Сборник статей

Как может человек доказать, что является сыном матери-птицы, сыном Великой Богини; что значит оторваться от земли и "полететь"? Эти символически реальные вопросы живут в его научной работе.

Но бегство Леонардо с земли, если этими словами мы хотим выразить его отрицание материи, Матери-Земли, как низшего аспекта Великой Матери, не могло не вызвать, в такой широкой и так ориентированной на цельность натуре, как у него, внутреннего диалектического движения в другую сторону Там, где основа жизни более узка, там этот комп­лекс бегства с земли порождает нежных лириков, психически и интеллектуально сверхчувствительных художников, в кото­рых доминирует эстетика; но в случае Леонардо с его бьющей через край жизненной силой просто должно было быть существенное, хотя и неосознанное, движение в противоположную сторону, компенсирующее его однобо­кость. Он снова доказал, что является подлинным сыном Великой Матери, которая, будучи Великим Кругом, сочетает в себе, как небесные, так и земные аспекты.

Хотя в Средние Века (особенно в период готики) доминировал архетип Небесного Отца, начавшееся с Возро­ждения развитие было основано на оживлении земного жен­ского архетипа. В течение последних столетий оно привело к революции "снизу" и проникло во все слои существования западного человека. Теперь в центре нашего мироощущения стоят не небесный мир и природа ангелов, а человечество в целом и человек, как индивидуум, который уже считает себя не Люцифером, изгнанным из небесного рая, а подлинным сыном земли. Этот приход к корням дал человеку возмож­ность открыть свое тело и естественные науки, а также душу и бессознательное; и все это строилось на "материалис­тической" основе человеческого существования, которое, проявившись в астрономии и геологии, физике и химии, биологии, социологии и психологии, наряду с природой и землей, стало основой нашего мироощущения.

Этот, произошедший в Средние Века, поворот начинается с величественной фигуры Леонардо, который предвосхитил все направления этого развития, объединил их в себе и спроецировал в будущее. Но он не остановился на этом; развивая свою личность, он пошел в интеграции этих столь важных для будущего направлений гораздо дальше людей последующих и нашего веков

Поколения, пришедшие за ним, развили все составные части его видения мира; они превзошли его во всех областях, но они утратили то, что в личности Леонардо было реша­ющим и наиболее величественным, а именно, единство Ибо главным в Леонардо является не то, что его разум охватывал столь широкий спектр интересов, и не его энциклопеди­ческие познания, а то, что все это многообразие он интегри­ровал в символическое человеческое существование Для него ничто не было значительным "само по себе" ничто не было самоцелью - ни озарение, ни практическое примене­ние, ни открытие, ни изобретение, ни, даже единство "opus" Для него, наверное, единственного из художников Запада, искусство не было всем и не являлось цельным Кроме того, среди ученых и изобретателей он один считал науку тайной своей личной жизни, которую он укрыл в своих объемистых тетрадях, словно для него было не важно, поймет или нет мир эти книги, которые так никогда и не стали книгами

Вряд ли он знал, но вся его жизнь направлялась стрем­лением к интеграции собственной личности, которая по бо­жественному подобию соединяла в себе высокое и низкое, земное и небесное Принцип этого единства, который аналитическая психология несколько столетий спустя опре­делила, как принцип индивидуации,45 проявляется, как мандала, как Великий Круг, который, подобно Великой Богине, включает в себя небо и землю

Точно так же, как его "оторванность от грешной земли", средневековая особенность его бытия и времени, преобра­зовалась в нечто совершенно новое, а именно, в научную проблему полета, так и противоположное движение его природы преобразовалось в нечто революционное и глядя­щее в будущее. Мы видим, как в жизни Леонардо это движение в противоположную сторону, снова и снова, однов­ременно происходит на различных планах его бытия и дея­тельности и тоже является показателем того, насколько полно он был поглощен процессами, происходившими внутри него и требовавшими приложения всех его разнооб­разных способностей.46

Художественным выражением этой ситуации является картина, б своем роде уникальная - "Мадонна в гроте" -самое глубокое описание которой дал, пожалуй, Мережковский: "Царица Небесная является людям впервые в сок­ровенном сумраке, в подземной пещере, может быть, убежище древнего Пана и нимф, у самого сердца природы, как тайна всех тайн - Матерь Богочеловека в недрах Матери Земли".47

Эта мадонна уникальна. Ни в одном другом произведении искусства с такой красноречивостью не было сказано, что свет рождается из тьмы, и что Дух-Мать младенца-спасителя един с оберегающей бесконечностью земной природы. Тре­угольник, основание которого покоится на земле, определя­ющий структуру картины, является старым женским симво­лом,4 пифагорейским знаком мудрости и пространства.50

Другое проявление в Леонардо земного архетипа про­исходит в его научной работе, которая в ее полном объеме является свидетельством того, что пробуждение, Ренессанс, на самом деле, был возрождением не античности, а земли. Три области его научной работы находятся под знаком земли, Земли-Матери: человеческое тело, земля как оду­шевленный организм и природа как божественное существо, включающее в себя тело и землю.

Нет никакого сомнения в том, что Леонардо заинтересо­вался анатомией, как художник и скульптор, но насколько же далеко он ушел от исходной точки, какие обширные области природы он открыл после того, как препарировал тридцать трупов! Рисунки и описания, представляющие собой за­планированное им и по большей части осуществленное анатомическое исследование отличаются таким качеством, что еще в 1905 г. анатомы считали некоторые из них непревзой­денными.51 Он совершил большое количество анатоми­ческих открытий. Один из авторов зашел настолько далеко, что заявил будто "фундаментальная работа Весалия о струк­туре человеческого тела является ничем иным, как большим плагиатом, кражей труда всей жизни Леонардо".52 Суть не в том, что он основал современную топографическую анато­мию, и не в том, что он первым занялся сравнительной анатомией, чтобы установить сходство между человечес­кими органами и органами животных". Суть его дальновидности и цельности его взглядов заключается в том, что он, пожалуй, первым увидел анатомию в ее функциональных взаимосвязях, открыв, таким образом, физиологию челове­ческого тела. Он открыл великое единство циркуляции ве­ществ в человеке и, как метко заметил Шпенглер, когда он "изучал анатомию, он, на самом деле, изучал тайны физиологии";он "изучал жизнь в теле".53

И несмотря на многочисленные ошибки в деталях, какие открытия он совершил в каждой области! За сто лет до Кеплера он написал: "Солнце не движется",54 поколебав, таким образом, устои средневековой космологии. Харак­теризуя эту антитезу, Мари Герцфельд цитирует восхити­тельные слова Габриэля Сиайллеса (Seailles): "Звезды не­подкупны, божественны, не связаны с нашим подлунным миром, законом которого являются рождение, перемена и смерть. Земля ничего не говорит нам о небесах, которые принадлежат к другому порядку... Леонардо смело сокруша­ет эту иерархию; он поднимает землю до небес". И Леонардо пишет: "В своем трактате ты должен доказать, что земля -это звезда, очень похожая на луну, и она есть слава нашей вселенной".55

Но вот что странно и символично - несмотря на то, что Леонардо сделал огромное количество фундаментальных открытий касательно земли, он, похоже, продолжал цепля­ться за ее мифологический образ. Он признавал водный цикл и стратификацию земли, вызванную отложением осад­ков; он опроверг легенду о Потопе и пришел к правильному выводу, что залежи ископаемых в горах являются свидетель­ством существования океанов, когда-то покрывавших эти горы. Но страсть, с которой он занимался своими исследованиями и его восхищение их предметом привели к тому, что он стал одушевлять землю. Нижеследующая цитата помо­жет понять, насколько живо он представлял себе полное сходство земли и человеческого тела: