Страница 93 из 114
Дифференциация сознания от бессознательного и индивидуального от вездесущего коллективного типична для человеческого вида. В то время как коллективное возникает из родового опыта и представлено коллективным бессознательным, индивидуальное укоренено в Эго, развитие которого в значительной степени проходит с помощью сознания. Обе системы объединены в единую психику, но одна вырастает из другой как филогенетически, так и онтогенетически. Эго является активным и действующим центром, но сознание, центром которого оно является, как орган представления и познания также обладает способностью различать процессы, протекающие в коллективном бессознательном и в теле.
Все объекты внешнего и внутреннего миров интроецируются как содержимое сознания и представляются там соответственно их целостности. Отбор, приведение в порядок, градация и размежевание представленного таким образом содержимого в значительной мере зависят от культурного канона, в рамках которого развивается сознание и которым оно обусловлено. Но для каждого индивида при любых обстоятельствах характерно создавать для себя сознательно констеллируемую и искусственно конструируемую картину мира, какой бы большой или малой она ни была по своему масштабу.
Сходство между Эго-сознанием и уроборосом является фундаментальным "семейного сходства" Это и самости, которое мифологически соответствует сходству отца и сына. Вследствие того, что психологически Это и сознание являются органами центроверсии, Эго по праву подчеркивает свое центральное положение. Этот основной факт человеческого состояния имеет своим мифологическим эквивалентом божественное рождение героя и его родство с "небом". To что мы склонны называть "антропоцентрическим" верованием примитивного человека в то, что существование мира зависит от его магических действий, и что его ритуалы управляют движением солнца, на самом деле является одной из глубочайших истин человечества. Сходство типа отец-сын между самостью и Эго проявляется не только в военных подвигах героя-сына, но и в синтезирующей способности сознания создавать новый духовный мир человеческой культуры по подобию божественного.
Эта синтезирующая функция, сосуществуя с аналитической, предполагает способность, на которую мы неоднократно обращали внимание: способность к объективизации. Эго-сознание, стоящее между внешним и внутренним миром объектов, и побуждаемое к непрерывным действиям интроекции, в силу регистрирующей и уравновешивающей функций, постоянно вынуждено держаться на расстоянии, и в конце концов наступает момент, когда оно становится обособленным даже от самого себя. В этом причина некой саморелятивизации, которая в форме скептицизма, юмора, иронии и чувства собственной относительности способствует высшей форме психической объективности.
В ходе этого процесса Эго-сознание доказывает свое отличие от всех других неполных психических систем — одной из которых является — избавляясь от фанатичной одержимости самим собой, которая симптоматична для первостепенного стремления каждой системы к самосохранению. Именно эта растущая склонность к размышлению, самокритике и стремлению к истине и объективности позволяет сознанию составить лучший и более адекватный образ даже тех позиций, которым оно противостоит. Это облегчает самообъективизацию, и в конце концов, достигая пика своего развития, сознание усваивает, как ему отказаться от своей эгоцентричности, и позволяет целостности психики, самости, интегрировать себя.
Синтезирующая активность, абсолютно необходимая для интеграции "самостноцентричной" личности, является одной из элементарных функций сознания. Она является прямым следствием центроверсии и ее синтезирующих влияний. Однако новым и решающим фактором здесь выступает то, что синтез, осуществляемый Эго, является сознательным: другими словами, новое единство не остается на биологическом уровне, а поднимается на психологический. Одним из желаемых качеств этого синтеза является завершенность.
Представляется, что процесс интеграции в ходе второй половины жизни указывает на то, что стабильность личности определяется масштабом достигнутого ею синтеза. Требования центроверсии удовлетворяются только тогда, когда синтез материала достигает необходимой степени законченности; затем центроверсия проявляется в выведении самости в центр личности, со всеми сопутствующими явлениями.
Интеграция личности эквивалентна интеграции мира. Точно так же, как не имеющая центра психика, которая рассредоточена в сопереживании и соучастии, воспринимает только рассеянный и хаотичный мир, так и мир сам констеллирует себя в иерархическом порядке вокруг интегрированной личности. Соответствие между картиной мира человека и формированием личности простирается от самого нижнего уровня к самому высшему.
Только теперь, когда разделение личности на две системы изжило себя, единство психики восстанавливается посредством синтезирующей работы сознания, но на более высоком уровне интеграции. Теперь достигается призрачная цель сражения с драконом — бессмертие и вечность. В результате перемещения центра с Эго на самость, сокровеннейшего момента процесса индивидуации, преходящий характер Эго релятивизируется. Личность уже больше не отождествляется полностью с эфемерным Эго, а ощущает свою частичную тождественность с самостью, независимо от того, принимает ли это ощущение форму "богоподобности" или форму "следования богу" (приверженности), [31]
о чем говорят мистики. Переживая свою нетождественность Эго, личность одерживает победу над смертностью, за которую цепляется эгоцентризм. Но это как раз и является высшей целью мифа о герое. В победоносной борьбе герой доказывает свое божественное происхождение и достигает состояния, имеющего первостепенное значение и ради которого он вступил в сражение. Это состояние выражается мифологической формулой "Я и Отец едины"
[2]
Alfred Adler, The Neurotic Constitution.
[3]
The Idea of the Holy.
[4]
Юнг, Психологические аспекты архетипа матери.
[5]
Frazer, Adonis, Attis, Osiris(в The Golden Bough).
[6]
The Philosophy of Symbolic Forms.
[7]
Jung, "On Psychophysical Relations of the Associative Experiment", "The Association Method" and Studies in World Association.
[8]
"Nature", trans. By T.H.Huxley, from the Metamorohosis of Plants.
[9]
Подавленный компонент играет важную компенсаторную роль в других областях коллективной культуры человека. Он также образует специфическую характеристику бессознательного, независимо от функционального типа индивида или его позиции. Специфическая атмосфера и окраска бессознательного, его очарование, та невыразимая привлекательность и отвращение, которые мы чувствуем по отношению к нему, и коварное воздействие, которое оно оказывает на Эго, независимо от содержимого — все это — проявления динамических компонентов бессознательного .
[10]
Cassirer, op.cit.; Levy-Bruhl, How Natives Think.
[11]
Юнг, Психологические типы,опр. 23.
[12]
Основано на цитате из Burnet, Early Greek Philosophy,p. 119.
[13]
Поэтому первые историографы пытались поставить индивидуального героя в один ряд с архетипом первичного героя и таким образом создать что-то типа мифологизированной историографии. Примером этого является христианизация фигуры Иисуса, где все мифические черты, свойственные архетипу героя и спасителя, были внесены позднее. Процесс мифологизации является прямой противоположностью вторичной персонализации, но здесь, как и там, центр тяжести фигуры героя смещен к человеческой активности Эго (см. AJeremias, Handbuch der al-torientalischen Geisteskultur,p.205.)