Наемник

— А такой не устроит? — рявкнул я, вырывая из ножен Хельмберт, он сначала отпрянул от серебра, потом оскалился совсем уж по-волчьи:

— Вполне. Извини, Меченосец, — и почти неуловимым движением обнажил свой клинок. Слева от меня коротко лязгнули короткие мечи Роджера, пара шакалов за спиной у Херувимчика метнулась вперед, он крикнул, указывая на меня:

— Этот мой! — и понеслась душа по кочкам.

Да, внешность бывает обманчива, как сказал ежик, слезая с сапожной щетки. Не знаю, насколько Херувимчик может быть хорош в Силовом контакте, но на мечах он оказался классом повыше меня — первые три моих атаки моментально захлебнулись. И это несмотря на то, что я и выше, и сильней физически, да и в оружии кое-что понимаю! Так что не до смеха мне стало уже в первые полторы секунды, а потом уже все наперекосяк пошло.

Отступаю на полшага, меняю стойку — и Херувимчик зеркально повторяет мое движение, острие клинка замирает напротив моего живота, один его выпад — и все! Резко сшибаю клинки вверх, но разомкнуть их не удается, он вместо рубящего удара закручивает мой клинок так, что его меч вдруг оказывается слева от меня, острием мне в живот. Полшага, закрут, смена соединения… Его меч снова направлен мне в пузо. Мать твою, да что ж они — примагнитились?! Отскакиваю, он наступает, повторяя мои перемещения. На момент вижу его лицо — он улыбается. И тут до меня потихоньку доходит — он бы меня мог с первых двух ударов завалить, но ему еще и развлечься охота… Нет, пора в глухую защиту.

Кружим, не размыкая клинков, нервы вот-вот лопнут от напряжения… Спокойно, он того и ждет, чтоб я занервничал, раскрылся, и тогда пришьет меня без всякого риска… Играет, как кот с мышью. Слева — звон мечей. Так, Роджер еще дерется, а значит, жив. Со всех сторон, из окон, наверно, голоса — советы, подначки, смех. Зрители, чтоб их! А я, по ходу, начинаю сдавать, и Херувимчик это чует. Прыжок, финт — и мне, наконец-то, удается разомкнуть клинки, но тут же они снова как слипаются. Интересно, а долго еще это может продолжаться?..

И тут, как хор ангелов с ясного неба, где-то, пока еще далеко, два хриплых, задыхающихся голоса взревели:

Ага, живем! Я гаркнул Роджеру:

— Держись! — и тут же пришлось парировать весьма пакостный укол — Херувимчик тоже понял, что игрушки кончились. Занервничал, гад! И тут уж я заработал ногами поживей, прыгая вокруг него и крутя Хельмбертом восьмерки. Серьезной атакой тут, конечно, и не пахнет, и надолго никого при таких упражнениях не хватает, зато и противника заставляет покрутиться, пусть и с меньшим расходом сил. Краем глаза я успел заметить две выскочившие из переулка фигурки — длинную и маленькую, Херувимчик на долю секунды обернулся на топот. Самое время использовать рост и вес!

Я взвыл дурным голосом:

— Йох-хо-гаа! — и прыгнул вперед, но малость не рассчитал и вместо того, чтобы рубануть мечом, схлопотал здоровенный удар в скулу. Херувимчик, врубившись, что соотношение сил изменилось, бортанул меня и метнулся в сторону, но слишком поздно — в следующий момент лезвие меча Старого, пробив плащ, вышло у него из спины пальца на четыре, дымящееся и покрытое черной кровью. Роджер пинком отшвырнул одного из противников Малышу, шакал повалился с раскроенным черепом, второй тут же запрокинулся назад, уронив меч. Старый остановился, переводя дух, и явно собирался потребовать объяснений, но тут воздух взрезал пронзительный вопль:

— Патруль!

Я перевернул труп Херувимчика, рванул камзол у него на груди, чтоб было видно золотую пластину с мчащимся волком и тут же, подхватив под руку вывернувшуюся из-за поворота Гельду, рванулся в темноту вслед за Малышом и Роджером.

ГЛАВА 23

Мы петляли какими-то узкими проулочками минут, наверно, десять — ума не приложу, зачем. За нами, по-моему, никто не гнался. На бегу я еще умудрился засунуть в ножны Хельмберт — левой рукой, за правую цеплялась Гельда. Наконец, мы остановились на каком-то пустыре, с двух сторон зажатом глухими стенами, и принялись шумно переводить дух. Тогда-то Старый и задал тот вопрос, который, очевидно, собирался задать сразу после драки:

— Слушай, Ученик Чародея, а кому мы, собственно, наломали?

— Серому Братству.

— Жидковато, не находишь? По сравнению с тем, что ты рассказывал…

— Еще не вечер, — мрачно уведомил я. Малыш тем временем повернулся к Роджеру:

— Слушай, а где ты так ногами махать научился?

— В бронепехоте научили, — скромно ответил Роджер. Старый высоко поднял брови, но промолчал. Гельда, наконец отдышавшись, выпалила:

— А знаешь, что они спросили, когда я сказала, что тебя бьют? «Что, уже?»

— А чего еще от них ждать? Кстати, рекомендую: вот этот, который делает вид, что самый умный, называется Старый. А эта дурмашина в рыжей бороде — Малыш. Называется так потому, что ума в нем где-то на пятилетнего.

— Привет, фитюлька, — прогудел Малыш, обращаясь к Гельде с высоты своего роста. Из-под всклокоченных волос у него по щеке сползла струйка крови.

— Э, тебя что, зацепили?

Малыш беспечно отмахнулся:

— А, ерунда. Два сантиметра скальпа.

— Дай посмотреть, — повернулся к нему Старый. — Да нагнись ты, урод!

— А может, тебе еще скамеечку подставить?

— Кончай свою интеллектуальную недостаточность демонстрировать.

— В самом деле, Малыш, — поддержал я. — Гельда, покажи ему, на что способна, чтоб не выступал. Да нет, я не бить его прошу, а дырку в нем залатать.

— Давай голову, — безапелляционно скомандовала Гельда, Малыш пожал плечами и подчинился, она хмыкнула и принялась за дело, а я обратился к Старому:

— А это, как ты догадался, капитан Роджер. Он в рекламе не нуждается, верно?

— Верно, — согласился Старый, протягивая руку.

Исторический момент слегка подпортил Малыш — он выпрямился, провел ладонью по макушке, внимательно ее осмотрел, удивленно уставился на Гельду, потом повернулся ко мне:

— Вот это класс! Ученик Чародея, только по секрету: где такие продаются?

— Вот назначат за твою голову две тысячи — узнаешь.

— Так, а с тобой что? — повернулась ко мне Гельда. — Э, да ты ранен!

Только тут я обратил внимание на то, что левая рука снова начала болезненно пульсировать, рукав промок горячим и липким от плеча до локтя. Вот гадство, опять рана вскрылась! Но вот не к месту и не ко времени этим сейчас заниматься, так что я отмахнулся:

— Да так… Собачка покусала.

— Знаю я этих собачек. Снимай камзол.

— Что, прямо здесь? — я невинно округлил глаза. Гельда, похоже, собиралась наградить меня приличным тычком, но передумала и взялась за пряжки камзола, а стащив его, занялась рукой. Я, стараясь не морщиться, обернулся к Старому:

— Да, орлы, а Ларико-то вы в корчме оставили?

Он пожал плечами:

— Ну да, а что? Место тихое…

— Это «Желтый дракон» место тихое? — недоверчиво переспросил Роджер. Малыш усмехнулся:

— Нас, во всяком случае, не трогали.

— Неудивительно, — буркнул я. Рожу все-таки перекосило — скоростное чародейское заживление штука болезненная.

И в этот момент в проходе между стенами возникла темная фигура:

— Эй, Меченосец!

Я вывернулся от Гельды, развернулся, метательный нож незаметно даже для меня самого лег в ладонь, рука пошла вверх, для броска. Вот, кретинище, расслабился! Второй раз за сутки так лопухнуться — это, пожалуй, немного чересчур…

— Дикс?!

— Тише, идиот! Хочешь чтоб меня заметили?

Вот странно, никогда б не подумал, что Дикс захочет тайно со мной встречаться. И вообще, что это он в Столице делает?..

— Что это за?.. — осведомился Старый, ему ответил Роджер:

— Да так, старый знакомый. В горах встречались.

— Заткнитесь и слушайте, — прошипел Дикс тоном не допускающим возражений. Ох, сдается мне, опять жареным пахнет… А Дикс продолжал все тем же свистящим шепотом: