Страница 18 из 67
Вряд ли появление Элис Бэкон в этих украшениях при дворе было способно ослепить собравшееся там общество и приковать к себе восхищенные взоры. Нетрудно представить, что сказала бы по их поводу леди Хаттон, подари их ей ее бывший поклонник Фрэнсис… И наконец, после этих и других записей он приводит список долгов, «полностью выплаченных», имена бывших кредиторов, уже знакомых читателю, как, например, Николас Тротт и Олдермен Спенсер, который был лордом-мэром Лондона, когда брат Фрэнсиса Энтони жил в Бишопсгейте. Олдермен Спенсер устраивал роскошные приемы в Кросби-Холле, а его дочь однажды ночью спустилась тайком из окна в корзине для белья и убежала с лордом Комптоном.
Однако к 1609 году Фрэнсис перестает вести записи в дневниках, и, если не считать писем к Тоби Мэтью, у нас нет никакого другого источника сведений о Фрэнсисе Бэконе, даже любители-хроникеры Чемберлен и Карлтон молчат. Да и вообще их переписка того года малоинтересна современному читателю, а единственная книга, вышедшая в свет 20 мая, книга, которой суждено было вызвать у грядущих поколений вулканическое кипение страстей, прошла мимо современников совершенно незамеченной.
Это был томик ин-кварто «Shake-Speares So
Что означает begetter — «обладатель», то есть человек, который продал сонеты Т.Т. (издателю Томасу Торпу), или же «вдохновитель», тот самый «прекрасный юноша», к кому сонеты обращены? Если это «обладатель», как утверждает Э. Л. Раус, тогда главным претендентом на роль «Mr. W.H.» оказывается Уильям Гарви, третий муж вдовствующей графини Саутгемптон и отчим молодого графа Саутгемптона, Генри Райотсли (Henry Wriothesly), которого большая часть исследователей считает «прекрасным юношей». Однако многие убеждены, что «begetter» следует понимать как «вдохновитель», и тогда у них выстраивается длинная цепочка претендентов, оспаривающих право на эту роль, причем главным соперником Генри Райотсли (Henry Wriothesly) оказывается, если переставить инициалы, Уильям Герберт (William Herbert), третий граф Пембрук. Ему наступает на пятки Уильям Хэтклиф (William Hatcliff) Лесли Хотсона, студент Грейз инна, которого во время рождественских празднеств 1588–1589 годов избрали принцем Перпулом. Эта хитроумная гипотеза кажется весьма привлекательной тем, кто, подобно пишущему эти строки, способен представить себе молодого барристера Грейз инна автором значительного числа сонетов; однако этот молодой барристер вращался вместе со своим братом Энтони в более высоких кругах, где тон задавали граф Эссекс и граф Саутгемптон, и потому мог найти в этом блистательном кругу друзей объект куда более вдохновляющий, чем в тесном мирке судейских.
И Эссекс, и Саутгемптон писали стихи, равно как и Роберт Сидни, брат знаменитого Филиппа Сидни, и Фулк Гревилл, близкий друг Фрэнсиса Бэкона. Ученые всего мира спорят, написаны ли все сонеты, — иные из них стали любимейшими английскими стихами, к иным обращаются не слишком часто — одним автором, и пытаются проникнуть в смысл загадочных строк: идет ли здесь речь о каком-то реальном событии того времени или, может быть, автор рассказывает о своей внутренней душевной борьбе? Даже точное время написания сонетов так и не удалось установить, хотя все единодушно называют период между 1592 и 1594 годом. Написать один-два сонета, которые впоследствии были включены в изданный Томасом Торпом сборник, могли многие в том созвездии талантов, которые собрались вокруг графа Эссекса и графа Саутгемптона.
В 1609 году, когда сонеты были опубликованы, их автор — или авторы — уже не были молоды. Кто-то, возможно, уже умер вопреки посвящению, где говорится о «нашем бессмертном поэте». Вероятно, издатель Т.Т. также не знал, кто автор этих сонетов, как не знаем и мы.
Не следует забывать, что Энтони Бэкон, брат Фрэнсиса, еще в середине восьмидесятых годов посылал из Франции в Англию сонеты; и если авторов было несколько, то Энтони ни в коем случае нельзя сбрасывать со счетов, ведь он был близкий друг всех, кто входил в кружок Эссекса и был предан Роберту Деверё. В часто цитируемых сонетах 37, 66 и 89, где поэт говорит о своей хромоте — хотя и в переносном смысле, как убежден Э. Л. Раус, — возможно, нет никакой загадки: тот, кто их написал, в самом деле хромал. Возможно, Уильям Шакспер тоже прихрамывал.
Смуглых леди просто не счесть. Фаворитка среди претенденток Молль Фиттон, которую считали оригиналом те, кто расшифровывал «Мг. W. Н.» как «Уильям Герберт, граф Пембрук», в 1609 году овдовела и уехала жить в деревню. Последняя из присоединившихся к списку, Эмилия Ланьер, канула в безвестность; хотя не исключено, что официант Бассано, поступивший несколько лет спустя в услужение к Фрэнсису Бэкону — единственный итальянец среди его семидесяти слуг, — доводился ей родственником.
Никто не забыл и Элизабет Хаттон, супругу главного судьи Коука. В марте 1610 года она дала ужин, на котором, как рассказывали друг другу досужие любители светских новостей, гости рассорились, рассаживаясь за столом, — граф Эрли и граф Пембрук заспорили о том, кто должен занять более почетное место. Красивейшая из придворных дам и приближенная королевы Анны, исполнительница главных ролей в масках, которые устраивались при дворе, леди Элизабет Хаттон через семь лет станет любимой героиней сплетен. Но когда сонеты писались — возможно, это было в 90-е годы XVI века, — она была вдовой Уильяма Хаттона (один из кандидатов на роль мистера W. Н.?), который сражался рядом с Филиппом Сидни в Нидерландах и был сводным братом Уильяма Андерхилла, владельца Нью-Плейс в Стратфорде-на-Эйвоне. В 1597 году, когда Уильям Андерхилл продал Нью-Плейс Уильяму Шаксперу, Фрэнсис Бэкон ухаживал за Элизабет Хаттон, а Фулк Гревилл был — по слухам — одним из его соперников. Была она смуглая или белокожая? Увы, ее портретов не сохранилось. Тайна остается. Смуглые леди, прекрасные юноши и бессмертные поэты продолжают будоражить наше воображение и поныне, хотя ученые и историки убеждены, что все загадки разгаданы.
В феврале 1610 года парламент наконец-то собрался. Среди вопросов первостепенной важности, которые надлежало обсудить, были финансы его величества. Предмет деликатный, и Фрэнсису была поручена незавидная задача составить список доходов и расходов.
Король Яков был на троне уже семь лет, и расходы короны возросли неисчислимо. Повинен в этом был не только монарх с его расточительностью и неслыханным размахом придворных празднеств. Вина лежала и на тех, кто ему служил, — на членах тайного совета и в особенности на графе Солсбери. Что бы они ни затевали, все их поддерживали, надеясь получить свою долю в благодарность. Меньше чем за четыре года строительное ведомство потратило на возведение новых зданий около 75 000 фунтов, а королевские долги превысили сумму в 400 000 фунтов. Как их выплачивать — сократить ли расходы или плюс к сокращению расходов добиться еще и согласия парламента на увеличение королевских ассигнований, — было главной задачей нынешней сессии парламента, которая продолжалась до конца июля с небольшими каникулами на Пасху. Фрэнсис как генеральный стряпчий трудился не покладая рук, поскольку должен был защищать интересы короля и сделать все, чтобы его величество не был ущемлен и в то же время чтобы преданная своему королю палата общин не почувствовала, что на ее права покушаются, и потому Фрэнсис советовался с ней по всем аспектам обсуждаемой проблемы.
13
В форме ириса (фр.).
14
«Сонеты Шейк-Спира. Печатаются впервые. Джордж Стивенс в Лондоне. Изд. Дж. Элд. для Т.Т., продавец Джон Райт, проживающий на Крайст-Черч-Гейт, 1609».
15