекали нас? Хотел один захапать все золото, вместо того чтобы поделиться с родными братьями?!

Билли умиротворяюще поднял одну руку, а другой по-прежнему сжимал рукоятку пистолета.

– Придержи лошадей, Вирдж. Это вовсе не то, что ты думаешь.

– Я говорил тебе, что этот недоносок настоящий эгоист, – промурлыкал Джаспер, поигрывая своим револьвером.

– Ты сначала попробуй добиться, чтобы тебя разыскивали за убийство, а уж потом вякай, Джаспер, – оборвал его Вирджил. – Господи, сынок, я никогда так не радовался. Значит, в тебе все-таки течет кровь Дарлингов!

Билли принужденно засмеялся, пытаясь придумать подходящий ответ, но его спасло появление новой шайки. С грохотом и шумом через правую от главного входа дверь ворвались четверо, чьи лица для маскировки были прикрыты шейными платками. Их устрашающие вопли затихли, а сами они резко остановились, когда увидели банду Дарлингов. Те, в свою очередь, тоже разинули рты от удивления.

Может, Билли и поддался бы искушению выскользнуть наружу, предоставив им возможность перестрелять друг друга, но в этот момент через центральный вход в зал влетела миниатюрная темноволосая женщина в белых перчатках и помятом капоре…

Эсмеральда тащила за собой Сэди, повязав ей в качестве ошейника алый шнур от гостиничного колокольчика. Она решительно направилась к Билли, полностью игнорируя две живописные группы, замершие друг против друга. Билли бросился ей навстречу, прикрывая от нацеленных на нее пистолетов.

Эсмеральда погрозила ему пальцем, как нерадивому ученику.

– Так вот вы где, бессовестный дезертир! Вы думали, вам удалось запереть меня в комнате, как провинившегося школьника? Должна вам напомнить, что сейчас 1878 год. И женщины больше не желают сидеть в своих гостиных, пока высокомерные мужчины якобы сражаются за их честь. – Она гордо вздернула точеный носик. – Может, вас все-таки интересует, каким образом я выбралась из вашей ловушки? Как только я поняла, что вы заплатили управляющему отеля, чтобы он не обращал внимания на мои крики о помощи, я перестала кричать и начала петь! После второго псалма бедняга попросил меня покинуть его заведение, пока это не сделали остальные постояльцы. Пришлось мне замолчать, но Сэди продолжала выть, так что ее он тоже выгнал.

Собака села на задние лапы и укоризненно посмотрела на хозяина, как будто упрекала его за то, что он оставил ее с этой ненормальной.

Встав на цыпочки, Эсмеральда попыталась заглянуть через плечо Билли. Он качнулся вправо, затем влево, явно стараясь ей помешать.

– Что вы делаете, – возмутилась она… Вдруг она замерла, поводок выскользнул из ее руки, слезы брызнули из глаз… – Бартоломью?! – прошептала она.

Билли обернулся, чтобы взглянуть на человека за своей спиной. Над алой повязкой, закрывающей нижнюю часть лица, сверкнули озорные темные глаза, знакомые ему по листовке.

Билли невольно застонал от досады. Он понял, что ему не удастся покинуть банк, не пролив чьей-то крови.

14

– Бартоломью, – повторила Эсмеральда, и глаза ее затуманились слезами. Ей казалось, что это сон.

– Бартоломью?! – рявкнул один из разбойников в маске, резко обернувшись и недоуменно глядя на девушку.

– Думаю, теперь он называет себя Бартом, – сказал Билли с мрачным видом. – Черным Бартом.

– Черным Бартом? – Эсмеральда брезгливо поморщилась. Что за отвратительное прозвище!

– Но оно ему чертовски подходит, – вмешался Сэм.

Бартоломью попятился назад. Вид у него очень испуганный.

– Должно быть, вы приняли меня за кого-то другого, мэм. Я даже не слышал никогда такого имени. Лучше отойдите, пока мне не пришлось застрелить вас!

Отступая назад, он наткнулся спиной на длинную стойку, отделяющую служащих банка от зала для посетителей, и схватился за нее, чтобы не упасть.

Эсмеральда пристально смотрела на него, чуть склонив голову набок, и вспомнила, как, будучи еще шустрым малышом лет четырех, ее братишка точно таким же манером натягивал материнский платок на свой курносый нос, подкрадывался к отцу, тыкал ему в спину деревянной ложкой, изображавшей разбойничий нож, и требовал кошелек с деньгами. Притворяясь испуганным, отец опустошал карманы, высыпая блестящие монетки в подставленные пухлые ладошки. Ободренный успехом, Бартоломью придумал новую игру. Он выскакивал из темноты, пугая неожиданными воплями. Это продолжалось до тех пор, пока однажды сестра не поймала его и не зажала его курчавую головенку между двумя книжками. Оскорбленный, он заревел на весь дом, за что Эсмеральда получила от родителей строгий выговор. Но после этого она могла спокойно передвигаться по дому, не опасаясь нападения из-за угла.

Сейчас Эсмеральда была так возмущена, что слезы мгновенно высохли и глаза засверкали гневом. Обеспокоенный, Билли схватил ее за руку, но она оттолкнула его.

– Вот, значит, как? – обратилась она к брату. – Ты ли это, Бартоломью? Разве я учила тебя так нагло разговаривать? Так вот кем ты стал после тринадцати лет моих стараний!

Налетчики в масках застыли на месте, огорошенные нападением Эсмеральды на своего предводителя. Бартоломью шарил рукой по стойке, но натыкался на решетку, мешающую ему перепрыгнуть. Прежде чем он успел придумать другой способ бегства, она сорвала с его лица алую повязку.

В банке воцарилась изумленная тишина, нарушаемая только приглушенными рыданиями старушки в углу. Бартоломью опустил голову. Если бы не зловещая черная борода, он выглядел бы тем же ангелоподобным малышом, которого так любила Эсмеральда. Казалось, его пухлые губы вот-вот задрожат, а из больших черных глаз ручьем польются слезы. Она не знала, чего хотела больше: отшлепать его или броситься к нему с поцелуями.

– Что ж, Бартоломью Игнатиус Файн, мне придется поставить тебя на колени!

– Игнатиус?! – воскликнули все, удивившись. Джаспер толкнул локтем Вирджила.

– Я бы с удовольствием стоял перед ней на коленях хоть каждый день!

Спрятав пистолет в кобуру, Бартоломью откинул волосы со лба и с затаенной ненавистью посмотрел на сестру.

– Что ты наделала, Эсмеральда! Эти люди уважали меня. Во всяком случае, пока ты не появилась и не испортила все. Ты никогда не давала мне развлечься!