Страница 98 из 131
Пока оба офицера после тяжелых трудов и продолжительного поста, подкреплялись ужином, солдаты готовились к выступлению.
Пушки снова были разобраны и навьючены на верблюдов. Войско выстроилось, приведя в порядок ружья и прихватив с собой провиант. Через полчаса солдаты, вооруженные и вполне готовые к бою, сидели на конях.
Поев и немного отдохнув, Сади и Зора объявили своим воинам, что на этот раз надо одержать решительную победу, что все враги собрались на равнине и что придется выдержать упорный бой.
Солдаты радостными криками отвечали своим смелым офицерам, подвиги которых были им уже известны и мужество которых вдохновляюще действовало на них. Зора и Сади стали во главе своих отрядов и с разных сторон оставили лагерь. Они решили разъединиться и потом с обеих сторон внезапно напасть на неприятеля, чтобы, во что бы то ни стало, вызвать его на решительный бой и одержать блистательную победу.
Впрочем, они держались недалеко друг от друга, чтобы при внезапном нападении иметь возможность после первых же выстрелов немедленно соединиться.
Между тем Кровавая Невеста была в невыразимом бешенстве, когда услыхала, что все принятые ею меры были напрасны, и что оба офицера падишаха все-таки ускользнули от нее, в то время как она уже твердо рассчитывала иметь их в своей власти. Не было никакой надежды на успех дальнейшего преследования, и Солия решила лучше отыскать сначала братьев и затем уже, соединившись с ними, продолжать враждебные действия против турецких войск. Каков же был ее ужас, когда она нашла обоих братьев убитыми!
Это еще сильнее разожгло в груди Солии дикое бешенство и неукротимую жажду мести! Как сумасшедшая, бросилась она на трупы, которые печально обступили воины, затем вскочила и дрожащим голосом поклялась до тех пор не успокаиваться, пока не истребит всех врагов или сама не падет в битве.
Арабы последовали ее призыву и столпились под знаменем Кровавой Невесты. Все клятвенно обещали или страшно отомстить за смерть своих вождей, или пасть в сражении. Затем обоих воинов похоронили на том самом месте, где нашла их Солия, и огромными камнями завалили их могилу. Так среди пустыни покоились рядом, головами к Мекке, оба брата Кровавой Невесты.
Совершив погребение, бедуины снова вскочили на коней. Солия развернула знамя, так как решила немедленно вести своих воинов на врага, победить или умереть. Ей хотелось известием об окончательном истреблении ненавистных врагов обрадовать престарелого отца, с одним старым слугой оставшегося в лагере, прежде чем сообщить ему печальную весть о смерти обоих сыновей.
Бешенство и жажда мести неудержимо влекли ее вперед; словно вихрь, мчалась она во главе своих войск по равнине, залитой лучами заходящего солнца, по направлению к неприятельскому лагерю.
Ей хотелось не только истребить войска падишаха, но и жестоко наказать те соседние племена, которые отказались помочь ей и тем нанесли всем им оскорбление, которое Солия хотела непременно смыть кровью.
Кровь, одна кровь наполняла все планы и замыслы этой дочери пустыни. Неукротимая жажда мести руководила каждым ее шагом. Ненависть пересилила то чудное чувство, которое овладело ею при виде смелого неприятельского офицера, и она хотела видеть всех врагов мертвыми у своих ног и не успокоиться до тех пор, пока последний не испустит дух.
Воины Кровавой Невесты были увлечены ее мужеством. Жажда брани томила их с той минуты, как они увидели трупы сыновей их эмира. До последнего человека, до последней капли крови решили они биться и дико стремились за развевающимся по ветру знаменем Кровавой Невесты, которая, как героиня, впереди всех мчалась в неприятельский лагерь.
При взгляде на это войско, при последних лучах заходящего солнца скачущее по пустыне, всякий бы подумал, что ничто не в состоянии удержать его. Как рой призраков, в белых развевающихся плащах мчались бедуины, численностью своей превосходя военные силы, бывшие в распоряжении у Сади и Зоры.
Солнце уже закатилось, и вечерняя мгла покрыла пустыню. На небе засияли первые звезды, и прохлада сменила удушливый дневной жар.
Но вот Солия внезапно вздрогнула: она увидела вдали какую-то движущуюся по направлению к ним черную массу.
Это было турецкое войко.
Воины Кровавой Невесты тоже увидали приближающихся солдат падишаха.
Настала решительная минута. Солия велела своим воинам остановиться, дать врагам подойти поближе и затем внезапно броситься на них.
Такое быстрое нападение всегда имело успех, это она не раз испытала. Тщетными оставались всегда все попытки регулярных войск противостоять дикому натиску такой орды, пускающей в дело сначала пули, а затем свои длинные копья.
Бледный свет луны и звезд освещал равнину.
Ослепленная ненавистью, не имея понятия о настоящем военном искусстве, она видела только приближавшихся неприятелей и не подозревала, что, бросившись вперед со своим знаменем и давая сигнал к всеобщей атаке, она вела своих воинов на верную смерть.
Длинной шеренгой последовали за ней с воодушевлением бедуины и в одну минуту далеко растянулись в обе стороны, чтобы окружить неприятеля. Проворно выстрелили они из своих длинных ружей, и когда солдаты ответили им тем же, арабы отскочили в разные стороны и снова с поднятыми копьями бросились на неприятеля.
Отрядом турецких войск командовал Сади. С невозмутимым спокойствием отдавал он приказания и велел своим солдатам открыть сильный огонь по бедуинам.
Кровавая Невеста и ее воины были встречены градом пуль, много их легло на месте, по оставшиеся все же неудержимо стремились вперед.
Завязался горячий, отчаянный бой. В несколько минут сыновья пустыни окружили весь отряд Сади и своими длинными копьями страшно опустошали ряды солдат падишаха.
Бедуины были уже уверены в своей победе, бившаяся в передних рядах Кровавая Невеста уже заранее торжествовала, как вдруг битва неожиданно приняла другой оборот.
Вдали раздались звуки трубы.
Зора-бей по выстрелам узнал о начале боя и поспешил со своим отрядом помочь Сади принудить к сдаче или окончательно уничтожить племя Бени-Кавасов.
Чудесной музыкой прозвучали трубы для Сади, который сражался, как лев, и намерен был победить и без помощи Зоры. Но врагам давали большой перевес их оружие и хорошо выдрессированные лошади, и много солдат плавали уже в своей крови. Зато и кровь бедуинов тоже окрасила песок пустыни. Много храбрых воинов Солии легло на месте.
Неоспоримое искусство арабов владеть копьями непременно одержало бы победу, так как они были вдвое сильнее отряда Сади, но, к счастью последнего, раздавшиеся звуки труб имели могущественное действие на солдат, число которых уменьшилось процентов на десять.
Воодушевленные новым мужеством, с еще большим ожесточением бросились они за своим командиром на бедуинов, словно хотели одни пожать лавры этой ночи, не поделившись с приближающимися товарищами.
В своей неукротимой злобе Солия не слышала сигналов приближающихся врагов. Она даже не следила больше за успехами своих воинов, однажды убедившись в их перевесе. Глаза ее были прикованы к Сади, смелому неприятельскому предводителю. Она хотела добраться до него, чтобы сразиться с ним самой.
Это непреодолимое желание влекло ее вперед; с помощью ханджара она пробилась сквозь неприятельские ряды и увидела себя наконец у цели. Сади-бей мчался прямо на нее. В первую минуту он не узнал в ней Кровавую Невесту, так как, чтобы удобнее было сражаться, она передала знамя одному из своих воинов. Но страстный крик, вырвавшийся из ее груди, выдал в ней женщину. Несколькими прыжками коня он очутился перед ней.
— Сдавайся мне со всеми своими воинами! — закричал он. — Ты — Кровавая Невеста!
— Нет, нет, никогда! — страстно воскликнула Солия, бросаясь на Сади.
— В таком случае ты погибла вместе со всем своим племенем! — отвечал Сади. — Не хочешь иначе, так умри же!
Начался поединок, глядя на который трудно было решить, чему больше дивиться: дикой ли настойчивости и неукротимой злобе Солии или искусству Сади, который хотел не убивать ее, а живой захватить в плен.