Наемник

— Спасибо… — неудивительно, почти сутки с кляпом во рту.

— Не за что, — я подмигнул ей тайком от своих спутников. Не волнуйся, девочка, крутой Чародей Мик Меченосец постарается тебя вытащить. Ему это может оказаться выгодно. Я направился обратно к костру.

— Когда имеешь дело с ведьмой, не забывай затыкать ей рот, — наставительно заметил Борах, вставляя кляп на прежнее место.

— Учту, — равнодушно ответил я. Будем делать вид, что все идет, как надо…

Мы подсели к костру и принялись за нехитрый ужин. Лучший местный походный провиант — сухари и вяленое мясо. Несколько однообразно, зато сытно и почти ничего не весит. Ведьма тоже протянула к огню босые ступни. Когда я увидел, как глубоко врезались веревки, мне пришлось стиснуть зубы. Спокойно, Мик, спокойно… Все идет как положено. Главное — действовать с полнейшим хладнокровием.

Наевшись, егеря отвалились, приткнувшись спинами к деревьям и принялись обсуждать, в какой кабак зайдут в Столице, чем нажрутся до поросячьего визга, каких девок возьмут и что будут с ними делать. Диалог ловчих отличался разве что большей изобретательностью в отношении девок — тут впору было даже мне покраснеть. На ведьму же вообще не обращали внимания, словно ее и на свете-то нет. Что ж, с их точки зрения так оно, вероятно, и есть. Противоречить не буду. Мне и без того хватит пищи для размышлений. Доблестный солдат Ордена из меня не получился. Уж если надо рисковать своей шкурой ради кого-то, то пусть этот кто-то будет своим братом, Пришлым, а не одной из потных морд у костра. Ради тех же Малыша и Старого я согласен. И ведьма… Вот он, ее Камень, в моей поясной сумке. И человек, который такой носит, сволочью оказаться не может. В людях я, может, и не разбираюсь, зато разбираюсь в Камнях. А с другой стороны, убивать тех же Дикса и Бораха я не хочу. И в героя играть не собираюсь. Ладно, будет день…То есть, ночь — будет пища…

Но ближе к ночи меня ожидал неприятный сюрприз… Хотя почему сюрприз? Стоило ждать чего-нибудь в этом духе. Дело в том, что вахты поделились следующим образом: первую половину ночи караулит Борах с одним из егерей, вторую — Дикс с другим.

— А ты, Меченосец, отдыхай. Тоже Магистр придумал — уставшего человека в конвой отправлять…

Так, ясен болт — Магистр ребятам сказал глаз с меня не спускать ни днем ни ночью, вот и выполняют, как умеют. И, похоже, такое положение сохранится до самого нашего прихода в Столицу. А оттуда, судя по действиям Даэла, мне пути назад не будет. Черт бы их всех подрал! Что Дэн, что Даэл — в принципе, один шут. Не любят они выбор оставлять, ох, как не любят… Ладно, раз я не хочу из себя героя корчить и не имею шансов в открытом бою с двумя Чародеями, придется ждать удобного случая. Впереди еще три дня и четыре ночи, что-нибудь должно подвернуться. А моя задача — такой случай не упустить. Подожду.

Как справедливо было замечено, кто ищет, тот всегда найдет, но совсем необязательно то, что искал. Ночь уже подходила к концу, когда меня одновременно с холодком вдоль спины и сигналом Юрда «Опасность!» разбудил истошный вопль Дикса:

— Черные Монахи!!!

Не успев еще ничего толком сообразить, оказываюсь на ногах, меч уже у меня в руках. Хотя толку тут от оружия, даже от серебряного… Монахов им не достанешь.

По идее, это чуть ли не самая опасная местная нежить, вроде и призраки, но неизвестно чьи, возникают ниоткуда, исчезают в никуда, число их обычно четное — от двух до восьми, каждый раз меняют оружие и тактику боя и расправляются с любым теплокровным существом, оказавшимся в пределах досягаемости. Везет, как утопленнику — на сей раз теплокровными существами будем мы.

Почти сразу вижу их — четыре длинных горбатых силуэта у кромки леса. В самом деле, напоминают фигуры в рясах, хотя четко известно, что никаких ряс и вообще ничего материального там нет — это я отмечаю как-то задним числом, словно некий определитель во мне включился — нас, Чародеев, на то и натаскивают.

Мы впятером застыли неровной шеренгой, обнажив оружие, Монахи пока тоже неподвижны. Несколько секунд зловещей тишины, слышно только наше хриплое дыхание, остальные звуки словно выключены, потом черные фигуры как-то внезапно, словно провалившись под землю и снова из-под нее выросши, оказываются пугающе близко, в каких-то десяти метрах. Изо всех сил вглядываюсь в них, глаза даже режет, боковым зрением вижу, как оба егеря устремляются вперед неровной пошатывающейся походкой, словно пьяные… нет, словно заводные игрушки с испорченным механизмом, руки их вытянуты вперед, как будто нащупывают дорогу.

Две крайние фигуры резко вскидывают… руки?.. рукава?.. навстречу бредущим егерям, змеясь, рвутся ветвистые лиловые молнии. Успеваю заметить, как оба егеря оседают в высокую траву, будто тонут в ней, а черные силуэты рывком, сменой кадра, придвигаются почти вплотную. Замираю, поводя клинком — и тут начинается атака.

Молний пока нет. Пока им это ни к чему — мы Чародеи, мы лакомство… Сильный рывок вперед — словно чья-то рука сдавила со страшной силой мозг и потянула его на себя. Перед глазами все подергивается дымкой, теперь вижу и лес и Монахов как из-под воды, пытаюсь вскинуть меч — хоть как-то защититься, — но мускулы не слушаются. Ноги пока еще упираются в землю, но корпус уже подается вперед. Поддержка приходит неожиданно — откуда-то сзади, оттуда, где сидит, привалившись к дереву, связанная ведьма. Получаю словно инъекцию Силы, опять напрягаются руки, ощутив тяжесть меча. Черные фигуры вперебой издают сиплое карканье, на момент слепну от молний. Пока еще не в нас, пока мимо…

И тут в игру вступает Юрд — вобрав в себя лиловую молнию, выбрасывает ответную — зеленую, одна из фигур исчезает в ней с глухим воем, меч у меня в руках вспыхивает метровым языком зеленого пламени.

Видеть такой бой, а тем более участвовать в нем, мне пока не приходилось — напряжение всех сил просто на пределе возможного, движения превращаются в какой-то невероятно сложный танец, кажется, лишенный смысла, Сила утекает от меня по лезвию меча, клинок Дикса тоже полыхает. Как-то словно со стороны, отмечаю странную красоту происходящего — теперь место схватки освещено почти постоянно, особенно когда зеленые молнии сшибаются с лиловыми. В такие моменты все становится предельно четким и застывает как на фотографии — заваливающийся назад Борах… Дикс, подавшись корпусом влево и жутко оскалившись, парирует молнию… обезумевшая лошадь, сорвавшаяся с привязи, застывает в прыжке, уносящем ее куда-то в чащу…

Ведьма откуда-то сзади продолжает подкачивать мне Силу. Очень кстати. Перепрыгиваю через упавшего Бораха, с хриплым воинственным воплем бросаюсь в атаку.

Не знаю уж кому — мне или Диксу — наконец, удается достать одного из Монахов — и тут все кончается. Тишина. Меч, померцав еще секунду гаснет, напряжение пропадает. Словно ничего и не было…Наваливается дикая, нечеловеческая усталость, стягивает виски словно железным обручем. Что-то я хотел сделать…

Возвращаюсь поближе к костру, валюсь на спину в траву, закрываю глаза, всем телом ловя исходящую от земли прохладу. Боже, какое блаженство — вот так вот лежать и не шевелиться… Наконец, нахожу в себе силы сесть, привалившись спиной к дереву, Дикс пристраивается рядом, хрипло выдыхает:

— Хорошо, что они не возвращаются…

Да, правда. Есть у них такое свойство. Что ж я все таки хотел сделать? Еще до боя…

Мы вынимаем трубки и некоторое время молча курим, сил не хватает даже на то, чтобы разговаривать. Наконец Дикс поднимается:

— Пойду гляну, что с лошадьми, — и пошатываясь, уходит во тьму. Гадство, что ж это я вспомнить не могу, что ж я собирался сделать? Во время драки все из головы вылетело. Не Дикса же мне об этом спрашивать…

Я тоже с трудом поднялся, подошел к лежащему на земле Бораху, перевернул его. Бесполезно — мертв. В панцире — дыра где-то в ладонь, края оплавлены. От запаха горелого мяса меня чуть не вывернуло. Для очистки совести я осмотрел тела обоих егерей. Та же картина… Я повздыхал, накрыл трупы плащами и поплелся назад к костру.